«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

В самом помещении стоял терпкий аромат свежей древесины, который приятно щекотал нос и дурманил рассудок ― вероятно, дом был отстроен совсем недавно, и аккуратный, а в этом не было сомнений, хозяин либо не успел его как следует обустроить и создать уют, либо попросту не задавался этой целью. В любом случае, этому жилищу не хватало женской руки. Во всяком случае, так думала сама северянка, воспитанная в амазонских традициях.

Мелисса, обречённо выдохнув, ещё раз взглянула на спящего викинга, а затем, стараясь не тревожить мужской сон, тихо встала и скинула с себя пушистую шкуру. Чуть тёплый воздух коснулся оголённой кожи, тут же заставив её покрыться мурашками. Девушка вздрогнула всем телом и непроизвольно обняла себя за плечи, пытаясь таким образом хотя бы немного согреться.

― Я никогда не привыкну к этим холодам… ― амазонка, почти невесомо шагая по деревянному прохладному полу босыми ногами, медленно подошла к догорающему очагу. Некоторое время девушка неотрывно смотрела на умирающее пламя и тлеющие угольки, а после принялась поднимать успевшие высохнуть за ночь вещи.

Собиралась Мелисса быстро и бесшумно ― тревожить покой всадника и отвечать на его вопросы ей не хотелось, поэтому девушка решила для себя, что для всех будет лучше, если она тихо покинет этот дом, и сделает вид, что ничего не произошло. А чтобы придумать оправдание своему поступку, у неё времени хватит, хотя отчитываться перед мужчиной она не обязана.

Затянув последние грубые шнурки на своей одежде, воительница направилась к Оракулу, который уже успел проснуться из-за тихого шебаршения, издаваемого амазонкой.

― Пойдём, ― тихий шёпот сорвался с пересохших губ воинственной девы и прорезал царившую в помещении тишину. Приветливо урча, дракон поднялся с нагретого места и подошёл к своей наезднице, стоявшей вполоборота к нему.

Мелисса с тоской посмотрела на мирно спящего викинга, всем сердцем желая остаться рядом с ним. Однако гордость, которой у юной амазонки от рождения хоть и было не так много, жадно царапала нежную девичью душу, оставляя на ней уродливые глубокие шрамы. Всадница скользнула взглядом по мускулистой фигуре воина, задержалась на его лице, а затем, пересиливая себя, направилась к выходу из дома, приютившего её сегодняшней ночью.

Амазонка толкнула массивную дверь и оказалась на улице, где по-прежнему царила непогода. Сильный ветер, принесший с собой десяток ледяных капель, наотмашь ударил девушку по лицу, заставив её зажмуриться и отвернуться от встречных потоков холодного воздуха. Воительница, под скромную одежду которой начал забираться юркий ветер, сильнее закуталась в плащ и спустилась с подобия крыльца вниз, на сырую от дождевой влаги землю.

― Нам нужно в лазарет, Оракул, ― девушка с лёгкостью забралась в седло и посмотрела на пасмурное небо. ― Надеюсь, остальные уже успели вернуться… ― воительница перевела тоскливый взгляд с серых туч на дом Эрета, а затем снова вперёд. ― Полетели.

Фурия без раздумий раскрыла огромные крылья и устремилась ввысь, унося на спине свою наездницу.

― А знаешь, ― амазонка, спустя некоторое время, обратилась к медленно летящей рептилии. ― Я тебе даже благодарна. ― На щеках всадницы заиграл лёгкий румянец при воспоминании о сегодняшней ночи. ― Иногда твоё драконье упрямство бывает... нужным.

Оракул, осознавший, что оказался полезным для своей двуногой сестры, игриво заурчал и припустил ещё быстрее, желая принести наездницу в лазарет как можно скорее, ведь тогда есть вероятность получить заслуженную награду ― огромную жирную рыбину. А то и две. А то и три. А то и больше.

Не прошло и нескольких минут, как амазонка и её дракон оказались возле жилища целительницы, к которому Мелисса в буквальном смысле прикипела душой за последнее время. Воительница, окинув беглым взглядом селение, хорошо просматривающееся с деревянного возвышения, направилась ко входу в дом и, толкнув обшарпанную дверь, вошла в пропахшее травами помещение. В первой комнате, которую эллинки меж собой называли гостевой, было довольно темно, несмотря на то, что временная свеча показывала утренний час, и лишь несколько лучинок своим слабым огоньком пытались рассеять царившую в лазарете полутемень.

Всадница внимательно осмотрела внутреннее убранство помещения, будто бы пытаясь запечатлеть в памяти каждую его деталь, а затем, устало озираясь по сторонам, направилась в соседнюю комнату, где провела большую часть времени с момента прилёта на неприветливый Олух.

Мелисса, на которую внезапно накатила волна усталости, буквально рухнула на жёсткую деревянную кровать, не удосужившись даже снять с себя походную одежду. Девушка наверняка сразу провалилась бы в глубокий сон, однако обиженное урчание рептилии не дало ей этого сделать: Фурия ворчала и тыкала носом свою сестру, усердно напоминая той, что она ещё должна дать лакомство.

― Оракул… потом… ― амазонка отвернулась от хранителя и свернулась «калачиком». ― Дай поспать… ― сладко зевнув, воительница сильнее натянула на голову капюшон своего плаща, полностью пряча лицо от внешнего мира, и прикрыла уже отяжелевшие веки.

Совсем скоро, разморённая сладкими ароматами горных и полевых трав, Мелисса заснула крепким сном, которого ей так не хватало сегодняшней ночью…

˜”°•. இ .•°”˜

Темискира. Это же время.

Лето, которое облюбовало Северные Земли ещё несколько недель назад, окончательно вступило в свои права. Голубое небо, запятнанное редкими белыми облаками, так и манило к себе драконьих всадников, желавших отвлечься от повседневной рутины и военной службы. Птицы, ощутив приход долгожданного лета, пуще прежнего завели свои звонкие трели, привлекая к себе новых слушателей, а солнце, особенно яркое и жаркое в это время года, ласкало своими лучами плодородную темискирскую землю, за зиму и холодную весну истосковавшуюся по теплу.

Впрочем, не все жители архипелага были рады приходу иссушающего зноя…

― Проклятое солнце! Да чтоб ты в Тартар укатилось! ― Эния со злостью разломила пополам тёмно-зелёную стрелу и швырнула её в пыль, прямо к своим ногам.

Рыжеволосая воительница уже битый час находилась на западной границе города, где располагался разрушенный храм языческих амазонок. Укрыться от солнечных лучей в открытом со всех сторон святилище было практически невозможно, а покидать свой пост, чтобы спрятаться в тени раскидистых деревьев, дозорная не имела права. Единственное, что спасало наездницу от палящих лучей ― военная экипировка, практически полностью закрывавшая девичью кожу. Впрочем, от перегрева Энию это защитить никак не могло.

Когда дышать стало совсем нечем, а голову припекло настолько, что перед глазами заплясали белые «мушки», амазонка скинула с себя белый походный плащ, надёжно прикрывавший спину, плечи и грудь от солнечных лучей, и откинула его в сторону. На голову всадница надела лёгкий капюшон нижней зелёной накидки, который легко мог укрыть от яркого солнца.

Рыжеволосая воительница бросила обречённый взгляд на почти безоблачное небо и тяжело вздохнула, выражая своё недовольство царящей на архипелаге жарой и тем, что в эту самую жару ей, главной дозорной, приходится торчать на западе Темискиры и охранять полуразрушенный древний языческий храм. Впрочем, от кого его надо было охранять, эллинка не совсем понимала ― амазонки никогда не грабили древние святилища, даже если это был богатый задел, а враги уже давно не зарились на границы островной империи.

― Да и кого понесёт так далеко на запад? ― Эния с досадой пнула мелкий камешек, который с глухим стуком приземлился где-то в глубине храма.

Всадница снова перевела тоскливый взгляд на голубое небо, по которому, гонимые слабым ветром, медленно плыли редкие пушистые облака. Обречённо простонав, амазонка опустилась на одну из разрушенных временем колонн древнего храма. Впрочем, долго просидеть на раскалённом солнцем мраморе эллинке не удалось: колонна оказалась горячей, как воспламенённая шкура Ужасного Чудовища.

Воительница, встав с камней, в очередной раз хотела обрушиться гневной речью на бессмертных небожителей, но её злобный порыв быстро угас: чуткого слуха амазонки коснулся обеспокоенный окрик.