Падение во грех (СИ)

Айон презрительно усмехнулся.

- Одной лишь помощью ты ничего не добьёшься, – насмешливо проговорил он. – Это всё бесполезно.

- Но как же мне прекратить боль этого мира? – умоляюще воскликнула девочка, сжав кулачки. – Ведь я слишком остро чувствую её….

- Боль исчезнет только после того, как исчезнет Система, – жёстко констатировал Айон, глядя суровым взглядом в исхудалое, больное лицо ребёнка.

- Но… ведь пострадают люди… – отчаянным, робким полушёпотом проговорила девочка.

- И что с того? – презрительно хмыкнул Айон. – Им всё равно уже не помочь… Система выела их души до конца….

Девочка отчаянно замотала головой.

- Но я не хочу, чтобы кто-то пострадал! – вскричала она, давясь слезами. – Я не могу это принять….

Айон ничего не сказал на это, ему уже несколько надоело повторять одно и то же. Пусть у этой девочки есть знания, толку от неё никакого не будет.

Девочка плакала ещё какое-то время. А затем вдруг подняла горящие глаза на Грешника и задала неожиданный вопрос:

- Айон, а на что похоже солнце?

Демон внимательно посмотрел на бледное лицо, худые, костлявые руки. Рождённая в этой тюрьме, девочка никогда не видела света. И он решил ответить на её вопрос… в конце концов, у него не было ни одной причины, чтобы промолчать…

- На пламя, что даёт жизнь, – спокойно произнёс Грешник.

Какой-то вдохновенный порыв мелькнул на бледном, больном лице.

- А свет? – вновь робко спросила девочка.

- Путь, которому нет конца, – медленно проговорил Айон.

Девочка шумно вздохнула и долго всматривалась в грязный, окровавленный пол, словно выискивая там что-то.

- А цветок… – проговорила девочка едва слышно. – Тот, что зовётся эдельвейс… какой он?

Айон закрыл на мгновение глаза, что-то припоминая. А затем проговорил:

- Цветок, похожий на звезду… символ всего недостижимого, вечного. Символ Мечты и жажды свободы… – проговорил Грешник даже несколько мечтательно. – Представь себе… огромные горы, где нет Системы. Нет тех, кто судит, нет вечных правил, нет суеты. Место, освещённое величественным солнцем и полное гордого света. Поляна, усыпанная цветами-звёздами, свободными, непостижимыми, вечными, величественными и гордыми в своей красоте. В своей Мечте.

На лице девочки тоже появилась мечтательная улыбка.

- Я хочу туда… – прошептала она. – К этим цветам… их зовут также, как и меня… Эдельвейс.

Айон внимательно посмотрел на девочку. На его лицо вновь вернулось презрительное и гордое выражение.

- Это место когда-то существовало, пока туда не добралась Система, – сказал Грешник весьма ровным тоном. – Руками людей она уничтожила это свободное место. И теперь там только голая, умирающая земля… и людская суета….

- Как здесь? – спросила Эдельвейс, глядя в аметистовые глаза Айона.

- Да, – коротко ответил демон.

Девочка опустила глаза и долго смотрела в тёмный угол, словно обдумывая что-то.

- А есть способ… не причинять никому боль? – наконец, проговорила она. – Можно ли победить Систему так, чтобы никто не пострадал?

Айон хмыкнул, гордо вскинув голову.

- Есть способ не убивать, – сказал Грешник с лёгким презрением. – Но даже если так, кому-нибудь боль ты всё равно причинишь.

Эдельвейс лишь бессильно расплакалась, и Айон не собирался её утешать. Правда всегда причиняет боль.

- Но… если есть способ не убивать… – проговорила девочка сквозь слёзы. – Зачем же ты тогда…

Айон гордо хмыкнул.

- Есть те, кому не по душе то, что я делаю, – проговорил он с лёгкой насмешкой. – А они… слишком настойчивы.

Эдельвейс вздрогнула от его слов и заплакала сильнее.

- Значит, никакого способа нет… – отчаянно прошептала она. – Значит… но это же слишком ужасно!

Айон косо глянул на неё, немного сощурив глаза.

- Что может быть ужаснее, чем жить под чьей-то властью? – хмыкнул он. – Ничего. А ты… рабыня до мозга костей, – добавил он с презрением в голосе. – И людей, и Системы.

Эдельвейс вся сжалась, словно от удара. Но тут вдруг снова решётка камеры начала подниматься с противным, громким звуком. Это вернулся тот новенький охранник вместе с другими палачами. Айон перевёл на них взгляд и презрительно усмехнулся:

- Явились-таки. А я уже вас заждался… что-то вы не спешили, господа.

Новенький охранник вспыхнул от ярости и хотел бросится на Айона, но другой, более зрелый и опытный, остановил его, покачав головой. Охранники разложили пыточные инструменты на лежанке для заключённых, что была в каждой камере на тот случай, если в ней будут заключены и те, кого не станут заковывать в цепи.

Охранники принялись тщательно выбирать инструменты. Айон же с довольным видом наблюдал за ними, забавляясь ситуацией и глупостью этих людей.

Наконец, охранники выбрали «кошачьи когти», инструмент, что разрывал плоть до костей. На этот раз охранники, как с иронией отметил Айон, подготовились более основательно. «Кошачьи когти» были раскалены добела. Охранник, что был более опытен, махнул своему товарищу рукой и тот дёрнул за рычаг, так что цепи, сковавшие Айона, ещё больше натянулись, растягивая тело демона. Невозмутимый охранник взял «кошачьи когти» и приблизился к Айону, для начала просто коснувшись тела демона раскалённым железом.

Айон же наблюдал за всем этим с полным спокойствием и насмешкой. Даже когда его тела коснулись раскалённым железом, ни один мускул не дрогнул на лице демона.

- Могли бы и побольше разогреть, – язвительно сказал Грешник своим палачам. – А то здесь холодновато. Как раз бы согрелся.

Невозмутимый охранник, не обращая внимания на гордые слова Айона, поднял «кошачьи когти» на уровне груди демона и провёл им по всему телу, разрывая его плоть на кровавые лоскуты.

Но Грешнику даже это было нипочём! Он лишь тихо смеялся, несмотря на адскую боль, что испытывал при этом. Кровь хлынула алой рекой, добавляя густоты в то месиво, что скопилось на полу за все эти годы. Но Айон только продолжал смеяться.

- Что ж так слабо? – презрительно сказал он охраннику. – Или обошёлся с утра без подачки?

Опытный, невозмутимый прежде охранник вздрогнул от гнева.

- Заткнись! – вскричал он, ударив Грешника по лицу «кошачьими когтями». На лице остались глубокие следы, но Айон лишь сильнее засмеялся, почувствовав слабость противника.

- Значит, выходит, я прав, – с издёвкой проговорил Грешник. – Бедный, ты несчастный, – он вновь вскинул насмешливый взгляд на охранника. Несмотря на все раны, на лице демона не было ни тени боли и страданий. Как и всегда. – Надеешься, что теперь-то тебя похвалят?

Третий охранник, до этого молча стоявший рядом с инструментами, мрачно сказал своему товарищу:

- Не обращай на него внимания. Пусть болтает, что ему вздумается.

Тот кивнул, вновь обретя над собой власть. Он подошёл к лежанке и выбрал странное приспособление, чем-то похожее на очки. Охранник надел их на голову Айона, и тут же глаза Грешника стала разъедать кислота.

Но, несмотря на это, с лица демона не сходила неизменная улыбка. Но даже гордый, сильный Грешник напрягся в первую минуту. Нет ничего ужаснее, чем когда тебе разъедаются глаза. Но Айон, конечно же, не позволил себе покориться Системе.

- Я, кажется, кого-то обидел? – проговорил Грешник спокойным тоном, ухмыльнувшись при этом. – Или же просто попал в точку? Низкие людишки… без прошлого и без будущего. Что же вам остаётся, кроме как пытаться выслужиться перед верхами? Потерянные для самих себя. Мерзко даже дышать с вами одним воздухом.

- Красиво говоришь, да всё без толку, – невозмутимо проговорил охранник, обрётший над собой власть. Но у Айона он по-прежнему вызывал лишь презрение.

- Ну почему же без толку? – гордо и насмешливо проговорил демон. – Мне неинтересно молча наблюдать за вашими жалкими попытками.

Охранник лишь хмыкнул и поднёс к Айону кресты, напоминающие печати Магдаленского Ордена. Он воткнул их в раны Грешника. По телу демона тут же прошёл электрический ток. Но несмотря на это, Айон лишь усмехнулся.