Merry dancers (СИ)

— А вчера было ничего, — продолжил тот, с отвращением отодвигая пустую тарелку на край стола. — Может, у тебя было хорошее настроение, а, Аберфорт? Ещё виски! — скомандовал он, и только тогда хозяин заведения обратил на него внимание.

Нехотя Аберфорт бросил работу по протиранию кружек и затолкал замусоленную тряпку в карман передника. Обычно он был более разговорчив, но после замечания с едой стало не до разговоров. Он мысленно ругал девушку, которую навязал ему брат, за посильную помощь в последние три дня. Готовила она, как оказалось, сносно и даже вкусно. Старалась задобрить новоиспеченного дедушку своими кулинарными свершениями. Аберфорт налил в не очень чистый стакан порцию виски и отлевитировал его на столик раздражающего постояльца. Тот, не оценивая вкуса напитка, выпил разом и громко крякнул в кулак, а затем звонко опустил стакан на деревянный стол, привлекая внимание к своему будничному пьянству. Но подобные клиенты здесь были обыденностью, так что остальные двое у грязного окна не обратили на него внимания.

— Запиши на мой счет, — проскрипел он, проходя мимо барной стойки. — До завтра.

Хозяин трактира наблюдал за тем, как маг запахивает мантию потуже и выходит на улицу, впуская в помещение холодный воздух позднего января. Как только за ним закрылась дверь, Аберфорт обреченно вздохнул. И так каждый день: этот странный человек приходит в одно и то же время, как часы, заказывает порцию рагу или телячьих котлет и выпивает тройной виски. Обычно он не раздражал, ведь Аберфорт давно привык к таким посетителям, но сейчас что-то изменилось. И не потому, что маленькая самозванка готовит лучше него, а потому, что она вообще живет в его доме. Он не заметил, что вот уже пять минут протирает одно и то же место на барной стойке…

Аберфорт стал больше хмуриться, особенно когда смотрел на неё. Вылитая Ариана, и такая же непосредственная, как безвременно ушедшая сестра до той трагедии. О, конечно, Джине не рассказали настоящую историю, произошедшую около полувека назад. Выдумка о несчастном случае подошла, чтобы утолить её любопытство, которое, кстати, не было таким уж сильным. Девочка поняла сразу, что не добьется от Аберфорта должного отношения, и не пыталась звать его дедушкой. Он отругал её за порядок и чистоту, что она навела наверху в жилых комнатах, однако пустил к плите. Вид кухни «Кабаньей головы» поверг её в шок. Чистоплотностью это заведение не отличалось, а на кухне царила форменная антисанитария. Маленькая нахалка уговорила Альбуса прислать из Хогвартса домового эльфа на помощь, ведь сама, да ещё и без палочки, она вряд ли могла что-то сделать. Его болван-брат ходил у неё на поводу, он только умилялся о её знании, что в Хогвартсе есть эльфы.

Кстати, о палочке: если кое-какую одежду Альбус раздобыл для неё, то волшебную палочку следовало купить. Миссис Хейли рекомендовала ей не вставать с постели еще три-четыре дня, и, естественно, ни о каких прогулках и речи не шло, но на месте Джина не сидела. Она нашла стопку газет за последние полгода; некоторых выпусков не хватало, так как они отправлялись в камин, но по оставшимся изучала то, что происходило в Британии и в мире во время её отсутствия.

Больше ничего она не вспомнила, но и не ныла, и никаких нервозов, как предупреждала целительница, за ней не наблюдалось. У нее было достаточно странное поведение, как будто Джины не касалась ее собственная жизнь и пропавшая память.

*

Альбус с умилением смотрел на свою двоюродную внучку, припавшую к витрине «Сладкого Королевства» и разглядывающую танцующее имбирное печенье. Он видел отражение её улыбки и ореол влаги вокруг ладони и пальцев, прислоненных к стеклу. Словно маленький ребёнок, она искренне радовалась подобным мелочам. В белых локонах, торчащих из-под капюшона, и на ресницах застряли снежинки.

Сегодня впервые она вышла из дома и подставила лицо небу. Каминная сеть доставила их из трактира прямо в «Дырявый котел», а оттуда — на запорошенный снегом Косой переулок. Она так и шла, задрав голову кверху, лишь изредка оглядывалась по сторонам, словно искала для себя что-то новое. Альбус трансфигурировал для неё свою мантию на несколько размеров меньше, но одежды у нее все равно не было, и поэтому первым делом за покупками они отправились в «Мадам Малкин». Выбор одежды слегка удивил Дамблдора: девочка из другого времени совсем ничего не смыслила в моде сороковых. Она предпочла брюки платьям и юбкам, что было несвойственно для современных юных волшебниц, стремящихся к утонченности и строгости. Эти же брюки, как сказала хозяйка заведения, никто не покупал три года. Вместо каблучков — мужские ботинки на шнуровке, а ещё Джина подобрала несколько пар цветастых и полосатых носков. Выбор блузок и свитеров был более приемлемым. Альбус не стал переубеждать Джину (она пока не привыкла к имени «Аврора»), но настоял на нескольких вещах по его выбору: пары платьев и юбок и ужасных, по её мнению, сапогах и туфлях на небольших каблуках. Во «Флориш и Блоттс» они купили несколько книг за пятый, шестой и седьмой курсы по нескольким самым важным предметам. Альбус собирался проверить её знания и, конечно, позволить ей учиться в Хогвартсе на следующий год. В Хогсмиде среди пьяниц и грязного помещения паба с хмурым хозяином она попросту зачахнет.

Джина очень стеснялась тратить их с Аберфортом деньги, ведь зарплата профессора в Хогвартсе не отличалась роскошью, а выручка в «Кабаньей голове» едва покрывала расходы Аберфорта, но Альбусу было отрадно тратить на неё деньги, ведь он сам мало в чем нуждался, пока жил в Хогвартсе.

— Идемте, мистер Дамблдор, а то моя палочка заждалась, — она улыбнулась ему и поспешила вперед к магазину волшебных палочек Олливандера, сама не понимая, что знает туда дорогу.

— Да, скорее, а то она от тебя убежит, — усмехнулся Альбус, возвращаясь из собственных мыслей к реальности.

Такие вспышки долгосрочной памяти за ней уже наблюдались, и Дамблдор, конечно, надеялся, что ей удастся вспомнить прошлое, но на самом деле не очень-то этого хотел. Нет, в этом не было никакой личной выгоды; он лишь желал девочке научиться жить заново в этом времени, а воспоминания о будущем ей могут помешать, иначе её пребывание здесь можно будет назвать вмешательством во время, что делать категорически запрещено. Джина не хотела вредить, но ведь она не просто переместилась в прошлое, а вернулась, и значит её место здесь — в сороковых годах, однако и вспомнить то, что с ней было раньше, она мечтала больше всего. Дамблдор её понимал. Чувствовать себя потерянной и не на своем месте воистину тяжело. Нет, она не плакала по ночам в подушку и не пыталась что-то достать из своей головы, вела себя так, будто все нормально и ничего не происходит, но по большим глазам цвета пасмурного лондонского неба, таким же, как у Арианы, можно было прочесть странную одинокую тоску. Страшно не помнить даже своего имени, страшно жить в прошлом, думая о том, что должна знать будущее. И всё же, что заставило её вернуться?..

Она смотрела на вывеску магазина Олливандера, поджидая Альбуса.

— Почему не заходишь?

— Вас жду, мистер Дамблдор, — ответила она, не отрывая взгляда от больших букв названия магазина, на которых лежал снег. Наконец, Джина перевела взгляд на него.

— Это место кажется тебе знакомым? — спросил Альбус, становясь рядом.

— Я была в Косом переулке раньше, — поведала она спокойно, — или позже, но, кажется, что этого магазина я не помню.

О, как это странно: полагаться на чувства, а не воспоминания. С первого дня в новом для неё мире все встало с ног на голову. Джина дала волю эмоциям и теперь обращалась за помощью именно к ним. Даже у «Сладкого королевства» она позволила обонянию решать за разум. Знакомо, не ново, пахнет медом, клубникой и печеньем. Она сумела окунуться в мир чувств, и они стали заменой памяти.

— Я думаю, что мистер Олливандер нас уже заметил, — сказал Дамблдор, взглядом указывая на витрину магазина, за которой стоял невысокого роста человек, изучая возможных покупателей.