Феникс (СИ)

Спать он больше не ложился. Джон ещё не до конца осознавал случившееся, но определённо не жалел – разве лишь о том, что всё вышло сумбурно и неловко. Но ему было хорошо, в эту ночь он был почти счастлив, и хотел верить, что Маргери тоже. Но вместе с тем в глубине души по-прежнему точил изнутри проклятый червячок сомнения – какого именно рода было это сомнение, Джон понять не мог. Мысли находились в раздрае.

К завтраку Маргери явилась как ни в чем не бывало. Как всегда держалась подчеркнуто вежливо и дружелюбно, улыбалась и щебетала обычные светские глупости, но в какой-то момент, когда из глаза встретились, во взгляде её вспыхнул огонёк минувшей ночи. Всего на секунду, на самое краткое мгновение, но этого хватило, чтобы кровь гулко застучала в висках. Джон выдохнул и неосознанно потянулся к вороту рубахи, чтобы ослабить шнуровку. Маргери склонила голову, чуть заметно улыбнулась и демонстративно размяла плечи. Лицо её при этом выражало довольную усталость.

- Шея болит? – участливо поинтересовалась Санса.

- Всё хорошо, - с улыбкой ответила Маргери, мимолётом глянув на Джона, - немного не выспалась. Долгая выдалась ночь… – ещё один короткий взгляд.

Джон судорожно сглотнул.

- Мне тоже не спалось, - призналась Санса, и как-то странно посмотрела на подругу.

Она, конечно, не знала всей правды, однако чувствовала, что между Маргери и её братом что-то происходит, но вмешиваться до поры до времени не собиралась.

***

- Довольно! – Джон выдохнул и отшвырнул в сторону бутафорский меч, - признаю, я сегодня не в форме.

Маргери стояла в шаге от него и тяжело переводила дыхание. Собранные в пучок волосы растрепались, и несколько прядей выбились из причёски, обрамляя раскрасневшееся лицо.

- Не выспался? – лукаво усмехнулась она.

Джон смотрел на неё, а видел картинки минувшей ночи: россыпь тёмных волос на белых, как молоко оголённых плечах в полумраке комнаты, тонкая материя ночной сорочки и угадывающиеся сквозь неё очертания гибкого тела, тонкие ладони на его груди… Он подошёл к ней и положил руки на талию. Маргери прикрыла глаза и, вздохнув, подалась навстречу. Играть эту роль оказалось слишком приятно, и новые чувства пугали наследницу Тиреллов.

- Джон… - выдохнула Маргери, убеждая себя, что сладкая дрожь в её голосе тоже часть игры.

- Приходи сегодня ко мне, - прошептал он, уткнувшись ей в шею и крепче прижимая к себе.

Маргери запустила пальцы в его волосы и чуть заметно кивнула – Джон скорее почувствовал, нежели увидел этот жест.

***

- Как успехи в фехтовании? – спросила Санса.

Тренировки Джона и Маргери давно уже не были секретом для обитателей Винтерфелла.

- Увы, мне не стать второй Бриенной Тарт, - Маргери улыбнулась Сансе, - но какого-нибудь солдата-недоучку, может, и одолею.

Они гуляли по одной из замковых стен и согревались горячим вином.

- Но ты ведь не для этого попросила Джона обучать тебя? – уточнила Санса.

Маргери остановилась и посмотрела в запорошенную снегом даль.

- Мне нужно было выместить злость, - сказала она. – И это помогло. Во всяком случае, теперь кроме ненависти я могу испытывать и другие чувства.

- И какие же? – осторожно спросила Санса.

Маргери повернулась и посмотрела на подругу:

- Я чувствую, что обретаю здесь покой.

***

Она сложила вдвое исписанный с обеих сторон лист бумаги, положила в конверт и скрепила печатью. Маргери давно не писала бабушке, и леди Оленна сама уже два месяца не присылала ей известий. Что ж… пора предоставить ей небольшой отчёт. Вдаваться в пикантные подробности Маргери, конечно, не стала, да леди Тирелл и не нуждалась в них – и без того всё понимала.

Необходимость поделиться новостями была по большому счёту прикрытием - Маргери очень скучала по единственной оставшейся в живых родной душе. И даже короткие, суховатые письма бабушки согревали душу. То, что Оленна Тирелл не умела быть сентиментальной, не значило, что она не любила внучку.

Когда с письмом было покончено, Маргери вновь охватила тревога. Этажом выше, за тяжёлой дверью Джон уже ждал её.

Она осторожно высунулась в гостиную. Никого. Из комнаты Фриды не доносилось ни звука – все уже спали.

Глянув напоследок в зеркало, Маргери захватила со столика свечу и выскользнула из спальни.

Он не знал, чего ему ждать. Маргери ничего не обещала, но как раз это и заводило больше всего. Джон расхаживал по комнате и, разозлившись, уже собрался ложиться, когда в спальню постучали.

- Джон?..

Он в два прыжка пересёк комнату и распахнул дверь. Маргери стояла на пороге и растерянно улыбалась. Джон отошёл, впуская её, выглянул в коридор и спешно закрыл дверь.

Первым желанием было кинуться на неё, сгрести с охапку, уронить на кровать… Но Джон не собирался повторять вчерашнюю оплошность. Он мягко забрал у неё подсвечник и поставил на тумбу. Маргери судорожно вздохнула. Повисло неловкое молчание. Затуманенным взглядом Джон рассматривал хрупкую фигурку, затянутую в узкое шерстяное платье с глухим вырезом - целомудренный наряд будоражил фантазию.

Он положил руки ей на талию, притягивая к себе. Маргери подалась навстречу. Ещё секунда, и Джон накрыл её губы своими. Седьмое пекло! Он мечтал об этом весь день. В этот раз они целовались медленно, с чувством, смакуя каждое прикосновение. Маргери качнулась, но крепкие руки надежно подхватили её ослабевшее тело. “Я снова теряю контроль…” отстраненно думала она, пока язык Джона ласкал её собственный. “О, боги, в которых я не верю, где он научился так целовать?..” Мысли путались. Ладони Джона скользнули выше, стискивая её, но добравшись до груди, сменили силу на нежность. Он гладил её сквозь одежду, и Маргери млела под этими прикосновениями. Сквозь мягкую ткань Джон почувствовал, как напряглись её соски, и его мужское естество заныло от напряжения. Маргери это уловила и обхватила его прямо через штаны. Джон рвано вздохнул и инстинктивно толкнулся навстречу её руке. Дрожащими пальцами нащупал шнуровку на спине её платья и, путаясь, принялся развязывать. Под платьем ничего не было. Это внезапное открытие отозвалось новой волной тягучего возбуждения – Джон гладил её спину, стискивал, сжимал… Она могла бы помочь ему расправиться со шнурками, но так приятно было чувствовать это вожделение и нетерпение, исходившее от его рук – никогда, никогда прежде Маргери не испытывала подобного. Ей показалось, что минула вечность, прежде чем её платье, скользнув по гладкой коже, упало к ногам.

Она легко перешагнула через свой целомудренный наряд, непривычно стесняясь под взглядом Джона, взиравшего на неё так, словно Маргери была ожившей Девой. Но Джон не знал новых богов, он видел её - такую несгибаемую и хрупкую одновременно.

- Теперь ты, - Маргери улыбнувшись, потянулась к завязке его штанов.

Она чувствовала себя так, будто снова была невинной, вот только… Нет, с Томменом было иначе – слишком неловко с его стороны, и слишком наиграно с её. Маргери просто выполняла свой долг. Но сейчас… Сейчас всё было до дрожи по-настоящему – прикосновения, дыхание, эмоции. Она сознательно избегала слова “чувства”, боясь произнести его даже в мыслях – слишком большую опасность оно несло. “Не хочу! Не хочу думать о Томмене. Не хочу думать ни о чём”, стучало в висках. “Хочу прикасаться к нему, хочу чувствовать его, и лети всё остальное в пекло”.

…Она лежала на спине, раскинув руки, словно сдавалась на милость победителя. И это было правдой. Маргери сдалась. Джону, себе самой, своей цели… Всё вдруг отступило на задний план и стало таким несущественным в сравнении с ласкающими её тело руками и хриплым сбивчивым дыханием у самой шеи с нервно пульсирующей жилкой. Она запрокинула голову, рассеянно глядя в потолок и теряясь в собственных ощущениях, пока язык Джона скользил по её шее. Маргери была почти готова умолять его взять её, ожидание казалось невыносимым, смертельным. Он прижался к ней, вжимая, вдавливая её в постель, и Маргери обвила ногами его бёдра, скользнула рукой между их прижатыми друг к другу телами, нащупала дрожащий от возбуждения член и направила в себя.