Я спасу тебя от правды (СИ)

Как можно быть настолько увлеченным дурацкой игрой в лопанье шариков? А хотя, это же Джерри!

Насвистывая, на кухню выбежал Морти, по-быстрому запихал в рот булочку и собрался было запить ее соком прямо из пакета, как вдруг въедливый голос отца заставил его подавиться:

— И куда ты спешишь в такую рань? Сядь и поешь нормально!

Бедный пацан долго отхаркивался, прежде чем ответить.

— Я… я тороплюсь, у нас с Р-риком, эээ, срочное приключение…

Выражение лица зятя Рику совсем не понравилось — и предчувствие его не подвело.

— Приключение, значит?

Выключив планшет, Джерри встал в, как ему показалось, внушительную позу.

— Приключение! Опять! О чем только думает этот старый хрен? Ты когда в последний раз посещал занятия?! Это уже переходит все границы!

С каждым новым словом Морти все сильнее поникал, должно быть, уже осознавая, во что вляпался.

“Да о том, чтобы поиметь твоего сына, я думаю, вот и все!” — Рик уже не мог оставаться на месте. — ”Неужели так трудно хотя бы раз мне не мешать?!”

— Значит, так, Морти, ты… ты идешь в школу, и еще — ты под домашним арестом на две недели! Иди и скажи Рику, что…

Санчез не мог не заметить, какая радость промелькнула в глазах внука при виде него.

— Идем, — затараторил он, хватая Морти за руку, — пошли, пёс, быстрее, быстрее!..

— Стоять!

К сожалению, Джерри успел поймать сына за вторую руку.

— Рик, он никуда с тобой не пойдет! Морти пора в школу, и…

— И ему похуй!

Может, приемчик был и подлым, зато действенным.

Джерри взвыл, дрыгая отдавленной ногой, а Рик, схватив Морти в охапку, побежал в гараж, чтобы скорее залезть в тарелку.

Когда корабль взмыл над Землей, Морти сказал ему:

— Спасибо! — и поцеловал в щеку.

— Да ладно, пустяки, — нарочито небрежно ответил Рик, почему-то покраснев.

На этой планете уже был поздний вечер.

Оставив корабль на парковке для инвалидов, они отправились к непримечательному на вид трехэтажному зданию, каких, казалось, на Земле хоть ложкой ешь, но это только на первый взгляд.

На ресепшен дежурила женщина — если это существо можно было так назвать — с десятком глаз, рожками и щупальцами вместо рук.

Расплатившись и взяв ключ, Рик предпочел побыстрее увести Морти, не дав тому как следует попялиться на две пары ее голых грудей с ядрено-фиолетовыми сосками.

— Матерь божья…

Через перила на лестнице второго этажа перевесился бородатый гном, всю одежду которого составлял красный колпак на голове, и какой-то желеобразный инопланетянин охаживал гнома плеткой прямо по толстой заднице.

— Это мотель, — пояснил Рик, шумно отпивая из фляжки. — Самый, мать его, тол-эээ-рантный мотель в ебучей Галактике… Прибежище извращенцев со всех концов бескрайнего космоса, мы тут еще самые невинные!

— Ничего себе… — Морти опасливо прижался к нему, потому что проходящий мимо шестиногий постоялец, глядя на него, остановился и начал делать непонятные — для мальчика, по крайней мере — взмахи клешнями, при этом призывно улыбаясь.

После того, как Рик достал бластер и предложил повторить еще раз, наглеца и след простыл.

Оказавшись в номере, оба выдохнули с облегчением — слишком много странных ребят толпилось в коридорах.

Этот номер предназначался для людей и им подобных, и всю его обстановку составляли стул, небольшой столик да двуспальная кровать, застеленная бордовым покрывалом.

— Я мигом! — и Морти скрылся в ванной.

А Санчез, закрыв дверь на замок и повесив на стул халат, упал на постель, пытаясь угомонить бешеное биение сердца.

Он страшно волновался перед тем, что предстояло сделать.

Лишь бы не облажаться! Лишь бы только…

Минуты тянулись в тягостном ожидании, и, наконец, Рик не выдержал.

— Что ты там делаешь — нос пудришь?! Вы-эээ-ходи быстрее!

Наконец, его тупорылый внук вернулся.

Немного странной походкой, враскоряку, он дошел до кровати, сел рядом с ученым и замер, сложив руки на коленях, будто примерная ученица католической школы.

— Переживаешь?

Парень невесело усмехнулся, глядя куда-то в сторону, в окно.

— Еще бы…

Рик осторожно прижал Морти к себе, обнимая за плечи, и тот, на секунду замешкавшись, придвинулся к нему ближе.

— Я тоже.

Признание было — честнее некуда.

— Морти, если ты… кхм, если ты сомневаешься, то…

— Нет, — яростно замотав головой, Морти вскочил, высвободившись из его объятий, — нет, я… я сейчас…

С красным, как огнетушитель, лицом он расстегнул пуговицу на джинсах, показывая полоску голой кожи и резинку от нижнего белья.

Увидев, как изменился в лице Рик, мальчик покраснел еще сильнее, хотя, казалось, куда уж больше, но отважно снял с себя штаны полностью и, пнув их ногой в сторону, вытянулся на кровати, положив себе под живот подушку.

— А ты ничего не забыл, м?

Было бы наивно думать, что человек, пересмотревший за всю свою жизнь столько порнухи, может не знать, что этим в трусах не занимаются.

Морти дышал тяжело, и глаза его были закрыты — но он смог перебороть стеснение.

“Только пальцы”, — напоминал себе Рик из последних сил. — ”Только пальцы, и всё, твою мать…”

Но сохранять связность мыслей становилось все труднее, будто после хорошей выпивки.

Во рту пересохло, пульс бил в висках, и всю душу захлестывало желание только одного…

Кожа под его ладонями была бархатистой и до странного прохладной.

Рик тихо засмеялся себе под нос, мимоходом задавшись вопросом о том, как он дошел до жизни такой, что трогает родного внука за голый зад в мотеле для межгалактических извращенцев, и решил, что такими темпами долго не выдержит.

— Морти, раздвинь ноги…

Боже мой, сколько раз он представлял это в своих больных фантазиях — а теперь все наяву!

Стоп.

Рик замер в недоумении, глядя на то место, которое в приличном обществе не показывают, и в голове у него что-то щелкнуло.

— Погодь, Морти, ты там, в ванной… ты что, готовился?

Ответом ему были быстрые кивки.

В этом месте лубрикант было найти проще, чем мыло или полотенце, так что чему тут удивляться?

— Вау.

Темное отверстие призывно поблескивало — кажется, Морти не сэкономил на геле — и Рик, медленно проведя кончиком пальца по контуру, попытался вставить первую фалангу.

Получилось.

— Ох…

Этот тихий стон был просто отрадой для ушей.

— Ты делал когда-нибудь это раньше? — поинтересовался Рик, остановившись на несколько секунд. — Сам с собой?

— Да…

— И при этом думал обо мне, верно, пёс?

— Дааа…

Никаких пыток было не надо — Морти раскололся сам.

У пацана стояло.

Жалобно всхлипывая, он прогибался в поясе, одним своим видом прося еще, и как ему было отказать?

Получилось проще, чем Санчез думал.

Два его пальца были сжаты со всех сторон внутри чужого тела — так горячо, так туго!

Вставив до предела, Рик согнул пальцы, пытаясь найти простату — и, кажется, нашел, судя по тому, как выгнулся и закричал Морти, и тогда…

Именно тогда это и случилось.

То, чего он так боялся.

У него сорвало крышу. Сгорели предохранители, замкнуло проводку, отказали тормоза.

И то, что он говорил сам себе раньше, то, в чем пытался себя убедить, перестало иметь всякое значение.

Ему просто стало похер на все.

Трясущейся рукой он расстегнул на себе ремень и ширинку, и… и Морти, увидев это, не стал возражать, а только прошептал:

— Быстрее…

Что еще сильнее может подстегнуть безумие, чем самая главная его причина?

На всякий случай Рик плюнул в ладонь и, растирая по члену вязкую зеленую слюну, прошипел:

— Мать твою, я больше не могу… Морти, я сейчас…

В глазах уже было темно, и не хватало воздуха — так уже не терпелось сделать хоть что-нибудь.

Приставив головку члена к раскрытому входу, он взял мальчика за бедра и, удерживая его, попытался войти.