Лабиринт памяти (СИ)

Нет.

Нет. Нет. Нет!

Она не сможет, не сможет это сделать!

Но факты, слова, всё ещё звучащие в голове, говорят о том, что она должна.

И Гермиона плачет, зло смахивая на пол вещи, разбивая, круша, ломая, а затем беспомощно оседает на пол и кричит так отчаянно, как будто кто-то на живую отрывает часть её сердца, не заботясь об обезболивании.

Она слышит стук и обеспокоенный голос Джинни за дверью, но решается открыть только спустя пять минут.

— Что случилось? — испуганно спрашивает та, вваливаясь в комнату, а Гермиона, всхлипывая, просто дает прочитать письмо.

Джинни хмурится, а затем изумлённо качает головой. На её лице застывает искренний ужас, когда она смотрит на Гермиону.

— Откуда он знает?

— Мишель, та девушка с Когтеврана. Она знает, и она… Она рассказала, — еле выдавливает из себя Гермиона.

— Тогда нужно сделать так, как он сказал, — тихо начинает Джинни, настороженно смотря на Гермиону. — Вы же и так собирались это сделать, разве нет?

Гермиона долго смотрит на Джинни, безмолвно плача, и та понимает. Она громко вздыхает и зажимает рот ладонями.

— Нет. Нет, Гермиона!

Джинни качает головой, в то время как та начинает говорить.

— Сначала это был просто секс, ничего более…

— Нет, — шепчет Джинни, но Гермиона не останавливается.

— Только секс, но потом… Всё начало меняться. Мы стали меняться, и наши отношения…

— Гермиона, это страсть, поверь, я знаю! — делает к ней шаг Джинни, отчаянно пытаясь убедить.

— … они стали другими. Мне хорошо с ним, Джинни! Ты не представляешь, как мне с ним хорошо, — чувствуя, как текут слёзы, с грустной улыбкой говорит Гермиона.

Джинни порывисто вздыхает и обхватывает её лицо ладонями.

— Нет, Гермиона, всё не так. Ты заблуждаешься, путая страсть с… — приглушённым голосом говорит она, и в её глазах блестят слёзы.

— Нет, я знаю! — вырывается из её рук Гермиона и, вскинув подбородок, смело озвучивает то, что так ни разу до этого и не сказала вслух: — Я люблю его, Джинни. Я люблю, понимаешь?!

Последние слова она кричит, а затем уже не может сдерживаться и даёт волю рыданиям.

Какое-то время она не слышит, не чувствует ничего, и лишь спустя минуты до неё доносится:

— Гермиона, пожалуйста…

Она открывает глаза и замечает, что Джинни сидит рядом и выглядит абсолютно подавленной.

— Просто подумай, что будет с Гарри, если он узнает? Он никогда тебе этого не простит. Что будет с Роном? Думаешь, он сможет принять тот факт, что девушка, которую он искренне любит, предпочла ему Пожирателя Смерти?! Это убьёт его, Гермиона, как же ты не понимаешь?

Но Гермиона понимает и сейчас, испытывая невыносимую боль, задыхаясь от безысходности, чувствует, что пока что не в силах принять решение.

Вечером она видится с Драко и, прежде чем успевает произнести хоть что-то, тот неожиданно говорит:

— Давай вместе уедем.

— Что? — ошеломлённо спрашивает Гермиона.

— После школы. Давай уедем вместе! Куда угодно: Франция, Италия, Германия — в любое место!

Она настолько ошеломлена, что не может найти слов. Гермиона думает — это шутка, а потому нервно смеётся, но, замечая серьёзный взгляд Драко, в ужасе произносит:

— Уедем? Ты предлагаешь… уехать?

— Ты хочешь быть со мной? — вместо ответа спрашивает Драко, глядя ей прямо в глаза.

Гермиона старается сдержать рвущиеся наружу слёзы.

— Да, — искренне отвечает она. — Но…

— Именно из-за этого «но» я предлагаю уехать. Никто не будет знать, Гермиона! Никто не будет…

— Я не смогу, Драко! — отчаянно перебивает его Гермиона. — Я не могу просто всё бросить и…

Она неопределённо проводит рукой в воздухе, ощущая, как с каждой секундой дышать становится всё труднее.

— Даже если я уеду с тобой, как это будет выглядеть? Мы же даже не встречаемся.

Драко замирает, а затем медленно подходит к ней, пристально смотря ей в глаза.

— Тогда выходи за меня.

Проходит несколько секунд, прежде чем первый шок отпускает Гермиону, и она переспрашивает:

— Что?

— Выходи за меня, Грейнджер.

Она безмолвно хватает губами воздух, но не может найти подходящих слов. Сердце стучит, как сумасшедшее, оно переполнено эмоциями, от которых Гермиону бросает в дрожь.

— Гермиона, выходи за меня, — уже тихо повторяет Драко и касается её щеки пальцами, и его слова звучат настолько отчаянно, неправильно, но ещё более желанно, что она всхлипывает и бросается к нему в объятия.

Гермиона плачет, понимая, что не смеет сказать «да», но хочет этого больше всего на свете, а потому выдавливает:

— Дай мне время до завтра.

И Драко соглашается.

Спустя несколько часов, измученная, обесточенная, обескровленная, Гермиона возвращается в гостиную и говорит ей, одиноко сидящей, склонившейся над книгой:

— Сделай это для меня, Джинни.

Джинни вздрагивает и поднимает на неё поражённый взгляд.

— Что случилось?

— Он сделал мне предложение. Он предложил мне уехать. И я знаю, что не смогу сказать «нет», если не забуду обо всём. Я не смогу его отпустить, Джинни, и поэтому… Сделай это для меня, пожалуйста. Заставь забыть.

Гермиона не замечает, с какой жалостью на неё смотрит та, когда соглашается, поклявшись сохранить секрет втайне.

На следующий день Гермиона идёт по тёмному коридору, как на закланье. Она уверена, что так будет лучше для них двоих, ведь она даже боится предположить, на что способен Люциус, пусть и в заточении, и совершенно точно знает, что будет с её близкими, если они узнают обо всём.

Увидев Драко, Гермиона едва сдерживает рыдания, зная, что с секунды на секунду она забудет, каким он может быть рядом с ней, а потому сгорает изнутри, умирает, едва не бьётся в агонии, прикасаясь к нему в последний раз. И, когда помещение озаряется вспышкой, она сама кидается под луч, но не успевает, а потому сидит рядом с потерявшим сознание Драко и плачет, крича:

— Нет! Нет, Джинни, нет! Не надо! Я найду выход, я смогу найти! Только не надо, прошу тебя…

Она крепко прижимает голову Драко к груди и с мольбой смотрит на Джинни, которая на какую-то секунду замирает в нерешительности, а затем вскидывает палочку:

— Прости, Гермиона, но так на самом деле будет лучше…

— Я люблю его! Люблю, люблю, люблю… — сквозь рыдания говорит Гермиона, и в лице Джинни что-то меняется.

— Нет, это не любовь, Гермиона! Ты не можешь его любить, — обречённо говорит она, в то время как по её лицу текут слёзы. — Прости.

С последним криком Гермионы пространство озаряет зелёная вспышка, и она чувствует, что падает с ускользающей мыслью — она только что совершила свою самую чудовищную ошибку.

Перед тем как закрыть глаза, Гермиона в последний раз смотрит на безмятежное лицо Драко и шепчет:

— Я люблю тебя.

А затем проваливается в пустоту и забывает, что когда-то на самом деле любила его.

***

Гермиона очнулась на полу. Голова дико раскалывалась, и ей потребовалось несколько минут, чтобы справиться с шоком и прийти в себя. Очень аккуратно она поднялась, оттолкнувшись руками от пола и села, оглядевшись по сторонам. Когда её взгляд наткнулся на Драко, Гермиона замерла, боясь пошевелиться.

Он стоял у стены, закрыв одной рукой лицо, и выглядел таким напряжённым, что, казалось, скажи она хоть слово, произойдёт что-то необратимое.

Стараясь не шуметь, Гермиона не спеша поднялась на ноги, и в этот миг восстановленные воспоминания дали о себе знать, заставив её взгляд увлажниться, а сердце бешено заколотиться от отчаяния. Словно почувствовав, что на него смотрят, Драко медленно отнял руку от лица и взглянул на Гермиону так, что лучше бы он закричал, сказал хоть что-нибудь, даже ударил, но не стоял молча, разъедая взглядом её лицо, вливая в неё новую порция боли, уровень которой и так зашкаливал.

— Драко… — повинуясь отчаянному порыву, сделала шаг к нему Гермиона, и в эту секунду тот резко сорвался с места и пошёл к выходу.