Фатум (СИ)

Он пойдет на все. И он вернет ее. Вернет, чтобы сказать то, что ему давно следовало сказать ей, потому как эта глупышка не понимала поступков.

- Я люблю тебя, Николь Этель Кларк, – прошептал мужчина и запечатлел на лбу девушки легкий поцелуй. – Я все исправлю. Я обещаю.

Оливер, услышав знакомый звон, встрепенулся и слез с лежака. Он уже почти полностью освоился на втором уровне Нокса и даже завел друзей. Точнее, одного: Таллия. Саммерс не знал, было ли то совпадение или же Граф нарочно сделал так, что соседом Уолли стал ученик Клементиуса, но ломать над этим голову у икса не осталось ни сил, ни желания. Для Оливера, вообще, мало что имело значение с тех пор, как он оказался здесь.

В Ноксе каждый день был похож на предыдущий, но, что самое страшное, никто не мог точно сказать, когда кончалось сегодня и наступало завтра. Сам Уолли ориентировался во времени исключительно благодаря двум вещам: посещениями Лоры Палмер и допросам Таллия, с которого, судя по звону, его и вели.

Двое хмурых иксов поддерживали бородатого коротышку под локти, пока тот безвольно перебирал ногами. При всем при этом Таллий был абсолютно невозмутим, словно его всю жизнь таскали, как мешок тряпья, бросая в любое понравившееся место. Казалось, он не видел никакой разницы между своим обиталищем в ордене и камерой в Ноксе: Оливер очень давно наблюдал за этим провидцем, и пришел к выводу, что вся его жизнь состояла исключительно из сидения на месте и почесывания бороды. И все же Уолли нравился этот чудак. А после того, как они обменялись своими историями, он понравился Оливеру еще больше.

Оказалось, Клементиус много лет назад отдал последнюю часть своего пророчества Таллию; ту самую, где называлось имя Избранного. Таллий предпочел скрыть это от совета и, вплоть до последних событий, эта тайна покоилась с миром на задворках его сознания. Однако потом провидец осуществил замысел, который вынашивал с того самого момента, когда камень памяти его наставника перешел к нему: он решил сыграть с судьбой. Оливер узнал, что именно Таллий сделал так, что Криса отправили на Землю: Графу нужен был любой предлог, чтобы отослать эрудита прочь из Эстаса, и Таллий предоставил ему оный. Вот только Валтер Морт не имел ни малейшего понятия о том, что предлог не был фикцией: провидец намеренно отправил Арчера на Землю, чтобы тот встретился со своим братом. Таллий полагал, что их встреча могла спасти планету и изменить судьбу, победить Фатум. Каким образом? Это Оливер и собирался выяснить.

- Как все прошло? – Саммерс подошел к решетке, разделявшей их с Таллием камеры, и взялся за прутья.

- Так же, как вчера, – отсутствующим голосом ответил тот, усаживаясь на лежак и запустив пальцы в любимую бороду. – И позавчера, и поза..

- Я понял, – рассмеялся айтишник. – О чем спрашивали на этот раз?

- О том же, о чем вчера, – завел свою пластинку тот. – И позавчера, и поза…

Оливер закатил глаза и повесил голову, ухмыляясь: иногда он сам не понимал, как ему удавалось разговорить этого провидца прежде.

- Тогда, пожалуй, и я спрошу тебя о том же, о чем я спрашивал вчера, и позавчера, – протянул икс, иронизируя. – Ты не против, Талл?

- Зачем? – мужчина поднял на собеседника свои темные печальные глаза. – Ты ведь получишь тот же самый ответ. Как сказал один мудрый землянин, самая большая глупость – это делать одно и то же, надеясь на разный результат.

- Ну, это, между прочим, спорное утверждение: ты когда-нибудь играл в волшебный шарик? – Оливер, взяв подушку со своей койки, вернулся обратно к решетке, разделявшей камеры, и уселся прямо на полу. – Это тоже, кстати, придумали земляне: ты задаешь шарику вопрос, трясешь его, и он выдает тебе ответ. Каждый раз – разный, хотя действия ты совершаешь одни и те же.

Таллий молча уставился на Уолли, продолжая теребить бороду. Такое тоже частенько бывало: провидец просто зависал, полностью теряя связь с реальностью. Как-то раз он провел в таком состоянии более суток, а потому, во избежание подобного, Оливер поспешил привлечь его внимание.

- Не бери в голову, Таллий, это все глупости. Ты мне вот что скажи: не проще было бы просто рассказать им все сразу? Тогда тебя перестали бы таскать на все эти допросы…

- Но как я могу рассказать того, чего не знаю?

- Не знаешь? – Оливер улыбнулся. – Но ведь тайна имени Избранного была передана тебе, и если, кто и знает его, то это ты, разве не так?

- Так, – кивнул тот, начав с преувеличенным интересом изучать потолок камеры. – Но имени еще нет.

- В смысле? Избранный есть, а имени нет?

- Да.

- Но, – Оливер рассмеялся, недоверчиво глядя на собеседника, – это же бессмыслица.

- Я тоже так считал, когда впервые открыл пророчество, – кивнул Таллий, улыбнувшись воспоминаниям. Он на время отвлекся от своей бороды и принялся теребить рваные края своей замызганной бурой робы. Нечистоплотность – еще одна черта, присущая многим провидцем. – Я думал, что наставник доверил мне самую сокровенную тайну, но… Это было самым большим разочарованием моей юности, – задумчиво протянул он. – Не считая отказа Мелани Рикс стать моей парой на балу в честь инициации.

Оливер пробурчал что-то сочувственное, хотя, с другой стороны, он мог понять эту женщину: если Таллий всегда был таким, каким был сейчас, то только очень смелая хранительница отважилась бы сопровождать его на балу.

- И все же, как это возможно?

- Думаю, меня опередили, и Мелани уже получила приглашение от другого…

- Да нет, – отмахнулся Уолли. – Я не об этом. Я про наличие безымянного Избранного.

- А в чем проблема? Все очень просто.

- И все-таки?

- Ты бывал в зале совета старейшин? – ни с того ни с сего спросил Таллий.

- Ну, – Саммерс немного растерялся, – скорее, видел мельком. Я же беллатор. Икс-беллатор, мне туда путь закрыт.

- Но все же ты представляешь, о чем я говорю?

- Ну…да.

- Хорошо. Тогда будь добр, скажи мне, сколько в этом зале входов?

- Три, если не ошибаюсь, – Уолли все еще не понимал, к чему клонил провидец.

- Совершенно верно, – кивнул Таллий. – Один зал, три входа, правильно?

- Да.

- Вот и с пророчеством то же самое, Оливер Саммерс: одно событие, несколько дорог, которые, так или иначе, приведут к нему. Вот и все. Будущее предопределено, но, одновременно, непредсказуемо: нам, провидцам, открывается финал, но мы до самого конца не знаем, какой дорогой мы придем к нему. В этом и состоит вся трагедия нашего дара. Раньше, ребенком, я думал, что будущее открывается нам с тем, чтобы мы могли вмешаться и изменить его. Эта мысль не давала мне покоя, и именно из-за нее я и вмешался и отправил твоего друга на Землю. Но опыт показывает, что все наши старания бесполезны: думая, что мы меняем будущее, мы лишь скачем с одного пути на другой, с одной тропы на соседнюю, но… Как бы эта тропинка не петляла, рано или поздно она все равно приведет нас к тому, отчего мы бежали. Выбор – иллюзия, мой друг, – Таллий наблюдал за тем, как веселье испарялось с лица собеседника, уступая место угрюмой задумчивости. – Мне очень жаль, Оливер Саммерс, что на долю твоего друга выпало подобное.

- Это не твоя вина, – откликнулся тот и тяжело вздохнул. Да уж, провидец дал ему пищу для размышлений. – Ну а… Сколько дорог ведут к этому конкретному…финалу?

- Две, – кивнул провидец, показывая, что икс мыслил в правильном направлении.

- Дэвид Абрамс и Кристиан Арчер?

- Почти, – ухмыльнулся тот, вводя айтишника в ступор, но затем пояснил. – Дэниел и Дэвид Малик.

- Ах, ну да, точно, – Уолли невесело улыбнулся. Он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что его лучший друг приходился сыном магистру Эйдену Малику. Не говоря уже о том, что Крис мог быть тем, кто положит конец всему Эстасу. – А когда станет известно точно? Когда ты узнаешь нужное имя?

- Трудно сказать, – Таллий вновь вцепился в бороду. – Должно произойти что-то особенное…Переломный момент. Он и определит единственный, избранный, путь. Это может произойти нескоро: через год, три, десять или даже пятьдесят лет; а, может, и завтра. Возможно, даже сейчас.