В ловушке безысходности (СИ)

Шаг, поворот, последний удар барабана и бубна, и мы мягко оседаем, утопая в складках шёлковых юбок… время остановилось.

Кажется, все присутствующие разом перестали дышать – такая тишина установилась вокруг. Наверное, так было всего несколько секунд, но мне и, возможно, остальным танцовщицам, они показались как минимум вечностью. Ожили мы только тогда, когда послышались шумные похвалы, похабные шуточки и снова звон бокалов.

А я улыбалась. Лишь нескольких из нас оставят здесь работать (пусть и нелегально), но, как мне кажется, первый шаг к цели я всё-таки сделала.

…

Герцогство Ферон, Гемма.

Кармина

Горьковатый горячий напиток с приятным ароматом, чем-то походящий по вкусу на кофе, прекрасно заменяет мне вышеупомянутое чёрное “зелье бодрости” с утра в этом чёртовом мирке. Хоть немного помогает проснуться каждое утро бодрой как зомби мне. Ещё одна большая неприятность в этом замке – то, что здесь все встают с рассветом, а иногда и даже чуть раньше. И вот попробуй возрази, если к тебе приставлен целый штат учителей и слуг-надзирателей!..

- Вижу, вы уже встали, госпожа? – Сонно пробормотала Мари, одна из служанок, сделав книксен и, заметив кофе, добавила: – Не стоило себя утруждать. Приказали бы мне.

- Не хочу становиться абсолютной неженкой, – хмыкнув, отставила пустую фарфоровую чашку на столик и снова взглянула в окно.

И впрямь, рассвет здесь прекрасен… Очень похож на северное сияние (которое я никогда не видела, но всё же теоретически представляю себе данное природное явление). Даже, наверное, ещё красивее и ярче. Особенно вкупе с пейзажем замка: густая зелёная трава, на которой, как бриллианты, застыли капельки росы, огромный сад со множеством цветов, каких и нет в нашем мире, с великолепными фонтанами и статуями. Вдали виднеется гладь большого озера, а дальше простираются просторы огромного небосвода, окрашивающегося на время рассвета целым спектром ярких цветов, смешивающихся и быстро сменяющих друг друга…

- Благородной леди не положено, – сухо отчитала служанка, оторвав от приятного созерцания, – Вам ко многому придётся привыкать. Вы не должны…

Вот странно, когда нравоучительные нотации мне пытается читать девушка, максимум на год-два старше меня самой. Да и в принципе всегда, когда малознакомый человек делает это без особой причины, ну или, например, хамит, у меня сразу возникает мысль, что этому человеку однозначно не повезло в жизни, иначе он бы не срывался на всех, и вообще ему бы не было никакого дела до поведения других. Счастье эгоистично.

И всё-таки подобные речи меня ещё с детства ужасно бесят. Вот только тогда я редко когда имела право возразить или что-то вякнуть не так в ответ.

- Что я должна, а что нет, пожалуй, решу сама, – не выдержав, перебила я, на секунду забыв про выбранную роль и, тут же взяв себя в руки, благожелательно улыбнулась: – Но, безусловно, я буду стараться следовать всем предписанным моему положению нормам поведения и ни в коем случае не покрою позором имя своих родителей. Будьте спокойны.

- Мы, слуги, всё больше убеждаемся, что из вас выйдет примерная леди и замечательная госпожа, – пока я тщательно пыталась скрыть желание плеваться и материться, Мари тем временем отвесила ещё один книксен, подобострастно взглянув на меня, – Ваша преподавательница вскоре прибудет. Разрешите привести вас в надлежащий вид?

Ещё одна вещь, которая меня невероятно бесит в здешнем быту – куча крючков, бантиков, шнурков и кружев на абсолютно всех, даже домашних, платьях, и в них утонуть можно. Чем усердней я пыталась решить эту головоломку, при виде которой кубик Рубика мгновенно сдох бы от зависти даже будучи неодушевлённым предметом, тем больше она запутывалась, причём в буквальном смысле. Так что, видя, как ловко со всем этим справляются служанки, я едва сдерживала желание назвать их гениями современности, вручить Нобелевскую премию за разгадку тайны всех времён и занести в книгу рекордов Гиннеса. Они о моих восхищениях, слава Богу, не подозревали, и в целом я старалась всегда вести себя так, будто во всём, что со мной происходит теперь, нет ничего необычного для меня. Хотя иной раз получается откровенно фигово.

Покончив с корсетом и причёской, Мари наконец удалилась, ещё раз предупредив, что учительница вскоре придёт.

Для меня был составлен специальный ускоренный учебный план: сначала, с утра – уроки этикета, потом – танцы, после них – пение и музыка, после обеда – рисование, вышивка, ткачество и вязание, а к вечеру – верховая езда. И никаких тебе там точных или гуманитарных наук, которые мне хорошо даются, никаких, например, шахмат – вобщем, ничего, что могло бы развивать мышление. А учитывая вечные нотации и откровенную пропаганду патриархального строя от каждого встречного напрашивается всё тот же вывод: из меня хотят сделать тихую забитую овечку. Не поздновато ли для подобного перевоспитания? Вот в эти-то моменты и понимаешь, что зря в детстве рыдала в подушку: лучше уж детдом, чем такие родители. Наверное, при подобном воспитании мировоззрение, кругозор и мышление были бы невероятно узкими, а я была бы только бессловесной тенью, чья единственная функция – производство наследников.

И ладно бы ещё у меня хоть что-нибудь получалось в этих уроках, возможно, не было бы так скучно… Я старалась запоминать, и дело продвигалось, но медленно, словно очень старая черепаха. В конце концов падать с лошади, путаться в сбруе, отдавливать все ноги учителю танцев, рвать струны на арфе и безнадёжно портить холсты детскими каракулями в какой-то момент надоедает. Проверено опытным путём.

Мне срочно нужно было другое развлечение, пока я не померла со скуки на радость дражайшим родителям, ну и по прошествии двух дней всё-таки решилась попробовать пролезть в библиотеку. Не самая безопасная затея, если верить словам о том, что она якобы магически закреплена на герцоге и другой туда войти не сможет (библиотеки-убийцы?), но пока не попробую – не успокоюсь, ибо за эти три дня я полностью удостоверилась, что никто не снабдит меня действительно нужной информацией. Полезу ночью.

Я наивно полагала, что в этот раз у меня получится спокойно позавтракать в одиночестве, но всё та же Мари заявила, что хозяева изволили пригласить меня к столу. Как говорится в рекламе, утро добрым не бывает… хотя хороший завтрак вряд ли поможет в данном случае.

- Доброе утро, – дежурно улыбнулась и кое-как исполнила то ли книксен, то ли реверанс, когда вошла во всё ту же столовую.

Герцогская чета мне столь же дежурно покивала, и только тут я заметила детей. Девочка и два мальчика, одному из которых от силы года полтора. Их я раньше здесь не видела.

- Мама, это кто? – Пролепетала белокурая щекастенькая девочка лет пяти-шести, в розовом платьице с рюшами.

- Я решила вас всё-таки познакомить, – без энтузиазма отозвалась Айла, попытавшись изобразить лёгкое волнение и наслаждение ситуацией, – Это твоя сестрёнка, Эмили. Её зовут Кармина. А это, Кармина, твои братья – Джонатан и Эдмунд.

Снова посмотрела на них. Дети как дети. Таких полно в моём детдоме. Миленькие, конечно, но родных я в них не видела, так же, как и в двух людях, сидящих рядом. Улыбнувшись, уже принялась за еду, от чего едва не поперхнулась, когда Эмили спросила, глядя на меня:

- Ты та, которую мама родила до брака? Которую они с папой отослали, чтобы…

- Эмили!.. – Резко взвизгнула герцогиня, звякнув уроненными столовыми приборами, – Ты где таких разговоров понахваталась?! Что за вздор?!

О как, значит! Тоесть я, может быть, ещё и вовсе не дочь герцога. Или?..

- Служанки об этом говорят, – виновато отчиталась девочка, – Прости, мамочка, если что-то не то сказала.

- Чтобы больше я такого не слышал, – ледяным голосом «добил» герцог, – Кармина, ты позавтракала? Преподавательница по этикету уже ждёт тебя. Будь прилежной, всё-таки ты будешь родственницей самого короля.

- Да, как прикажете, – покорно кивнула, опустив ресницы, встав из-за стола выполнила более изящный книксен и ушла, сожалея сразу о двух вещах: невысказанной и наверняка полезной для меня информации ну и самую малость об недоеденном омлете, из которого здесь умудрялись сделать вкуснейший деликатес. Что-то я не о том думаю…