Я спасу тебя от правды (СИ)

— Ай! — Морти дернулся, на уровне рефлексов пытаясь избавиться от чувства неприятного вторжения. — Рик, мне больно!

— Тихо, тихо… — забормотал ученый, целуя его в затылок. — Это пройдет, Морти, только расслабься… вот так, да…

И постепенно хныканье Морти сменилось на что-то совсем иное.

По вискам Рика ручьями бежал пот.

Один дьявол знал, до чего же трудно для него оказалось иметь терпение и быть осторожным!

Все, чего ему хотелось — так это отодрать Морти по полной программе, но для этого было слишком рано.

Пока еще рано.

— Рик, я… д-давай… глубже!

И эти слова окончательно выпустили на свободу последних внутренних демонов, что только остались в Санчезе.

Ему нравилось видеть своего соулмейта именно таким, маленьким, беспомощным, дрожащим голосом умоляющим лишь об одном — о его, Рика, члене.

Нравилось наблюдать, как он стонет, скулит, до крови кусая губы и сминая в пальцах покрывало.

Нравилось чувствовать проникновение в юное горячее тело, которое он хотел так долго — и наконец получил…

Но кто знал, что прозрение будет настолько горьким?

Если бы старика поставили на ноги в этот момент, он бы, наверное, упал, ведь собственные конечности его не держали.

В голове раздавался лишь пустой звон, как будто после опохмела.

И постепенно, вытесняя к чертям собачьим все пережитое удовольствие, до Рика начало доходить понимание, ЧТО он на самом деле натворил.

Морти смотрел в потолок затуманенным взглядом — кажется, его немного вышибло из реальности.

Внизу живота и на внутренних сторонах бедер он был весь запачкан липким семенем, но это еще было полбеды, ведь Рик уже видел что-то черное, выступившее на коже, из-под края задравшейся футболки.

Оно было похоже на нарисованные язычки пламени.

Ну конечно!

Горько усмехнувшись, он провел кончиком пальца по краям татуировки, что появилась у Морти вокруг пупка, а потом задрал водолазку, чтобы посмотреть на свою.

Чаще всего такие отметины похожи на какие-то слова, узоры, цветы, иногда — на животных, а у них…

Подумаешь.

Рик за свою жизнь уже создал далеко не одно солнце, а теперь… теперь он просто сделал еще парочку.

Две проклятые черные звезды, только и всего.

— Прости меня.

Рик сказал это, отвернувшись и спрятав лицо в ладонях.

— За что?

В голосе Морти слышалось искреннее недоумение, и это сделало его деду только хуже.

Умнейший человек во Вселенной, фактически бог, способный создавать и разрушать миры, оказался бессилен перед каким-то мальчишкой — и перед своей похотью.

— Я не должен был… так! Все зашло слишком далеко, и теперь мы… помечены, блядь, Морти, мы помечены…

“Ну что, доволен, старый хрен, что забрал невинность у этого ребенка? Понравилось, сука, ёб твою мать?!”

Рик стиснул зубы, пытаясь заглушить голос совести, которая уж слишком разошлась в этот раз.

Ему срочно надо было напиться.

— Ну и что?

Морти прижался к нему сзади, положив голову на плечо и сомкнув руки в замок на животе у Рика, как раз там, где появилась метка.

— Я ведь сам просил тебя об этом, помнишь? И пусть мы зашли дальше, чем собирались, ты не заставлял меня, так что, — парень поцеловал Рика в висок, — мы оба в этом виноваты…

Как ни странно, ученому стало немного легче — по крайней мере, от мысли, что теперь уже нечего терять.

— Ты точно не злишься на меня?

— Точно…

Да и живот, если подумать — не самое плохое место для печати, и слава Вселенной, что она появилась не на лбу!

Жизнь на этом не закончилась.

А постельные приключения Рика и Морти только начинались.

====== Часть 13 ======

Корабль мерно шумел, летя на автопилоте через бесконечный космос.

Рик застонал хрипло, с надрывом, и, излившись, рухнул на Морти, чуть не задавив его своим весом.

— Вечно ты мне глазки строишь, пёс, — отдышавшись, пробурчал он, хотя, конечно, Морти ничего и не строил.

Просто машина с недавних пор превратилась в их с Риком личный траходром.

Подходил салон тарелки просто идеально — тихо, уединенно, а что места мало — вовсе не беда.

За последнее время парень бывал на заднем сиденье чаще, чем в собственной кровати, и не то чтобы он был против, просто…

Фыркнув, Морти покосился на деда, который, удовлетворив свои потребности, теперь делал вид, что рядом больше никого нет, лениво развалившись на подушках и попивая неизменное пойло из фляги.

Ну что за мудак!

Вытираясь от спермы тряпкой, которая вообще-то предназначалась для мытья стёкол, Морти мрачно думал о том, как ему неохота возвращаться домой.

Эти ненормальные отношения стали для него настолько привычными, что стоило больших трудов помнить — у окружающих по этому вопросу мнение совсем иное.

Особенно, у самых близких.

Приключения для них были чуть ли не единственной возможностью хоть ненадолго сбросить все маски приличия и побыть вдвоем.

И пусть Рик вполне ожидаемо вел себя, как скотина, пусть попеременно пытался угостить его то выпивкой, то косячком и страшно обижался на отказы, пусть даже набрасывался на Морти с пылом голодного зверя и брал его, как только хотел — плевать.

Все лучше, чем пытаться вести жизнь нормального человека, при этом будучи влюбленным по уши в своего дедушку.

И все же — он не смог бы оставить родной дом совсем. Ни за что!

— А теперь ты отвезешь меня обратно в школу?

— Опух, что ли? — нахмурился Рик. — За каким хером тебе шко-эээ-ла, когда рядом с тобой умнейший человек во Вселенной?

О том, что всем, чему он научил внука, было осознание тщетности бытия и сто двадцать пять поз из Камасутры, старик благоразумно умолчал.

— Нахуй иди со своей школой, Морти! Ты… нет, с-эээ-рьезно, ты меня расстраиваешь… Освободи хоть ненадолго свою тыковку и расслабься! И в-эээ-бще, кто поведет тачку, когда я нажрусь?

Действительно!

Приготовившись к тому, что о доме в ближайшее время придется забыть, Морти насупился, сложив руки на груди.

До ближайшей планеты они долетели молча.

— Надеюсь, тут есть хороший кабак…

Но никаких питейных заведений, судя по общему виду планеты, на ней не было вообще.

Под ногами хрустели вафли, из которых тут состояла земля, и совсем рядом с шумом бежал коричневый ручей.

Шоколадный.

— А если бы это был не шоколад? — ехидно спросил Рик, видя, как Морти облизывает палец, который окунал в воду, но этот вопрос остался без ответа, потому что их окружили.

Живые пряничные человечки, ростом примерно Морти по пояс, радостно плясали вокруг, выкрикивая слова приветствия, будто каким-то знаменитостям или героям, и не успел мальчик ничего понять, как в руке у него оказался кубок с “напитком избранных” — простым какао, в котором плавал зефир необычной радужной раскраски.

— Да-вай! Да-вай! Да-вай!

Краем глаза он увидел, как Рик подливает в кубок содержимое своей фляжки, но сам так, конечно же, делать не стал.

Оказалось довольно вкусно, но все же — чем было вызвано такое радушие?

Белая жидкость бурлила, заполняя воздух паром.

Морти не знал, сколько уже просидел в источнике горячего молока, но вылезать пока не собирался.

Их назвали свидетелями Великой Фруктозы.

И слышать не хотели никаких объяснений о том, что это не так.

Местные жители — пряники, конфеты, леденцы и волшебные зверюшки, вроде пукающих облаками блесток единорогов — были так милы, так радушны, что даже уходить не хотелось.

Их поселили в самом большом доме, им предлагали деликатесы, массаж, любые развлечения…

И, конечно же, Рик просто не мог не повести себя, как мудак.

Сначала он потребовал, чтобы ему целовали ноги и кланялись ниц — конечно, в шутку, но аборигены восприняли это всерьез.

Но скоро старику это наскучило, и он начал постоянно изводить “подданых” противоречивыми деспотическими приказами — а потом, разозлившись окончательно, прогнал всех и заявил внуку, что хочет домой.