Полночный поцелуй

Люси жила в бежевом оштукатуренном доме постройки пятидесятых годов, с черными ставнями на окнах. Все дома квартала походили один на другой, но Люси в своем кое-что переделала к лучшему. Ставни и балкон с узорной железной решеткой под окном придавали дому новоорлеанский шарм времен до урагана «Катрина». Переднюю лужайку размером примерно восемь квадратных футов окаймляла подрезанная живая изгородь, правда, растения с трудом выживали по соседству с океаном. Здесь туман проникал буквально всюду, и большинство домов были покрыты зеленой плесенью, будто находились в аквариуме.

К парадной двери вел узкий проход, напоминающий туннель. Он так зарос папоротниками и клеомой, что мне подумалось — если Люси когда-нибудь захочет им воспользоваться, ей придется взять с собой мачете. Я раздвигала растения, пытаясь найти гнома, и тут кто-то постучал меня по Плечу. Я испуганно подскочила и негромко вскрикнула.

— Простите, вы подруга Люси?

Обернувшись, я увидела сестру-близнеца того самого гнома, старушку ростом примерно четыре с половиной фута в ярко-зеленом спортивном костюме. Сморщенные щечки она ярко нарумянила розовым, голову обрамлял ореол крашеных рыжих волос. Она держала в руках газету в еще нераспечатанной пластиковой упаковке.

— Меня зовут Ида, я соседка Люси. Забираю ее газеты. Если уезжаешь в отпуск, нужно отказаться от доставки почты. Нельзя об этом забывать, это же прямое приглашение грабителям! Я ей и раньше это говорила.

— О, спасибо, Ида. Я отнесу. — Я взяла газету.

— Остальные лежат у парадной двери. Кстати, когда Люси возвращается?

Зачем напрасно волновать старушку?

— Думаю, через несколько дней, Ида. Я ей передам, что вы справлялись.

— Вот и хорошо, — бросила она через плечо, уходя. — И не забудьте про газету. Это же прямое приглашение грабителям!

Еще минута поисков — и гном в детской шапочке, с беззаботным выражением лица нашелся.

Я вставила ключ в замок, и тут меня посетило откровение. Я пришла сюда не только для того, чтобы забрать рисунки. Я надеялась разрешить тайну исчезновения Люси. Мне хотелось найти разгадку, хоть что-то, объясняющее ее внезапное исчезновение, — скажем, выигрышный лотерейный билет, или записку от неизвестного нам бойфренда, или предложение работы в Новой Зеландии. Тогда я избавлюсь от чувства вины за то, что меня стали так быстро продвигать по службе.

Отперев дверь, я положила ключ на старинное бюро с выдвижной крышкой. Справа находилась гостиная, слева еще две двери, предположительно спальни, а прямо передо мной — ванная. Я повернула направо.

Гостиная выглядела очень современно — темно-серые стены, кресла от братьев Имз, квадратный диван, две абстрактные черно-белые картины на стенах и плоский телевизор над камином. Люси определенно зарабатывала больше, чем я, намного больше, раз не снимала этот дом, а купила его. Все здесь было в строгом порядке, в точности в ее стиле, только воскресная газета валялась на кофейном столике, а на ней стояли две чашки из-под кофе. Я посмотрела на газеты у себя в руках. Четыре штуки, с понедельника по четверг. По-видимому, Люси уехала куда-то в воскресенье. Я положила газеты на стол и вздрогнула. В доме было холодно, холоднее, чем на улице.

В кухне воняло чем-то кислым. В миске со свернувшимся молоком сиротливо лежали несколько хрустящих колечек. Я открыла кухонные шкафчики, чувствуя себя по-дурацки, но все же заглянула в них. Внутри стояли сверкающие черные тарелки, все квадратные, и миски тоже. Потом заметила смартфон Люси на кухонной стойке, и в желудке у меня закрутило. Люси никогда никуда не ходила без смартфона. Я взяла его и, несмотря на укол вины, прослушала входящие сообщении. Три сохраненных и четырнадцать новых.

Первое сохраненное сообщение датировано 4 октября, 10.12 утра.

— Привет, Люси, это Хенли из салона, напоминаю, что шестого октября в 11 утра у тебя назначена восковая эпиляция ног у Саши».

Голос следующего сообщения я узнала сразу, низкий, с придыханием.

— «Здравствуйте, Люси, это Моравия. Я знаю, что мы собирались прийти завтра в клуб, но мне кажется, лучше вам этого не делать. Мы с Сулли хотим сначала поговорить с вами. Пожалуйста, позвоните мне сразу же. как услышите это сообщение». — Это пришло в четверг, в 7.45 утра, почти неделю назад.

Следующее сообщение пришло в субботу, 6 октябри, в 9.15 утра.

— «Люси, это Лес. Ты там? Возьми, пожалуйста, трубку! Мы должны поговорить. Мне необходимо поговорить с тобой. Пожалуйста, перезвони. Я люблю тебя».

Ого! Вот это новость! Лес плюс Люси равняется любовь? Мне бы это и в голову не пришло. Я снова прослушала сообщение, уловив в голосе Леса нотку отчаяния. Из какого-то неизвестного мне участка мозга поднималась зависть. Я представила себе жилистую спину Леса, покрытую татуировками, и его лицо, искаженное страстью, а Люси в это время проверяет у него за головой свой смартфон.

Непрослушанные сообщения были от служащих «ДВУ». Все они, начиная с Дика в понедельник в 10 утра, интересовались, куда делась Люси. Среди позвонивших были Кимберли, Уэб, Тереза и Мэри из отдела кадров.

Услышав какой-то шум у входной двери, я вышла в гостиную, все еще сжимая в руке смартфон. Кто-то вставлял в дверь ключ. Решив, что это Люси, я кинулась к двери и распахнула ее. На пороге стоял Лес, словно я каким-то образом приманила его силой воображения. Он быстро сунул ключ в карман.

— Что ты тут делаешь? — спросила я его отнюдь не любезным тоном. — Мне казалось, что ты заболел.

— Я услышал, что ты поедешь сюда, но мне показалось, что лучше не делать этого в одиночку, поэтому я и решил приехать и убедиться, что с тобой все в порядке.

Лес вел себя как-то странно. Он нервничал, покачивался с пятки на носок, был бледным, а глаза налились кровью.

— Так это Уэб сказал тебе, что я поехала сюда? Тогда помоги мне их найти.

— Найти что? — Мне показалось, что Лесу трудно сосредоточиться.

— Рисунки для «Вкусных цыплят», забыл?

— Я не знаю, где они.

— Значит, я сама поищу. Наверное, ее кабинет там, дальше. — Если Лес решил притвориться, что никогда не бывал в этом доме, кто я такая, чтобы его разоблачать?

Я направилась в глубь дома, а Лес пошел в кухню. За первой же дверью оказался кабинет Люси с огромным дубовым столом. На столе лежал коврик для мыши и кабель, скорее всего от ноутбука, и больше ничего. В ящике стола лежали только личные документы — ряд флуоресцентных папок с аккуратными ярлыками типа: «Страховка: автомобиль», «Страховка: здоровье», «Налоги».

Я повернула обратно в кухню, собираясь сказать Лесу, что не могу отыскать рисунки, но тут услышала странные звуки из соседней комнаты. Что Лес делает в ее спальне? Я пересекла холл и открыла дверь в спальню. Небольшая комната почти вся была занята дубовой кроватью с балдахином. Люси в длинной белой шелковой ночной рубашке лежала на светло-голубом покрывале. Ее бледное тело мерцало, как светлячок Летней ночью.

Глава 7

Мне не требовалось к ней прикасаться, чтобы понять, что она мертва. Кожа ее была серовато-синей и словно бы сгустилась и затвердела вокруг костей, будто на нее накапал воск со свечи. Черты лица, при жизни приятно округлые, заострились, голова напоминала череп с натянутой на него кожей. Но тело казалось расслабленным, руки спокойно лежали вдоль него. На губах Люси играла легкая улыбка, словно ей снился приятный сон. В спальне было открыто окно, поэтому там было холодно, но это не перебивало запаха разложения. Я прижала ладонь ко рту.

Лес стоял на коленях у кровати, закрыв лицо руками, и то ли стонал, то ли рыдал. Я положила руку ему на плечо. Он вскочил, как будто я ткнула в него электрошокером, кинул на меня короткий взгляд и ринулся в гардеробную, где начал перебирать одежду Люси.

— Лес, что ты делаешь? — с трудом выдавила я.

Вместо ответа он вытащил несколько рубашек и свернул их в комок. В одной, ярко-рыжей с оранжевым футболке, я видела его на работе.