Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

В ту ночь мы проболтали до рассвета. Говорили обо всем, о чем только было возможно. Чего еще ожидать от двух людей, катастрофически нуждавшихся в ком-то более важном, чем компании, с которыми мы проводили свободное время. Мне был необходим лучший друг. Ему тоже. И мы нашли желаемое друг в друге. Я смотрел на Него, слушал, как Он взахлеб рассказывает о книгах, которые нравились и мне, перечисляет компьютерные игры, которые были и моими любимыми тоже. И с каждым мгновением все больше убеждался, что сама судьба свела нас вместе. А проживание в соседних кварталах и учеба в параллельных классах в одной школе лишь укрепили мою веру в это.

Конечно, одной судьбой сыт не будешь. Далеко не сразу мы доверились друг другу, далеко не сразу открылись. Мы знакомились постепенно, за раз выдавая по мизерной капле информации. Выуживали важные моменты из невзначай брошенных фраз, нечаянно увиденных этикеток, секундных заинтересованных взглядов на те или иные предметы. Мы постоянно удивляли друг друга, восполняли друг друга, присматривались друг к другу. Шаг за шагом. Будто до самого последнего момента не могли поверить, что судьба преподнесла двум одиноким душам столь щедрый подарок.

И правильно делали, что не верили.

Ведь мне была уготована иная роль в Его жизни.

Мне следовало стать Его проклятьем.

И, черт возьми, я справился с этой задачей на все сто процентов.

Вместе мы перепробовали всё: легкие наркотики, экстремальные прогулки по крышам высотных зданий Майбурга, играли с фиолетовым огнем, а как-то раз даже развели одну пьяную девчонку на секс втроем. Тогда мне впервые в голову пришла мысль о том, что я бы не отказался заняться с Ним сексом и без девушки между нами. Более того, в ту ночь я представлял, что трахаю Его, а не ее. Вслушивался в Его стоны, воображая, будто именно я их причина. Помню, Он затем еще удивлялся проворству этой девушки, якобы она насаживалась на Него с такой силой, что Он кончил в нее трижды. На самом деле насаживал ее на Него я, думая о том, что хочу обладать Им, а не ею.

Лишь мимолетная пьяная мысль, впоследствии разросшаяся в раковую опухоль моей души.

Когда нам исполнилось по восемнадцать, отец отправил меня в институт «Закона и Порядка». И Он последовал вслед за мной. У Его семьи не было связей, а потому Ему пришлось сдавать кучу вступительных экзаменов. Я приходил к Нему каждый вечер, усаживался в метре от Его рабочего стола и наблюдал за тем, как Он старается для того, чтобы учиться со мной в одном месте. Никто и никогда не делал ради меня ничего подобного, а потому я был заворожен его упорством.

Конечно же, Он поступил. Мы стали лучшими на потоке. Друзья – не разлей вода. Всюду нас видели вместе: в кафе, на парах, на тренировочном стадионе. Мы даже жили в одной комнате в общежитии. Не стоит надеяться, что та треклятая мысль об обладании Им больше меня не посещала. Отнюдь: стоило мне выпить пару бутылок пива, как все желания вылезали наружу. Он, в отличие от меня, пил редко. Говорил, что алкоголь – не его стезя. Нет, только подумай. Алкоголь – не его стезя. И как Он только додумался до подобного?! Но я не знал, как еще подступиться к Нему на трезвую голову, так что старательно спаивал своего вожделенного друга несколько лет. А делом это было ох каким нелегким. Алкоголь Его практически не брал, а потому он мог за раз выпить столько, сколько мне и не снилось. И все-таки золотой мальчик добился своего. Я напоил его до состояния нестояния, после чего притащил в нашу комнату и отодрал так, как не драл ни единую девушку в моей постели. В тот момент я будто разумом помутился. Я не соображал, что творю. О последствиях не думал вовсе. Я даже не осознавал, почему так хочу Его.

А когда осознал, было уже слишком поздно.

Не буду скрывать, иногда я уставал от Его постоянного присутствия. От этого Его чрезмерного внимания, безграничной заботы и определенной предсказуемости. Слишком много Его было в моей жизни До того, как я осознал, как он мне нужен, и недостаточно – После.

Никогда не забуду день, когда Он признался мне в любви. Мы перешли на четвертый курс. Только закрыли сессию и решили отпраздновать это в местном баре. В тот вечер Он налегал на алкоголь как никогда прежде. Помню, я даже похлопал Его по плечу, назвав бездонной бочкой, и попросил притормозить.

- Так ради тебя же стараюсь, – заявил Он с грустной усмешкой.

- В смысле? – удивился я.

- Даю тебе возможность вновь меня трахнуть.

- Мы же уже говорили об этом.

О той ночи на самом деле мы не смели обмолвиться и словом. Утром, когда Он проснулся в моих объятьях, Он ничего не сказал. И я не сказал ни единого слова. Пару дней мы хранили взаимное молчание, а затем сами собой продолжили общение, которое у нас было до той ночи. Я был искренне рад этому, потому что тогда еще не желал нести ответственность за свои действия. И вот, спустя полгода, Он таки затронул запретную тему.

- Мы ни о чем не говорили, – напомнил мне мой друг, явно опьянев достаточно для того, чтобы высказать всё, что думает обо мне.

- Потому что говорить не о чем, – беспечно пожал я плечами. – Мы слишком много выпили. Бывает, – меня действительно не особенно волновало то, что произошло между нами. Я утолил свое желание и тогда еще не подозревал, насколько оно было глубоким.

- Есть о чем, – возразил он, наклоняясь ко мне ближе. – Есть о чем, ведь я люблю тебя, – прошептал он, взирая на меня с таким умоляющим видом, будто знал наперед, что я ему отвечу.

- Ты слишком пьян, – улыбнулся я тогда, не восприняв его слова всерьез.

- Нет. Я слишком трезв, – выдохнул он, поворачиваясь к стойке бара и вперивая взгляд в столешницу. – Я был уверен, что, если напьюсь, мне станет легче. Надеялся, что все эти глупые мысли, что мучают меня в последнее время, отступят, дадут временный покой. Но я не могу так. Даже теперь, потеряв возможность мыслить трезво и говорить внятно, – пробормотал он заплетающимся языком, – я четко уверен лишь в одном. В том, что люблю тебя, – проговорил он, опрокидывая стакан с бренди. Моим любимым бренди.

- Не дури, – как же я был тогда беспечен, – не рушь то, что уже есть между нами. Ведь это куда ценней отношений! – в тот момент я искренне верил в это.

- И что же между нами Есть? – с надрывом поинтересовался Он.

- Дружба! Между мной и тобой настоящая дружба! – слова ребенка, слова идиота. Не могу понять, как Он тогда стерпел. Как выслушал все мои бредни про дружбу. Как снес всю ту боль, которую я ему уже причинил и которую причинить лишь собирался. Он проглотил это. Смирился, чтобы остаться рядом со мной. С того вечера между нами появилась незримая стена. Он возвел ее, притворившись, будто не было между нами ни жаркой ночи, ни безответных чувств.

Но они были.

И мы оба помнили об этом.

Закончив институт, мы вместе поступили на службу и вполне ожидаемо стали напарниками. Сколько всего нам пришлось пережить вместе! Сколько раз я прикрывал Его спину, а Он – мою. Мы были лучшими. На вершине этого мира. Всеми любимые, уважаемые, перспективные. Нам пророчили Большое будущее. Никто не подозревал, какое будущее уготовила нам Судьба. А ее планы кардинально отличались от того, что рисовало мне мое воображение. Хотя уже тогда я был достойным ее планов чудовищем. Из детского эгоизма я держал Его рядом с собой, обрекая наблюдать за тем, как любовь всей Его жизни крутит романы, трахает дамочек прямо у него под носом, делится с ними интимными подробностями, а иногда, по пьяни, даже вваливается с одной из своих пассий к нему домой. Он терпел всё. Прощал всё. И что бы я ни натворил, утром Он как ни в чем не бывало приветствовал меня, принося мои любимые пирожные, шоколад или бутерброды. Его любовь ко мне была всепоглощающей, безграничной, почти сумасшедшей. И мне казалось, что так будет вечно. Я на полном серьезе был уверен в том, что в старости, когда я заведу семью и детей, Он все так же по утрам будет приходить ко мне в дом с каким-нибудь угощением. Одинокий, никому не нужный старик. Да, я искренне желал ему такого будущего рядом со мной.