Пепельный шелкопряд (СИ)

— Мы не можем помочь им? — он сунул в рот новую сигарету и зажёг её.

— Ты можешь попробовать, — ответила она, наблюдая за струйкой дыма, но потом перевела взгляд на поплавок. — Я не буду вмешиваться.

Охотник повёл плечами и затянулся, после чего выдохнул облачко сладковатого дыма. Он и сам не собирался вмешиваться, пусть сложившаяся ситуация и неприятна ему. Но чем он мог помочь в открытом море? А потом, в чужой стране? Он один, пленных десяток. Не факт, что после освобождения от Белых Ножей они не станут нищими бездомными. А в южных странах таких не любят. Некоторые даже охоту устраивают. Отвратительно. Наёмник скривился и, докурив, выкинул курок в воду, после чего потянулся за следующей сигаретой.

Он прекрасно понимал, что Илва не станет помогать, если он вдруг всё же захочет освободить пленных. Она не страдала от внезапных приступов альтруизма. Беспричинной жестокости, которую наёмник наблюдал у Хемры, в поведении напарницы тоже не присутствовало, но холодное равнодушие пугало ничуть не меньше. И именно поэтому Рэт радовался, когда вся компания сошла в порту, радуясь избавлении от общества контрабандистов и работорговцев.

***

Моррак всегда любил прогуливаться по тлеющим пустошам, совсем рядом с Тлеющим лесом, переходом на план живых. В последнее время это место имело особую притягательность, и наводила на разные мысли. Это позволяло лучше ощущать связь и на время прогоняло скуку. Пытаться улавливать эмоции Илвы казалось куда более интересным занятием, чем возиться с работой, но и позволить себе забросить дела демон не мог.

Никакого влечения к другим он не испытывал и пытаться завести отношения лишь для того, чтобы отвлечься от сосущей пустоты и тоски не собирался. С этим пока что прекрасно справлялась работа, которой всегда хватало. Раньше, достаточно давно уже, он и очередная пассия расходились довольно быстро — все они начинали раздражать через какое-то время. Или он их. А порой просто расходились, найдя кого поинтереснее. Это ведь так просто, когда не питаешь каких-либо тёплых чувств к своему партнёру или партнёрше. Да и вообще можно обходиться и без них. Это было не более чем очередное развлечение, что для него, что для других. Весьма банальное, но порой было даже немного интересно. Именно развлечение, даже не простая потребность тела. Но сейчас это казалось скучным, серым и уж тем более не весёлым. Кроме того, все демоницы чувствовали метку, которую он не скрывал, и предпочитали не лезть, ограничиваясь лёгким флиртом и то изредка. Под раздачу в случае чего попасть никто не хотел. Придаваться воспоминаниям Моррак тоже не любил, так как большинство из того, что он помнил, вызывало лишь лёгкую скуку. Даже воспоминания о своих знакомых.

Кроме одного единственного и оттого неприкосновенного оберегаемого варианта: Илва. О, об этой демонессе у Моррака сохранились самые тёплые и нежные из возможных воспоминаний. И самые желанные. Хотелось вновь выбраться в мир живых, найти её и опять с головой окунутся в омут приключений и пьянящей свободы. И, самое главное — это быть с ней. С Илвой хорошо, весело. Ей можно доверять. Он знал это. Илве просто не нужно его убивать или заманивать в ловушку, ни к чему. У неё были сотни возможностей прикончить его, и ни разу она не попыталась даже. Им попросту нечего делить таким образом. А всё остальное можно без проблем обговорить. Да и, если говорить честно, просто беспокоился он о ней.

Моррак вздохнул и качнул головой, в очередной раз отвергая заманчивую мысль сбежать из родного Домена. Он даже не знал, ушла ли свободная демонесса или же всё ещё развлекается в мире людей. Если ушла то… Было бы обидно. А одному бродить по миру людей будет скучно. Впрочем, как бы не старался Моррак себя убедить, что ему будет просто обидно, а от мысли о том, что его вот так бросили, становилось больно настолько, что хотелось взвыть.

Увы, короткая встреча дала не столько сил, сколько желания вновь встретиться и утащить с собой. Пока он продержался ровно два месяца… Не большой срок для него, да даже для смертных. Но каков он для Илвы? Такой же короткий или же наоборот, длинный? Она вполне могла успеть найти себе приключений.

Последние время Моррак очень внимательно отслеживал вести, что приносили демоны-исполнители из мира людей, но все они оказывались очень обрывочны. А по связи очень редко удавалось что-то понять, кроме того, что Илва жива. Слишком расплывчато всё было. Но это хоть что-то, помогало успокоить начавший скатываться непонятно куда разум. В том, что с головой явные проблемы, он убедился, когда начал ловить себя на том, что неосознанно высматривает её в толпе или почему-то слышит её голос, но, прислушиваясь, понимает, что нет, не он. А в голове крутилось предательское «А вдруг…». Хуже стало чуть меньше недели назад, когда сознание выкинуло совершенно неожиданную штуку: начало рисовать её образ в реальности, почти настоящий. Но в тоже время чертовски непохожий, отчего Моррак впадал в ярость. Поиски возможного проклятия или чужого воздействия ничего не дали. Игнорировать же этих «призраков» почти невозможно, а повестись — рухнуть в давно подготовленное подсознанием безумие, сохранившееся ещё с того времени, как им завладела серая скука, окончательно. Спасал лишь вопрос, а нужен ли он будет ей такой, безумный и жестокий? Не разочарует ли это её? И кулон, который приятно холодил кожу, и, казалось, в самые безвыходные ситуации помогал вернуть себе самоконтроль. Впрочем, вскоре, после особенно сильной вспышки ярости, когда громить стало уже нечего, и он от безысходной злобы схватился за собственный кулон, наваждение прошло так же неожиданно, как появилось, оставив неприятный осадок, но позволив мужчине вздохнуть с облегчением и лишь удивляться, что это вообще было. А при более внимательном рассмотрении ближайшей обстановки обнаружил мелкий вредный артефакт, который и послужил причиной неприятных пыток. Подсунуть артефакт, «рисующий мечту» — это надо додуматься, конечно. Самое неприятное, что оставили его на общих этажах башни, что сказывалось и на других обитателей. На них даже больше, чем на Моррака.

— Найду, кто это сделал, изломаю, — скрипнув зубами, подумал он, ломая хрупкую вещицу, — в порошок сотру.

И следующие недели прошли в тщательном отлавливании того, кто решился поиграть в предателей. Своё обещание Моррак выполнил, разве что стёр не в порошок, а в прах. И сделал он это не спеша, с чувством, толком и расстановкой, вызнав всё необходимое. Души же пришлось отправить к озёрам зарождения, — которые на деле нихрена не озёра и вид имеют весьма своеобразный, — где те могли бы вновь получить нужные тела. Нельзя растрачивать ресурс попусту, демоны слишком редко рождаются, чтобы их можно было вот так попросту отпускать. Разве что память стереть стоило, но ему это недоступно. Мало кому доступно. Пусть с этим Князь и его очищающие разбирается. А ему самому придётся продолжить раскорчёвывать сеть заговоров. Жаль, что нельзя просто взять и избавиться от корня всех проблем — от Валанзса. Но игру, правила которой установил Высший, надо поддерживать: без прямой угрозы нельзя убить наследника Легиона, иначе самого казнят и сотрут. Пока что надо. Однако стоило признать, наследник Велькорта оказался достойным игроком и все ниточки, которые могли бы привести к нему, обрывал и скрывал тщательно. Переманить на свою сторону Морракеля он больше не пытался, учтя свои предыдущие неудачи. Закончив с теми, кто артефакт подкинул, Лорд Пепла решил заняться защитой более детально, чтобы не случалось больше таких неприятностей.

Хотя новая беда себя ждать не заставила — стоило ему раз почувствовать частицу знакомой и любимой силы в кулоне, как он уже не мог заставить себя прекратить его касаться. Отголоски силы помогали забыться, особенно если закрыть глаза. Частица походила на лёгкий ветерок в листве деревьев, уносящий тоску и звонкий прохладный ручей, дающий успокоение; ураган, крушащий всё на своём пути и тихий омут, в который погружаешься с головой и не можешь выплыть. И, честно говоря, ему совсем не хотелось даже пытаться выплыть.