Падение во грех (СИ)

- Ты… – только и смог выдохнуть он.

Я недоумённо посмотрела на него.

- Что такое? – спросила я спокойно.

Хроно нахмурился, и, казалось, разозлился.

- Эти слова… не смей произносить их, – резко и холодно сказал он.

Я продолжала также недоумённо смотреть на него. Не произносить? Но это же то, что я хочу, то, что я так хорошо понимаю и чувствую! Это же – часть моей Мечты, моё понимание мира!

- Но почему? – спросила я удивлённо.

Хроно помотал головой, как мокрый пёс.

- Забудь о них! – он повысил голос. – Выкинь из головы! Они не принесут тебе ничего хорошего!

- Да почему?!! – вскричала я. В глазах стояли слёзы.

И тут над кладбищем словно пронеслось откровение, новый, жуткий поворот моей судьбы:

- Эти слова говорил Айон!!!

Я вскрикнула, прижав ладонь ко рту. Нет, не может быть! Кто угодно, только не он! Нет, я не могу… я не могу быть похожей на Айона!

- Ты уверен? – произнесла я слабым голосом. – Может быть, он, всё-таки, говорил иначе? Пожалуйста, вспомни!

Хроно отступил от меня на два шага. Алые глаза горели и вместе с тем умоляли меня.

- Ева, во имя твоих родных, прошу тебя, забудь об этом! – проговорил он хриплым голосом. – Айон не принёс в этот мир ничего хорошего! Не нужно искать сходства с ним… не надо!

Сходства? О чём это он? Я бы сейчас всё отдала, чтобы между нами нашлось хоть одно различие!

- Что он говорил, Хроно? – в болезненном отчаянии вскричала я. – Что он говорил?

Ответ был поистине шокирующим…

- То же, что и ты, – грубо сказал Хроно. – Перед нашим сражением он сказал очень похожие слова: «система контролирует человечество, лишая их свободы. И силы их крыльев для полёта. Правительство, религия, общество… бог или дьявол… всё это лишь изобретение чьей-то фантазии. Метод, связывающий человечество в обществе». Но это не принесло ничего хорошо. Ни ему, ни миру.

О боже, нет, нет, нет!!! Я вздрогнула, закрыв лицо руками. Не может быть! Те самые слова, которыми завершался дневник моего дедушки! Те самые слова, пронзившие меня насквозь! Те самые слова, что отражали мои убеждения лучше всех других, которые были сутью моих убеждений! Те самые слова, которые придали мне смелости, решимости, уверенности в своей дороге! Нет, нет, боже мой, только не это! Кто угодно, только не Айон! Нет, нет, нет!

И, не сказав больше ни слова, я бросилась бежать прочь с кладбища, напрочь забыв про Джоно и Розмари….

====== Глава 5 ======

Казалось, за все эти годы время не сдвинулось с мёртвой точки. Дни похожи друг на друга, как уродливые близнецы. Тьма, затхлая пустота и холод. Тишина, нарушаемая лишь его хриплым, тяжёлым дыханием. Пьянящая, ужасная боль, потоки крови, текущие по его телу на грязный пол. Но это всё напоминает лишь об одном – он ещё жив.

И потому на его губах играет усмешка. Гордая и издевательская, насмехающаяся над всеми этими грязными, глупыми людьми. Упрямый, сильный взгляд аметистовых глаз, хоть в темноте их цвет и не заметен, бросает им вызов. И как бы ни было ужасно его положение, в какую бы зловонную яму ни бросили его, проигравшего, как бы его ни заковывали в цепи, сколько бы ни пытали, ни мучили – всё было без толку. Всем мукам, всем попыткам подчинить был один ответ – гордый взгляд и насмешливая улыбка. Этим глупцам, эти рабам Системы ни за что не сразить его, Грешника Айона!

Он лишь ехидно смеялся им в лицо, по-прежнему непокорный, гордый, сильный. По-прежнему непостижимый, по-прежнему свободный от всего.

Он не знал, сколько уже прошло лет с тех пор, как он сражался с Хроно. Здесь совсем не чувствуется течение времени, будто бы всё вмёрзло в вечность. Да и, собственно говоря, он совсем не помнил это сражение. Он помнил лишь как они с братом заносят демонические мечи, чтобы начать сражение… а дальше его память сохранила лишь эту мерзкую тюрьму.

Впрочем, ничего удивительного. Возможно, эти воспоминания ещё вернутся к нему. Они исчезли, когда эти глупые палачи пытались стереть ему память.

Сначала они просто пытали его, мучили всеми возможными способами, которые только могла изобрести весьма скудная человеческая фантазия. Она не шла дальше физических мук, которые, безусловно, были весьма неприятны Грешнику, но ни за что бы не поставили его на колени перед этими мерзкими рабами Системы.

Тогда они решились на более оригинальный ход. Решили стереть ему память. Грешник лишь рассмеялся в ответ на это. Неужели, они думают, что какое-то глупое человеческое изобретение заставит его забыть волю и свою Мечту?

Надо признать, они неплохо старались. Заставили забыть почти всё, даже своё имя. Но вот Мечту им стереть не удалось. Чтобы они ни делали, чтобы он ни забывал, Мечта горела в его сознании только ярче. Потому что даже забыв события, он не мог забыть свои чувства, не мог забыть свои мысли, свои желания, своё мировоззрение и отношение ко всему происходящему. Даже забыв, как всё это к нему пришло, он не забыл, что думал о мире. Это уже ничто не могло изменить, разве что полностью уничтожив его душу и сознание. А что-то подобное человеческие изобретения делать не умели.

Айон попытался пошевелить руками. Звякнули цепи, приковавшие его к стене. Грешник презрительно хмыкнул. Будь бы это обыкновенные цепи, он бы порвал их без особых усилий. Но, разумеется, эти людишки не могли допустить подобного. В цепях содержалась весьма мощная энергия, да и вокруг тоже была невидимая печать, которая немедленно проявила бы себя, попытайся он выбраться. Подобная же печать была вокруг каждой камеры. На обычных людей она не реагировала, но вот заключённому было невозможно пройти сквозь неё….

Айон вновь с презрением оглядел тёмные стены камеры. Конечно, даже эти печати не остановили бы его, будь он в прежней форме. Но меч его разбит этой надоедливой девчонкой, Розеттой Кристофер, и демон теперь остался без астральной энергией.

Все её остатки уходили лишь на то, чтобы поддержать в его теле хоть какую-то толику жизни. Многие раны, раньше затянувшиеся бы за секунду, теперь не заживали месяцами. Это причиняло мучительное неудобство, но уже давно стало частью необходимого выживания. Ко всему можно было привыкнуть. Временно привыкнуть. Но не смириться навсегда.

Айон гордо поднял голову, бросив презрительный, непокорный взгляд на всё, что его окружало. Эта тюрьма… она не так уж давно построена. Не больше двадцати лет назад. И он был в ней первым заключённым. По-крайней мере, так он помнит это всё.

Он даже знал, кем была построена эта тюрьма. Сыном того пресловутого священника, Эвана Ремингтона. Что ж, видимо этот мальчик затаил на демонов сильную обиду. Ведь недаром в эту тюрьму отправляли всех, кто имел хоть какое-то отношение с демонами, заключал контракт или даже просто вступал в интимную связь. Ну, и самих демонов отправляли сюда конечно тоже.

Айон гордо тряхнул головой. Его белоснежные, но теперь ужасно спутанные и грязные волосы, рассыпались по плечам. Этот глупый мальчишка думает, что победил его! Какая самоуверенность… эти людишки вечно торопятся с выводами. Система вечно торопится похоронить свободу. Но феникс всегда воспарит из пепла.

Внезапно скрип тяжёлого рычага прервал ход мыслей Айона. Грешник пристально глянул на поднимающуюся решётку.

- Заканчивай с ним быстрее, – грубо крикнул кому-то стражник, что охранял камеру и впускал к заключённым палачей, поднимая снаружи решётку, нажав на рычаг.

Губы Айона скривились в презрительной усмешке. Что, неужели они решили повторить сегодняшнюю пытку ещё раз? Неужели, с одного раза не дошло, что все их усилия бесполезны? Ну что ж… тогда придётся им объяснить это более доходчиво….

Свет от фонаря на мгновение ослепил Грешника. Так было всегда. После долгой темноты свет их фонарей просто невыносим… но, наконец, Айону удалось к нему приспособится и он смог разглядеть того, кто приближался к нему. Это был вовсе не палач, как он думал, это была маленькая девочка, на вид не старше двенадцати лет. Худенькая, бледная, сильно больная и изнурённая. Она робко приблизилась к демону и поставила рядом фонарь. Непослушные маленькие пальцы вынули из-за пазухи какой-то пузырёк. Намочив его содержимым маленькую тряпочку, девочка осторожно приложила её к одной из ран Айона. Тот сразу же почувствовал, как боль спадает.