Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Со мной опасно, – выдохнул Бэйн, чувствуя себя дико при каждом произносимом слове.

- А со мной, думаешь, нет?! Не хочешь узнать, почему все это время у меня не было отношений? Почему я так шугался людей? Почему начал рассматривать тебя, как кандидата в свои любовники, лишь после того, как узнал, что ты убийца?

«Ты рассматривал меня в качестве кандидата в свои…»

- Рассказать? Хотя, знаешь, обойдешься! Я и так поделился слишком многим. А ты как последняя эгоистичная скотина подумал лишь о себе. Опасно с ним. Нельзя нам. А моё мнение тебя, получается, не интересует?

- Но ты не понимаешь!

- Конечно, не понимаю.

- Не представляешь масштаба проблемы!

- Куда уж мне представлять, ТехноБоже!

- Анжело!

- Марти!

Яростная перепалка закончилась очередным горячим поцелуем. Оба парня были слишком раздосадованы, разозлены, но при этом не менее возбуждены. Находиться рядом друг с другом после всего сказанного и при этом не прикасаться друг к другу им казалось почти невыносимым. Поэтому ссора то и дело прерывалась обжигающими, сносящими обоим парням крышу поцелуями.

Как долго Бэйн ждал этого момента? Сколько раз мечтал о поцелуях Анжело? Как часто грезил коснуться его, обладать им, чувствовать его. И все это стало реальностью слишком неожиданно, выбив почву из-под ног оператора.

…А поцелуи не прекращались. Глубокие, всепоглощающие, обжигающие, болезненные и приносящие удовольствие. Анжело казался таким хрупким, почти невесомым в объятьях Бэйна. Тем удивительней оказалось внезапно получить сильнейший удар под дых, который заставил Бэйна охнуть и согнуться пополам.

- Не здесь же, – выдохнул журналист, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – В этой комнате слишком много важной информации. Нельзя здесь делать Такое, – возмутился он, нервно облизывая покрасневшие от поцелуев губы. – Тем более... В моей квартире все еще есть спальня.

Пусть Винсу было и совсем немного лет, но он обладал одной потрясающей чертой характера, в которой нуждался каждый взрослый, но имели которую лишь избранные единицы. Винс был терпелив. Он терпеливо сносил нападки одноклассников, когда они в очередной раз подшучивали над тем, что он подкидыш – ни для кого не было тайной, что родители взяли его из приюта. Терпеливо выслушивал претензии учителей, которые придирались к нему, скорее всего по той же причине, что и одноклассники. Терпеливо принимал чрезмерную заботу от дотошной няни, которая, боясь что-то сделать не так, даже в жару наряжала его в теплые вещи, а на голову натягивала шапку. Терпеливо каждый раз ждал, когда же родители приедут за ним в школу. Иногда приходилось ждать пару минут, а в иной раз выходил и целый час. Но Винс терпел, потому что был терпелив.

Вместо того чтобы унывать по поводу очередного опоздания одного из родителей, Винс садился на скамейку у остановки и внимательно наблюдал за людьми. Все-таки, какие же они все интересные – эти люди. Такие друг на друга непохожие и уникальные! Некоторые походили на монстров из детского шоу, что крутили каждое утро. Например, нетрезвый мужчина, что спал у дерева всего в метре от остановки, был грязной копией Пряни – ленивого монстра, что почти всегда спал и разбудить которого можно было только пряником. Интересно, какой пряник смог бы разбудить этого мужчину. Наверное, алкогольный. А женщина с броским макияжем очень походила на Клони – печального клоуна-собаку, который постоянно декламировал грустные стихи о еде. Интересно, а эта женщина какие-нибудь стихи рассказывает? И если да, то о чем они?

- Смотри, вон тот старик похож на Господина Печеньку. Ты знаешь, кто такой Господин Печенька? – человек, что обратился к Винсу, заставил его вздрогнуть. Мальчик не заметил, как он подошел и сел на другой край лавочки. Складывалось впечатление, будто бы он появился из ниоткуда.

Родители строго-настрого запрещали Винсу разговаривать с незнакомцами, но этот человек почему-то внушал мальчику доверие. Быть может, всему виной были смешные яркие помпоны, которыми заканчивались длинные шутовские хвосты капюшона человека, быть может, приветливая широкая улыбка или яркие штаны и непринуждённый вид. Человек не казался опасным. К тому же он знал Господина Печеньку, а это взрослым было несвойственно.

- Похож, – согласился Винс, улыбнувшись.

- В этом мире еще очень много похожего, уж поверь, – усмехнулся человек. – Например, ты безумно похож на своего отца.

Винс вздрогнул. Конечно же, незнакомец наверняка говорил о папе, что вот-вот должен был приехать за ним. Но почему же появилось стойкое ощущение того, будто человек говорит совсем не о нем.

- Не очень похож. Папа блондин, – пугливо пробормотал Винс.

- Ты же знаешь, что Шут имел в виду, – фыркнула странная персона. – Кстати! Шут же не представился! Шут, – протянул он мальчику руку для пожатия. – А тебя зовут Винс, Шут знает, можешь себя не утруждать, – незнакомец схватил руку мальчика и начал яростно ее трясти. – Приятно познакомиться!

- Мне... Мне тоже, – пробормотал Винс, начиная тревожиться. Когда же приедет папа?

- Так вот, Винс. Родители от тебя твоего происхождения никогда не скрывали, так что, даже будучи таким маленьким, ты прекрасно знаешь, что они тебе вовсе не родители!

- Не важно, кто помог мне появиться на свет, важно то, кто заботится обо мне. Так говорит мама, – пробормотал Винс неуверенно.

- Ах, мама... – протянул незнакомец. – Твои родители, конечно, правы, но... В них нет той благородности, которая присутствовала в твоих настоящих родителях. Которая присутствует в тебе, – проговорил незнакомец, наклоняясь к мальчику ближе. – Королевскую кровь не спрятать от шутовских глаз, – прошептал он на самое ухо мальчику. Винс вздрогнул и невольно отшатнулся от все менее притягательной фигуры.

- Но не беспокойтесь, мой маленький красный Король, – прошептал незнакомец, поглаживая мальчика по каштановым волосам. – Шут не причинит вам вреда. Только немного повеселит. Вы же любите веселье, мой Король?

Человек стоял в каких-то пятидесяти метрах от остановки, на которой сидел маленький мальчик и странная фигура в толстовке с шутовским капюшоном.

- Вы были правы, – выдохнул он в миниатюрный микрофон. – Шут привел нас к мальчишке. Да, я понял. Да, продолжаю преследование. Да, я прекрасно осознаю всю ответственность. Вас понял.

- Соберись, тряпка! Нехер паниковать! Задвинуть такую речь, а затем пойти на попятную? Ну уж нет! – бормотал Анжело, вцепившись пальцами в край раковины и исподлобья взирая на бледное отражение. Минуту назад он громогласно сообщил Бэйну, что ему надо отлить, и скрылся в ванной комнате, дабы не демонстрировать Мартину, насколько он на самом деле нервничает. – Ох, ты, Анжело, и дур-р-рак, – бубнил он. – О чем ты думал? О чем, я тебя спрашиваю, ты думал?!

- Но я хочу секса…

- Но Бэйн прав! Вам нельзя быть вместе! Не сейчас!

- НО Я ХОЧУ СЕКСА!

- Сталкер наверняка где-то рядом! Следит за тобой, идиотина! Ты же обещал себе, что не совершишь ничего подобного, пока не разберешься со своей Проблемой!

Отражение смотрело на Анжело с осуждением.

- Разве не понимаешь, насколько это опасно?! Забыл, что было с твоими предыдущими любовниками?

- НО КАК ЖЕ СЕКС?!

- Озабоченный кретин! Готов пожертвовать его жизнью ради минутного экстаза?

- Я всего лишь хочу, чтобы он меня трахнул. Всего разок. Я что, многого прошу?! А Бэйн, между прочим, может за себя постоять! Ох, как может! У него ж такие руки! На мне бы эти руки, черт их дери!

- То, что он убивал людей, не делает из него суперчеловека. И если ему в спину воткнуть нож, он умрет, как любой другой!

- Но руки…

- Очнись, Анжело!

- Я трахаться хочу, внутренний голос, оставь меня в покое!

- Попроси Мартина уйти!

- Нет, ни за что, только через мой затраханный труп!

- Анжело, черт тебя дери, соберись!