Падение во грех (СИ)

Шумный праздник, наполненный светом, смехом и шутками… весельем… для которого я была чужая. Ожившие трупы веселятся больше меня… пожалуй, я сама больше похожа на труп, чем они….

Я поступила так, как поступала всегда… в самый разгар веселья незаметно ушла с праздника и заперлась в своей комнате. Как же это глупо! Всё время мечтать о нормальном дне рождения и ненавидеть праздники и другие сборища! Кладбище как раз самое подходящее для меня место! Хотя и его я жутко ненавижу!

Я тяжело вздохнула и стала смотреть на тёмное, мрачное небо сквозь запылённое окно. Всё в моей комнате выглядело так… полинявший ковёр, обшарпанные обои, всюду лежала пыль… мы жили далеко не бедно. Но я никогда не утруждала себя уборкой, а последнее время – особенно.

Я снова тяжело вздохнула. Я знаю, что они думают обо мне… эгоистичный подросток, с его глупыми проблемами… но всё было не так просто, как им казалось….

Ещё пару лет назад всё казалось так легко. Были, конечно, и чёрные полосы, конечно, иногда мне приходилось тяжело… случались какие-то несчастья… но что это по сравнению с мрачным, вечным желанием смерти, с которым я живу сейчас? Которое не покидает меня ни на секунду?

Знала ли я, что всё так будет? Нет, не знала… не знала, что я стану чужой…. Но теперь моя жизнь медленно полетела в пропасть, становясь всё невыносимее….

Если бы не Мечта, я бы никогда не задумалась, что может быть лучше… меня бы вполне устраивала моя жизнь. Может быть, в вечной суете я бы и не была счастлива, но и не испытывала бы этих адских, ужасных мук от осознания всего, что меня окружало. Ведь это так… истинный рай можно построить только пройдя через все круги ада. И я всё время видела эту суету, ложь и прогнивший мир….

Мне было всё тяжелее и тяжелее общаться с людьми. Я была слишком странной, слишком сложной для них… ну кто может понять девушку, мечтающую уничтожить привычный мир, Систему, мечтающую сделать то, что другие называют концом света? А меня могло задеть любое неосторожное слово, напоминающее о том, что я чужая… о власти Системы над другими людьми….

И надо мной.

Я сдавленно перевела дыхание, с трудом сдерживая слёзы… вся причина была в моей Мечте… она делает меня чужой, отрывает от семьи! Но что я могу поделать? Разве могу я выкинуть её из сердца, разве могу я о ней забыть? Нет, нет, нет!

Но даже Мечта не причиняла мне раньше такой боли, как сейчас. Всю силу боли я ощутила лишь когда заглянула в глаза орла… когда увидела истинное лицо Системы… и теперь… как же я остро чувствую всё теперь!

Моя проблемы – это все раны этого мира, вся эта гадость, вся эта боль… многие мне говорят, чтобы я забыла об этом… чтобы я жила проще… что мне всё равно ничего не изменить…

Но я так не могу! Чёрт возьми, я же знаю выход! Но…

Как же всё это сложно! Как же всё это больно! Невозможно забыть….

В кого же я превратилась? Желая изначально нести свет, я всё больше превращалась в дочь тьмы… не хочу! Не хочу! Не хочу быть, как Айон!

Я невольно всхлипнула. Я столько раз говорила себе, что должна быть иной… должна иначе относится к людям, должна перестать презирать их… но что в итоге?

Презрение, боль становятся лишь сильнее… как бы я ни старалась не причинять боли другим, я всё равно не могу её не причинять… всё также я издевалась над ними, всё также смотрела на них свысока, спасаясь от собственных душевных страданий…

путь зла уже принял меня в своей объятия… в зеркале я видела свой мрачный, полный боли взгляд… боли и какой-то ядовитой иронии….

Я становилась такой же, как Айон. Нет! Не хочу, не хочу!!!

Внезапный стук в дверь прервал ход моих мыслей. Я недовольно бросила взгляд в сторону входа, но осталась сидеть на месте. Кому и что понадобилось от меня?

- Ева, прекрати вести себя, как ребёнок, – услышала я слегка надменный голос Сателлы. – Выходи оттуда. Не зачем портить всем настроения только потому, что тебе это нравится.

Я вздрогнула от негодования. Не её это, извините, дело! Никто никогда не смел звать меня обратно на праздники, когда я запиралась в своей комнате! Никто и никогда! И ожившим мертвецам тем более нечего совать сюда свой нос!

- Никуда я не выйду! – грубо ответила я. – Это вообще не твоё дело!

- Ты расстраиваешь родителей своей детской обидой, – негромко проговорила Сателла. – Можешь злиться на меня, но они тебе ничего не сделали. Да и я тоже.

Я в ярости бросилась на диван и накрыла голову подушкой. Сателла ещё что-то говорила, но я не слушала, плотнее прижимая к себе подушку, если до меня доходили хотя бы обрывки фраз. Ярость всё больше и больше душила меня. Как я ненавижу их всех! Как я ненавижу эти глупые выводы о моих чувствах, которых даже близко нет! Как я ненавижу, когда ко мне так лезут!

Наконец, немного отняв от головы подушку, я поняла, что Сателла ушла. Я же осталась безвольно лежать на кровати, не двигаясь, лишь глотая солёные, такие приятные слёзы. Тишина… и пустота. Мои вечные спутники. Моя вечная боль, непонимание людей, осознание гадости мира. А теперь ещё и Айон… я понимала, что своей ненавистью к миру, к Системе становлюсь похожа на него всё больше.

Я тихонько зарыдала. Век бы мне ничего не видеть! Ни дневника, ни орла….

Ни орла….

Подумав о нём, я испуганно села на кровати. Нет, не может быть! Как же я могла… как же я могла забыть об этом? Но теперь воспоминание вспыхнуло перед глазами, словно ударив молнией….

Бабушка же говорила это! У Грешника Айона был орёл, об этом ей рассказывала Розетта! Бабушка упомянула об этом вскользь, так что не странно, что я не обратила на это внимания… да и я по-прежнему не хотела в это верить… боже, боже, боже! Орёл, в чьи глаза я смотрела, был орлом Айона!

Я схватилась за голову, сжимая пылающие виски. Не только дневник, но и орёл… я обречена! Я с ним связана! И не могу вырваться из этого!

Вдруг снова раздался стук в дверь. Ну, а теперь-то кого сюда принесло?

Я с трудом встала с кровати и подошла к двери, облокотившись на косяк. Открывать я не спешила. Мало ли кто это опять ко мне пришёл? Может быть, мне-то этот кто-то совершенно не нужен?

Но я услышала мягкий голос старшего брата:

- Ева, – тихо сказал Эрик. – Ты же хотела поговорить со мной, верно?

Я слабо улыбнулась и открыла ему дверь. Раньше так было всегда… во время праздника мы незаметно отходили от остальных и долго вели задушевные разговоры. Но теперь Эрик совсем забыл об этой нашей маленькой традиции… но я рада, что он, наконец, вспомнил о ней. Что что-то вновь стало как раньше.

Брат смотрел на меня своими светло-голубыми глазами, такими же, как у всей моей семьи… кроме отца и меня.

- Пойдём, поговорим на балконе, – тихо сказал Эрик.

Сквозь тёмные тучи проглядывают маленькие, редкие звёзды. Прохладный летний ветерок приятно обдувает меня. Я улыбнулась, наслаждаясь покоем ночи. Если бы только не видеть этих мерзких, электрических огней ночного города… огней, за которыми скрывается вся людская суета, вся людская глупость… все цепи, сковавшие мир людей….

И сами люди, не осознающие своих оков… оков, что создали они сами….

- Ты ненавидишь Сателлу? – нарушил молчание Эрик, внимательно глядя на меня из-под сквозь ночной полумрак, который был бы тьмой, не будь освещены окна в нашем доме.

Я тяжело вздохнула, думая, как бы лучше объяснить всё брату. Между нами словно выросла стена в последнее время. Хоть он и единственный, кто не отверг мою Мечту… многого он, всё же, не понимал.

- Ты совсем забыл обо мне… – наконец, печально сказала я. – Ты всё своё время посвятил лишь ей….

- Ева… – грустно и виновато проговорил Эрик, осторожно касаясь моего плеча.

Я посмотрела на него с вымученной улыбкой:

- Я всё понимаю, Эрик, – тихо проговорила я. – Тебе уже двадцать три года… и у тебя после школы долгое время не было девушки. Я знаю, не отрицай, – с нажимом сказала я, кладя руки на плечи брата. – Я вижу, тебе нравится Сателла, и это нечто большее, чем просто долг или симпатия. Я понимаю, что тебе всё это необходимо, и что всё не может быть, как прежде. В этой семье только одна ненормальная – и это я… я, которая в шестнадцать лет ни разу не целовалась, у которой даже близко не было парня, – я усмехнулась, но немного горько.