Константа (СИ)

— Ну, что-то же должно, раз вы не смогли.

Сметвик шумно выдохнул.

— Послушайте, вы прекрасно знаете, что мы сделали для него все, что было в наших силах. Альбус Дамблдор лично согнал сюда лучших менталистов со всей Европы, и все они в один голос заявили, что в ситуации мистера Снейпа любое вмешательство может только навредить! Его сознание захлопнулось, словно гринготтский сейф, и только он сам может открыть его.

— Тогда почему не открывает?

— Этого никто не узнает, пока Северус не придет в себя. Мистер Поттер, я прошу вас…

— Уйдите.

Целитель скрипнул зубами. Видит Мерлин, за все годы своей практики он не сталкивался с более упрямым человеком, чем Гарри Поттер. Характер у мальчишки оказался несгибаемым и совершенно бескомпромиссным — где сядешь, там и слезешь. И что его только так заклинило на этом Снейпе? Ну, понятно, помогал спасать его от Темного Лорда, так ведь не он один! А между тем, ближайших друзей и старших товарищей из Ордена Поттер точно так же выставил за дверь, не желая слушать никаких разумных доводов. И что с ним теперь прикажете делать? Не силой же оттаскивать…

— Хорошо, мистер Поттер, я даю вам еще час, — нехотя пробормотал Гиппократ. — Но, честное слово, если после этого вы не отправитесь отдыхать, я вызову сюда Дамблдора. И пусть у него голова болит о вашем здоровье!

Не дождавшись ответа, Сметвик развернулся на каблуках и вышел из палаты.

Гарри, все это время просидевший неподвижно с полуприкрытыми глазами, поднял голову и вгляделся в бледное, совершенно безжизненное лицо.

— Северус, — голос звучал хрипло, ладони отчаянно сжимали холодную руку, лежащую поверх одеяла, — Северус, пожалуйста…

Он сам с трудом понимал, о чем просит. Эмоции, которые в первые дни захлестывали его, теперь словно заледенели, смерзлись внутри колючим комком. Страх, боль, чувство вины, злость на профессора за то, что спас его, а сам не выбрался, лютая ненависть к Волдеморту, досада на Дамблдора, который ничего не смог сделать…

Все это постепенно выгорело. Осталось только одно-единственное желание — снова увидеть Северуса живым. Он уговаривал его, держал за руку, просил, кричал, даже угрожал… но Снейп оставался совершенно безучастным к его метаниям.

Он лежал неподвижно, как бездушный манекен, не слышал его, ни на что не реагировал, и Гарри с каждым днем ощущал, как у него внутри что-то медленно умирает. В словах Сметвика была своя логика — его присутствие здесь казалось бессмысленным, но Поттер просто не мог заставить себя уйти. Он чувствовал, что должен помочь.

Это было глупо. Что он, шестнадцатилетний недоучка, ничерта не смыслящий в менталистике, мог сделать такого, чего не смогли лучшие колдомедики? И кто он Снейпу, чтобы тот захотел вернуться к нему?

Это ему, Гарри, за время, проведенное в иллюзии, Северус стал необходим, как воздух. Это он, опьяненный тем, что во сне нет рамок, умудрился по уши влюбиться в человека, для которого всегда был пустым местом. Это для него язвительный, желчный, но в то же время неравнодушный и удивительно живой профессор стал незыблемой константой, центром его рассыпающейся прахом вселенной.

А для самого Северуса все это — их долгие разговоры, посиделки у камина, поддержка и забота — было лишь необходимой мерой для того, чтобы не дать ему сломаться. Снейп позволил ему схватиться за себя, как за спасательный круг, и удерживал на плаву, давая то, что ему было нужно.

Гарри сцепил зубы и тряхнул головой.

Чушь. Он не о том думает. Сейчас не важно, что чувствует к нему Северус и чувствует ли что-то вообще. Сейчас главное — чтобы он очнулся. Чтобы мог просто жить, любить, ненавидеть, не важно. Он должен помочь ему, обязан сделать для Северуса то же, что тот сделал для него. У него получится. Должно получиться. Нужно только найти лазейку…

Поттер внезапно замер, оглушенный неожиданной догадкой.

Лазейка. Крошечный островок среди беснующейся стихии. Убежище, из которого не хочется возвращаться. Его комната с камином… их комната с камином.

Гарри мертвой хваткой вцепился в руку Северуса, скользнув безумным взглядом по белому лицу. Вот оно. То, что может помочь. То, о чем не могли знать все эти дипломированные европейские специалисты. Это должно сработать.

Он закрыл глаза, позволив теплой, мягко кружащейся темноте окутать себя, и сосредоточился, стараясь как можно ярче представить темно-зеленые стены, пушистый ковер, мягкие кресла…

— Пожалуйста…

Под веками заплясали золотистые отблески. В воздухе разлился тонкий запах мяты и корицы. По телу прокатилась горячая волна.

— Помоги мне…

***

У него получилось.

В комнате царил привычный полумрак. Золотисто-оранжевое пламя гоняло по стенам причудливые тени. Гарри неверяще оглянулся и замер, ощутив, как внутри что-то сжалось.

Северус сидел на ковре, опираясь спиной о диван, вытянув одну ногу и слегка согнув в колене другую. Без своей неизменной, наглухо застегнутой мантии, в одних брюках и рубашке с распахнутым воротом он выглядел поразительно свободным, словно дракон, выбравшийся наконец из толстой скорлупы. Взгляд полуприкрытых глаз был прикован к горящему камину, черные волосы беспорядочными прядями спадали на лоб. Рука, выглядывающая из закатанного до локтя рукава, сжимала почти пустую бутылку виски.

— Северус, — внезапно севшим голосом позвал Гарри, делая шаг к нему.

Снейп ощутимо дернулся, будто от удара, и медленно перевел на него замутненный, совершенно больной взгляд. Пепельно-серое лицо исказила болезненная гримаса.

— Уйди, — хриплый выдох прозвучал почти умоляюще.

В нем было столько боли и какой-то глухой обреченности, что у Гарри мороз пополз по коже. Усилием воли он отогнал подступающую панику и сделал еще шаг.

— Сев, я…

— Убирайся! — с неожиданной яростью рявкнул Северус, а в следующий миг Поттер едва увернулся от полетевшей в него бутылки. По комнате разнесся звон разбившегося стекла, в воздухе запахло алкоголем. — Оставь меня в покое! Видеть тебя не могу! — в черных глазах мелькнуло отчаяние, руки, закрывшие лицо, заметно дрожали.

Гарри стало страшно.

Никогда еще он не видел сдержанного и хладнокровного профессора в таком состоянии. Даже та злополучная банка с тараканами, полетевшая в него после случая с думосбором, не шла ни в какое сравнение с нынешним состоянием Снейпа. Тогда, выгоняя его из кабинета, он был зол, раздражен, возможно, охвачен ненавистью, но не более, а сейчас… Сейчас Северус выглядел измученным, разбитым… почти сломленным. Разлетевшаяся о стену бутылка была скорее жестом отчаяния, безнадежной попыткой защититься, и это пугало гораздо больше, чем гнев или злоба.

Сглотнув возникший в горле горячий комок, он опустился на ковер рядом с Северусом, осторожно коснувшись рукой напряженного плеча, и почувствовал, как тот вздрогнул всем телом.

— Северус, пожалуйста, я…

— Тебя нет, — глухо прошептал Снейп, не отнимая рук от лица. — Ты всего лишь очередная фальшивка, мираж…

— Что? — растерянно пробормотал Гарри. — Нет, Сев, это я!

Но Снейп, похоже, его не слышал.

— … ты не настоящий… тебя здесь нет… тебя не может здесь быть… — твердил он словно мантру, не глядя на Гарри, — почему я вижу тебя… почему тебя, а не ее… это она должна быть моим кошмаром…

— Кто? — невольно вырвалось у Поттера, завороженного его хриплым шепотом.

— Она… Лили… — его плечи дрогнули. — Он знал о ней… почему меня мучаешь ты, а не она?..

Снейп начал слегка раскачиваться, продолжая шептать что-то про галлюцинации, и Гарри захлестнула паника. Он понимал, что с Северусом происходит что-то страшное, что он принимает его за мучительное видение, но понятия не имел почему. И главное — он не понимал, как его в этом разубедить.

— Северус! — он схватил профессора за плечи и резко встряхнул, заставив посмотреть на себя. — Это я! Я — настоящий! Ты помог мне вырваться из иллюзии, спас меня от Волдеморта…

— Нет, — черные глаза смотрели с нарастающим отчаянием, — нет… ты не мог…