Сегодня мы отменяем Апокалипсис! (СИ)

- Почему ты представляешься Чаком? – тихо и хрипло спросила Ева, на секунду испугав мужчину своим голосом. Он-то уже думал, что она спит. Девушка обернулась к блондину, заглянув тому в глаза, - твое полное имя Чарли? Почему не представляешь так?

Хэнсен вздрогнул, посмотрев на внимательно следящую за его реакцией брюнетку.

- Если уж на то пошло, то мое полное имя Чарльз, - мужчина нахмурился, переместив взгляд с девушки на подушку, словно она была намного интересней живого человека, - мама называла меня Чарли. Я не хочу лишний раз вспоминать об этом. Это слишком больно, - поморщился Хэнсен. Нет конечно, плакать он не собирался, но кто сказал, что воспоминания о давно ушедшем родном человеке не будут причинять боли даже через много-много лет. Зачастую, память как будто специально и нарочно душит тебя счастливыми моментами из прошлого, словно снова и снова показывая тебе то, что ты потерял, то, что ты упустил и больше не вернешь.

- А меня мама в детстве чертенком называла! – горькая и печальная усмешка проскользнула на губах Евы, тут же исчезнув. Склонив голову, утнувшись лбом в обнажённую грудь австралийца, Волкова замолчала, а через несколько минут, засопела, обмякнув в горячих объятиях Хэнсена-младшего, который не переставал широко улыбаться, зарывшись носом в длинные и спутанные волосы, пахнущие дождем.

- А ведь пока ты лежала в палате, я по ночам пробирался к тебе, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке, - тихо прошептал Чак, зная, что девушка уснула и его откровение не будет услышано.

Ведь так же легче. Когда не знают.

========== 16. ==========

Прошла еще неделя, прежде чем гипс с ноги Евы сняли, оставив лишь один эластичный бинт. За побег ей досталось знатно, но хуже все же пришлось Хэнсену. Если ее только пожурили и заставили все семь дней безвылазно сидеть в палате, теперь уже следя за каждым шагом брюнетки, то австралийцу пришлось выслушивать многочасовую лекцию от отца, а потом отдраивать всю грязную посуду на кухне. Волкова посочувствовала мужчине, внутри радуясь тому, что она все-таки больна, и не разделяет теперь незавидную участь блондина.

С превеликим удовольствием покинув палату, незаметно прихрамывая, Ева направилась на поиски мужчины, собираясь извиниться перед ним за то, что за ее желание оказаться на свежем воздухе, расплачивается он. Первым делом она проверила кухню, может австралиец до сих пор зависает там в компании грязных тарелок и чашек. Не увидев искомого субъекта, русская направилась в тренировочный зал, думая, что, возможно, австралиец выбивает дух из груши, выпуская пар. Перерыскав все известные места, куда мог пойти Чак, Ева отчаялась, остановившись посредине коридора. Запустив пятерню в волосы, слегка оттягивая их назад, Волкова огорченно вздохнула, собираясь с мыслями. Услышав громкий голос Геркулеса Хэнсена, прозвучавшего в динамиках, расположенных по всему шаттердому, Ева вздрогнула от неожиданности, прислушавшись к четко произнесенным словам:

- Говорит, маршал Хэнсен, - на этих словах Волкова удивленно выпятила губу, не до конца веря в услышанное. Почему ей никто не сказал об этом важном событии? Не обращая внимания на смятение девушки, голос, вещающий из динамиков, продолжал говорить, - прошу весь персонал собраться в большом зале номер один для торжественного приема гостей!

- Каких еще гостей?! – вслух произнесла Ева, оглянувшись. Вокруг никого не было, поэтому заметить ее разговор с самой собой никто не мог, так же как и ответить на вопрос.

Подойдя к настежь открытым дверям большого зала, русская с некой опаской заглянула внутрь, приоткрыв рот от удивления. Дело было даже не в многочисленном собравшемся народе, напротив, людей стало меньше. После последнего сражения прошло три недели, поэтому многие уже отправились по своим домам, остались лишь те, кто должен был разобраться с техникой и машинами. Удивление вызвало у нее яркие украшения, пестрящие по всему огромному помещению. Недалеко вдоль стены стоял длинный стол, заставленный закусками и блюдами из разных стран.

«Шведский стол?» - мысленно протянула Ева, озадаченно присвистнув.

- Эй, - бесцеремонно дернув проходящую мимо незнакомую девушку за рукав, Волкова притянула ее к себе поближе, - что здесь затевается?

Незнакомка посмотрела на русскую, как на неведомую зверушку, пожав губы. Ева прищурила глаза, вцепившись в локоть девушки сильнее, отчего та болезненно ойкнула, прекратив смотреть на брюнетку, как на дуру.

- Приезжает многие высокопоставленные люди из разных стран, чтобы отпраздновать окончание многолетней борьбы с монстрами, - незнакомка потерла руку, надеясь, что синяка не будет от такой крепкой хватки, - чиновники, министры, военные. Устраиваем праздник, вечеринку так сказать.

- Военные из других стран? – переспросила Ева, чувствуя, как сердце сжалось в неизвестном порыве.

- Да-да, - закивав как болванчик, поспешно сказала незнакомка, поспешив как можно быстрее отойти подальше от странной русской, которая смотрела на нее с лихорадочным блеском в глазах.

Не стирая с лица глупой улыбки, девушка прошла в большой зал, тут же затерявшись в толпе незаметной фигурой. Оставалось лишь только ждать гостей, с замиранием сердца поглядывая на дверь, ожидая увидеть знакомый силуэт.

Как назло время текло намного медленнее, чем обычно. Ева уже устала оборачиваться каждый раз на дверь, цепким взглядом окидывая вошедшего. Потеряв хрупкую надежду, распавшуюся на куски, Волкова направилась к шведскому столу, надеясь, что там были предусмотрены напитки покрепче, чем сок. Появилось необузданное желание напиться. Не успев дойти до еды, брюнетка услышала шепот, прокатившийся по толпе, доходивший до нее лишь непонятными обрывочными фразами. Почувствовав, как похолодели руки, русская, словно шестым чувством ощущая что-то необъяснимое, потянулась в сторону двери, продирая себе путь через толпу локтями, не обращая внимания на возмущенные и недовольные ойканья и айканья. Грубо оттолкнув какого-то незнакомца, наступившего на ее ногу, Ева протиснулась вперед и застыла от неожиданности и шока. Прямо перед ней стоял отец, окидывая ее не менее удивленным взглядом.

Волкова вздрогнула, услышав за своей спиной пробегающие смешки и девчачий писклявый шепоток:

- Куда выперла, дура, - противно хихикнула незнакомка, - встала перед генералом Российской Федерации, как баран перед новыми воротами.

- Ты идиотка, - ответил ей какой-то парень, которого Ева, к сожалению, не видела, но мысленно пожала ему руку, - тебя не смутило, что у них одна фамилия? Константин Волков! Ни о чем не говорит? А то, что они похожи?

Волкова мысленно удовлетворенно хмыкнула про себя, абстрагировавшись от лишнего шума, сконцентрировавшись на отце.

- Генерал, - Ева прислонила правую руку к виску, с жадностью смотря в до боли родные глаза. У Марка были такие же глаза. Несмотря на то, что они – близнецы, у девушки глаза были намного темнее, словно неспокойное море, в то время как у Марка они были светло-голубыми, как кристально чистое озеро. И теперь, смотря на знакомые мужские черты лица, Ева ощущала счастье. Обида на отца за то, что не звонил с самого ее отъезда из родного дома, пропала, просто исчезла, испарилась из радостно стучащего сердца, отбивающего особый ритм.

- Вольно, боец Волкова, - сказал мужчина, остановившись прямо напротив дочери. Его свита, состоящая из подчиненных и охраны, остановилась неподалеку, словно не хотя нарушать уединение вновь воссоединившийся семьи. Вот только народ, собравшийся в зале, похоже, был иного мнения, потому что каждый счел своей обязанностью навострить свои уши, не понимая, что смущают еще больше.

- Задача, поставленная руководством, выполнена, - отрапортовала брюнетка, убрав руку, неловко дернувшись в сторону мужчину, но все же остановившись, не зная, как себя вести, - «Рысь» в отличном и пригодном для дальнейшего использования состоянии. Все системы отлажены, особых повреждений нет. Вот только «Зевс»… - на последнем слове голубоглазая запнулась, сдерживая вдруг набежавшие слезы, вставшие комом в горле.