О чем поет вереск (СИ)

Встали они куда позже обеда. Воган безо всяких приказов прислал слабо прожаренное мясо для короля и что-то сложное, непонятное даже по запаху — для земной женщины.

— Я так и не посмотрела толком твой чудесный замок, — вздохнула Этайн после еды, и Мидир потянул ее с постели.

— Он слишком большой, чтобы осмотреть его даже за неделю. Но если моя королева желает пройтись…

— Но как же я… — Этайн, вцепившись точеными пальчиками в серый мех одеяла, потерянно оглядывала сброшенную одежду.

Одеваться без слуг было явно непривычно для нее, и она уж точно не ждала, что Мидир поможет ей с порванной вчера шнуровкой. И впрямь — королева! Готовая голодать и мучиться от жажды, но не просить об одолжении.

Волчий король огладил ее плечи, покрывшиеся мурашками, несмотря на жаркий огонь в очаге. Шепнул на ушко:

— Посмотри на одежду и задержи на ней взгляд дольше пары вздохов.

Блио, рванувшись серой тенью, вновь тесно обняло стройный стан, заструилось в пол прохладным шелком, вобравшим в себя утренний туман и отблески солнца, прикрытого легкими облаками. Этот светлый тон очень шел Этайн.

— Раздетой ты мне нравишься больше. Но я не готов драться со всем двором сегодня, — Мидир водрузил на рыжую голову обруч и застегнул на запястьях широкие браслеты. — За прическу тоже беспокоиться не стоит.

Ощущая ее неуверенность, попросил замок о зеркале. По угольно-черной стене пробежала легкая волна, затем обсидиановая гладь отразила земную женщину и волчьего короля, стоящего за ней.

Этайн провела ладонью по упругим локонам в серебристых искрах, дотронулась до сережек, сверкающих льдистым блеском. Помедлив, коснулась пальцами губ, проверяя, ее ли это отражение.

— Нет, моя дорогая. Тебя я не менял! Та чаровница с огненными волосами и хризолитовыми очами — это ты.

— Ты читаешь мои мысли?! — поразилась Этайн. — Это я… верю. А этот высокий незнакомец с обольстительной улыбкой и серебряными глазами, прекрасный, как сам грех, — мой муж? — откинула голову на его плечо, изогнулась, прижалась бедром. — Не верю…

— Ты бы хотела такого?

— Я такого люблю, — прошептала женщина, и выход из королевской опочивальни опять задержался…

Мидир, решив во что бы то ни стало пройтись с Этайн хоть где-то, помимо спальни, вывел ее на южную галерею, с которой хорошо был виден внутренний двор. Траур трауром, но занятия никто не отменял. Молодые волки, выстроившись в восемь рядов, слаженно и четко отрабатывали удары. Этайн засмотрелась, и Мидир порадовался ее восхищению. Повинуясь хлопку Алана и короткому приказу, волки разбились на пары и подхватили длинные палки.

Правда, некоторые сбивались. Видно, прекрасная смертная в серебряном обруче королевы отвлекала от боя.

— О! — поразилась она, разглядев у некоторых под строгой одеждой женские формы.

— Да, женщины-воины у нас тоже есть. Как ваша королева, Боудикка, в честь которой назвали твою бабушку.

— Я тоже умею стрелять! Она меня научила!

— Очень надеюсь, это умение тебе никогда не пригодится.

Мэллин, появившийся из ниоткуда, произнес:

— Достанет и того, что вы пронзили сердце нашего короля.

— Мэллин! — рявкнул Мидир, еле сдерживая рвущиеся с языка ругательства.

Мало того, что ослушался приказа, так еще на глаза показался, строптивый паршивец!

Этайн, прикрыв рот рукой, еле сдерживала смех.

— Можете пострелять в меня, моя королева, — склонился Мэллин, вытащил красное яблоко из кармана и положил себе на голову. — А если вы промахнетесь и убьете меня, никто не расстроится, — поклонился, низко опустив руку, словил яблоко, хрупнул им, как конь, и проговорил с набитым ртом: — Все лишь вздохнут с облегчением.

Этайн перестала смеяться:

— Принц Мэллин, не говорите так! Я уверена, вы не правы! Постойте, принц…

Сегодня Мидир не желал семейного общения и теперь прикидывал в уме, как выдворить брата. Но Мэллин скрылся так же внезапно, как и появился. Волчий король лишь пожал плечами в ответ на недоуменный взгляд Этайн.

— Го лер[1]! — раздался со двора резкий окрик Алана, и волчий король обернулся.

Один из волков упал, сжимая руку. Второй отбросил палку, вскинул подбородок, метнув взгляд на галерею. Калечить в потешном бою воспрещено, первое правило, которое все знали. Взметнулось пламя жаровни, волк сам потянулся к крючкам дублета… Слишком гордый, слишком торопливый. Скинул рубашку и, разведя руки, повернулся вокруг.

Красуется! Хорош, да, как все волки. Пожалуй, как немногие, — прищурился Мидир. Литые мышцы, разгоряченные схваткой, играли под белой кожей, длинные иссиня-черные волосы небрежно отброшены назад.

Молодой волк откровенно разглядывал Этайн, раздевая взглядом. Подобная дерзость возмутила Мидира.

— Алан! — мыслеслов редко передавал рык, хотя судя по спешности ответа волка, Мидиру удалось сказать главное.

— Я видел. Мой король, не стоит огорчать королеву во второй день Лугнасада, — прошелестел голос начальника замковой стражи. — Вы не знаете его, это Кроук. Знатный восточный род, не так давно в столице. Отец недоволен поведением наследника и просил особой строгости, о чем Кроук не знает. Он ее получит. Не калечьте невежу!

Алан отложил шест, подкинул носком сапога тренировочный меч Кроуку. Подхватил не глядя второй и вышел в круг сам.

Мидир усмехнулся. Начальник замковой стражи ударит по самому больному — по самолюбию. Алан был первым мечником Черного замка лишь потому, что не выходил за его пределы. По всему выходило, этот найденный в Верхнем мире волк знал искусство боя и раньше: тут не магия, а память тела помогала всемерно.

Джаред, выступивший из полутьмы на другой стороне галереи, кивнул и показал ладонь. Мидир пошевелил всеми пальцами, без слов отвечая советнику.

— Что? О чем вы? — подхватила Этайн его руку.

— Алану хватит пяти ударов, — пояснил Мидир. — Так считает советник. Я склоняюсь к десяти.

Дисциплинированные воины, волки внизу тоже пришли в оживление, отступили, стараясь не терять строй и не загораживать круг, куда ступил невысокий и вовсе не такой впечатляющий, как наследник восточного рода, Алан.

Кроук пошевелился недоверчиво, с сомнением, как будто хотел требовать поединка с кем-то достойным его по положению и праву рождения. Уж не принял ли начальника замковой стражи за распорядителя тренировок?

Молодой волк крутанул палку, нарисовал пару смазанных фигур и замер в боевой стойке, готовясь отражать нападение. Алан не рисовался вовсе, но судя по тому, как мало размялся с древком, уже хорошенечко потренировался сегодня.

И что здесь забыл Джаред в послеобеденное время?

Мидир потряс головой, отбросил глупые вопросы и сосредоточился на прильнувшей к его боку Этайн. Она завороженно смотрела вниз, с азартом ожидая схватки. Мидир глянул искоса — в ней не было страха — и снова вернулся взглядом к волкам.

Алан стоял так же естественно, как дышал, легко и без всякого напряжения. Мидир знал цену этой легкости, а вот молодому наследнику восточного рода все еще предстояло узнать.

Первый замах Кроука. Полшага вбок — и палка в руках начальника стражи коснулась шеи, а затем врезалась поперек живота восточника.

Тот задышал быстрее. Умеренная сила удара сделала скорее обидным, чем болезненным.

— Во-первых, — тихий голос Алана без труда разносился по внутреннему двору и достигал всех тех, кто должен был его слышать, — никогда не смотри на противника свысока, даже если тебе позволяет рост.

Волк с востока насупился, а вот Джаред, все еще маячивший на галерее неподалеку, явно прятал довольство.

Начальник замковой стражи отступил, присел и снова поднял палку, предлагая нападать. Кроук помедлил, зашел с одной стороны, примериваясь, с другой, размахнулся быстро, метя перетянуть грудь ударом, однако начальник замковой стражи опять просочился мимо и подпер чужой подбородок намеком на гарду и условным лезвием меча. Алан не спешил отойти, позволяя окружающим увидеть, как можно пропустить вражеский удар вдоль спины, не вывихнуть руку с мечом и правильно перенести вес.