Тайна Вечности (СИ)

Зачем скажите на милость чародею, магу, да хоть ведьме бегать километровку?! Так нет. Мало того что бегать надо, так ещё и на ходу непременно требовалась что-то орать. Радовало только то, что орала брюнетка довольно не безобидные вещи, распиная Питера, на чём свет стоит. Того подобное не трогало и вовсе. Его железным нервам и ядовитому, словно кислота терпению Дафна втайне восхищалась, но не дай Бог такое признать, этот парень не полениться лишний раз себя любимого похвалить. Похоже, искрению нелюбовь девочки он превратил в своего рода забаву для себя. Каждое нелестное слово о нём превращалось в дополнительный километр или изощрённые огненные атаки, всё это было бы не так обидно, если бы всегда не сопровождалось приправой из ироничных замечаний, шуточек, подколов и умиленно-щенячих тошнильных прозвищ, которые тот успел напридумывать с гору. И главным оружием дня было коронное: «А вот Сабрина… и даже не смотря на то, что от природы не маг… И твоя мама… А я… А Моргана… И как я мог забыть о Банни… И ведьма Севера, Юга, Запада, Востока, Сладких снов и радужных Пони умеет кучу всего, хотя тогда она только из пелёнок выползала, вот как сейчас помню…»

Дафна зарылась в подушку. Ни хотелось больше слышать этот противный мягкий, картинно успокаивающий юношеский баритон.

- Ноги не болят?

В этот момент, девочке захотелось разорвать подушку зубами и с налитыми кровью глазами, утробно зарычать.

- У меня всё из-за тебя болит, маг ты недорожденный! Пиявка ты налимоненная, редиска нелетающая, вот ты кто! Убери свой жуткий голос, иначе я себя как в психушке ощущаю!

- А где ты, по-твоему, есть?! Всё это лишь плод твоего воображения! Тебя зовут Элизабет Тёрнер, и ты жена Джека Воробья, ты лихая пиратка с отвратительным писклявым голосом и огромным прыщём прямо посреди носа!

- Заткнись!

- На носу вскочил волдырь, в тебя влюбился богатырь! Кто счастливчик?! Какому несчастному мне пожать руку?!

Дафна убийственно посмотрела туда, где по идеи должен был находиться Питер.

- Я тебе не редиска, а вот ты теперь ею будешь. Ну, что Редиска, лечиться будем? – с этими словами брюнетка взвыла от прикосновений рук к своей спине.

- Не надо!

- Надо. Ты хочешь завтра учиться или нет?

- Не хочу! Не буду! Ты меня задолбал!

- А вот это уже другой вопрос. Ты бегала свои километры не случайно. Иногда магам приходиться произносить заклинания на поле боя или во время преследования. У тебя не будет времени вставать в позу, и пафосно махая руками, шипеть, скалиться, пускать пену изо рта и рычать на каком-то там тарабарском языке. Развей свои иллюзии из детских сказок и влияния канала Дисней. Или какой там дети смотрят?

- Я телевизор уже почти год не смотрю. И я не ребёнок!

- Извини.

- За что? – удивлённо воскликнула брюнетка.

Прикосновения стали нежнее и постепенно к мышцам пришло долгожданное облегчение.

- Тебе нелегко пришлось. Из технологичной дитятки к отсутствию телевизора и пыльным книжкам, не завидую. Хотя Сабрине пришлось сложнее, чем тебе. Тем не менее, я думаю, ты тоже прошла свою перестройку, только более плавно.

- Знаешь, это неприятно осознавать, что детство кончилось, а я так и не стала красивее, мудрее, умнее, значимее для других. Я думала, взросление – нечто такое, когда всё получается. Когда ты такой крутой, способный, умный, красивый, независимый и популярный!

Питер хмыкнул.

- К сожалению… а может и к счастью, это не так. Ты просто меняешь цифру в документах, если они есть. Меняешься ли ты, становишься красивее, умнее, круче, ты решаешь сам. Когда стать таким, каким ты хочешь стать, ты сам решаешь. Это может произойти в 18, 20, 30, 40, да даже в 60 лет. Взрослость, осознание того что ты вырос – не даёт никакой крутости. Нет такого: «Ой, да мне 16, я теперь супер красивая и могу стать моделью. Вот буквально завтра, поднимусь с кровати и весь мир у моих ног». Взрослость – не комплектация машины или какого-нибудь украшения, это постепенное нарабатывание определённых навыков, умений и способностей, совершенствование их, самого себя.

- Скука…- на одном дыхании выговорила девочка.

- Как посмотреть. В детстве ты всё пробуешь, пытаешься найти себя. Взрослость – когда себя уже нашёл и тебе нравится заниматься любимым делом. Но при этом ты можешь так же узнавать, что-то новое. Если ты уже не хочешь что-то новое знать, уметь, пробовать – старость. Сейчас ты – подросток. Ты ещё не взрослая, твой путь только начинается.

- Но ведь детство ушло, - Дафна привстала на локтях и уставилась на собеседника. – Я уже не могу так просто чему-то радоваться. Я часто думаю о том, о чём раньше не думала. Я хочу принести пользу в этой войне, я хочу, чёрт возьми, её выиграть, я даже с тобой занимаюсь!

- Ну, спасибо, - сухо отметил Питер. – Я занимаюсь с тобой тоже не от большого желания!

- Тогда почему? Ради каких-то там целей? Да, я даже не знаю, о чём речь идёт. Ты постоянно отгораживаешься от правды этими «возвышенными целями». Говоришь загадками, как хлебные крошки голубям кидаешь. Толку от твоих слов…

- Хочешь правды? – глаза юноши в приглушённом свете палатки опасно блеснули. – Хорошо. Вся правда заключается в том, что я хочу объединить Древние народы для решающего сражения. Правда, в том, что я мог бы сделать это сам! Но Гриммы – единственные, кто по-настоящему может это сделать и я не дурак, я это понимаю! Я уже взрослый, хотя бы потому что тебе далеко от тех «возвышенных целей», ты думаешь только о том, как прожить завтрашний день. Я же думаю о том, как нам прожить ещё неделю, месяц, думаю не только за себя, за всех этих людей, что тебя окружают, я за всех обязан думать. Если я перестану думать, всё упадёт, рассыплется, как карточный домик. Не будет и даже завтрашнего дня!

- Ты превышаешь свои собственные способности! – Дафна села на кровати.

- Ты, девочка, заблуждаешься. Игры кончились. Тебе мало крови, мало боёв? Да, это мало. Этого не достаточно, чтобы ты, наконец, открыла свои глаза. Напряжение рано или поздно сломается! Могут умереть близкие, и тогда, ты, может быть, поймёшь, о чём я говорю. Почему человека надо обязательно довести до крайности, чтобы он понял, что происходит вокруг него? - кажется, сейчас он говорил сам с собой.

- Я отказываюсь тебе помогать! Я ничего не знаю о твоих планах! Ты псих, помешанный на собственной власти! Ты хуже Алой Руки, ты опаснее её во множество раз!

- Я - лучшее, что произошло с вами в последнее время.

- Из-за тебя всё это! Пока тебя не было, всё было хорошо! – девочка перешла на крик. – И Сабрина от всех отгородилась, Пак ушёл и стал злодеем, «крот», убийства, бойни, смерти! Откуда мне знать, что ты не один из них?!

- А ты и не узнаешь, - внезапно спокойно сказал Питер. – Я – зло, если тебя так хочется. Я – тиран и ты, девица, будешь поступать как мне угодно! – голос внезапно стал ниже и жёстче. – Ты хочешь реки крови, так в любом случае кто-то на войне погибает. Какая разница твоя ли это бабушка или чья-то ещё? Ведь ты такая эгоистка, сказочница, которая всё ещё хочет играть в детские игрушки и прячется за лживыми фантазиями. Ты просто не хочешь взрослеть, ведь это так неудобно, лучше быть сопливой малышкой. За человека не принимают, зато спокойно и ответственности никакой!

От подобных слов Дафна посерела. Что такое он говорит? Ей бы следовало в данный момент заткнуться, но девочку понесло дальше.

- Я не буду плясать под твою дудку! Убирайся!

Глаза парня на миг приобрели насыщенный кровавый цвет, шрам на его руке стал огненно чёрным, а кожа вокруг него начала трескаться и покрываться чёрными кровоподтёками. Вены на руках и шеи вздулись и посерели, почти почернели, жилка на лбу запульсировала с неистовой силой.

- Я – Высший Демон, как ты смеешь меня ослушаться? – голос Питера внезапно раздвоился. Он говорил, словно в фильме или сериале с двойным переводом. Второй голос был многим ниже и глубже, его тон звучал как-то потусторонне и внушал ужасающий страх. - Как смеешь ты, маленькая девчонка, не слушать моих советов? Твоя голова стоит не дороже, чем тушка козы. Что в тебе такого, что я должен изображать из себя хорошего, милого, доброго? Чем ты такая особенная, что считаешь, что мир должен вращаться вокруг тебя? Если твои близкие живы и здоровы, то можно наплевать на всех? Как отвратительно пахнут твои желания, я бы даже пробовать на вкус не стал твою душу. Так она отвратительно незрела, как кислые яблоки.