Возрожденный Обескрыленный Мир (СИ)

Китнисс больше не дрожала, а одеяло вообще сползло на половину, значит леденящий душу холод, отступил. Он был рад.

Она дышала так…

Она дышала.

Спокойно. Размеренно.

Незаслуженно.

А его родные мертвы и больше никогда не сделают и вздоха…

Она тоже должна перестать дышать, разве нет?..

О чем он?

От чудовищности собственных мыслей, его затрясло, а к горлу подступила тошнота… Неприятный холодок прошелся вдоль позвоночника.

Приступ.

Ему нужно уйти, пока он не сотворил что-то ужасное…

Пит боялся, что она проснется, если ее потревожить, но она спала очень крепко.

И так сладко…

Словно не было на ее совести тысяч смертей…

Охмор.

Питу удалось выбраться из ее объятий, без приключений… Бросив последний взгляд на девушку, его внимание вдруг привлекла бьющаяся жилка на ее шее…

Стоит только протянуть руку… сомкнуть пальцы…

Пит поспешил к выходу, обувшись наспех, накинув куртку, он опрометью бросился за дверь.

******

Пит сидел на диване собственной гостиной, схватившись руками за голову…

Боже… Он чудовище… капитолийский переродок, жаждущий крови.

Ее крови.

Больше всего его пугала резкая перемена собственной сущности… Только что он радовался ее безмятежному сну, а через секунду уже представлял, как лишает Китнисс жизни…

Девушка вызвала в нем самые жуткие желания, но вся ирония была в том, что лишь она и дарила подобие счастья…

Такое положение вещей разрывало его сердце — Китнисс была способна излечить его душу, но, вместе с тем, вызывала и приступы… И что ему делать?

Держаться подальше, вот что…

Пит вскочил с дивана и принялся лихорадочно мерить комнату шагами. Снова безумно хотелось выпить, но он запихал свое желание поглубже в себя — ему нужна ясная голова. А еще он нуждался в совете. Позвонить доктору Аврелию?

Нет. Со времени своего приезда он, конечно, звонил врачу регулярно, но беседы больше не были откровенными. Почему? Потому что Пит боялся, что его отправят назад в Капитолий… Остается только один вариант — преданный ментор.

Снова наспех накинув верхнюю одежду, он помчался к Хеймитчу. Дом старика встретил его затхлостью и привычным запахом скисшего алкоголя. Пит открыл форточки, чтобы хоть как-то проветрить комнату.

— Чем обязан, парень? — оказывается ментор не спал, а предавался размышлениям или воспоминаниям, сидя в своем излюбленном кресле.

— Мне нужен твой совет…

— Рассказывай… — Хеймитч хоть и не был особо трезв, но отнесся к просьбе серьезно.

После рассказа Пита, старик глубоко задумался.

— Как насчет поездки в столицу?..

— Нет! — слишком поспешно возразил Пит, — Я не могу… уехать. Я не смогу без… без…

— Без нее? — услужливо подсказал Эбернети.

— Да… Понимаешь, после приезда приступы участились и вообще… мое состояние не назовешь стабильным, но… я ощущаю и нечто иное — мой мир как будто приобретает целостность, понимаешь? И помимо желания ее убить, я испытываю к ней и другие чувства. Из прошлого.

— Хм… Я думаю, вы просто рано сблизились. Нужно больше времени. А так… твои, казалось бы, забытые эмоции и чувства говорят сами за себя — ты возвращаешься, Пит.

— А как мне теперь лучше себя вести?..

— Я считаю, что вам пока стоит исключить прикосновения, на всякий случай. Время в борьбе с охмором — лучший помощник, доверься ему. В остальном же… Смотри по своим ощущениям, прислушивайся к себе и все должно быть нормально.

Исключить прикосновения…

С одной стороны, Пит испытал облегчение — ему было страшно от одной мысли, что он мог причинить ей вред, а с другой… разочарование вползло в душу рука об руку со страхом. Но соображениям ментора доверять стоило.

— Спасибо, Хеймитч. Мне важно твое мнение, потому что из нас троих ты мыслишь наиболее трезво.

— Сам-то понял, что сказал? — хмыкнул наставник, который даже в мирное время пил не меньше, чем во времена Игр. Вот и сейчас он потягивал свое пойло, словно апельсиновый сок.

— Если уж алкоголь не помешал тебе вытащить нас с Арены… то тут ты точно мыслишь объективно, — Пит даже улыбнулся, — Ладно, пойду домой, нужно еще раз все обдумать.

— Давай… И это… парень, — Пит обернулся, — Будь с ней честным. Она заслужила.

— Я постараюсь. Еще раз спасибо за помощь.

— Надеюсь, у меня нет белой горячки, иначе все может пойти совсем не так, — пробубнил он себе под нос, слава богу, что Пит уже скрылся за дверью.

Комментарий к 19. Возрожденный. Время уносит все

Эта история меня не отпускает:)

Знаю, что многие ожидали романтики… совместное утро и все такое. Увы. Состояние Пита еще оставляет желать лучшего… Надеюсь, никого не разочарует такое положение вещей, но иначе я просто не вижу - Пит еще слишком нестабилен… Но разница с первыми днями в Двенадцатом все-таки есть и мне хочется верить, что и для Вас она заметна.

Глава была больше, но следующую встречу Китнисс с Питом я решила перенести в отдельную главу и описать более детально, так что…

========== 20. Возрожденный Обескрыленный Мир. Так правильно?.. ==========

Китнисс проснулась от холода, который снова вползал в душу, заставляя трястись в ознобе. Одеяло валялось практически в ногах.

Где Пит?..

Неужели это ее подсознание снова выдает желаемое за действительное?.. Сколько раз она просыпалась, ожидая увидеть рядом Пита, такого родного и такого… своего. Увы, каждый раз она постепенно осознавала, что это был всего лишь сон.

Но сегодня все было иначе… Она чувствовала всем своим существом — Пит действительно был рядом. Остатки подаренного им тепла, вытекали из нее, заставляя снова окунуться в этот дикий холод. Словно в подтверждение ее мыслей, взгляд наткнулся на две чашки, одиноко стоящие на столе — ей ничего не приснилось. Он был с ней, и ему удалось укутать ее не только своим душевным теплом, но и долгожданным покоем, как тогда, в Туре Победителей…

Но почему он ушел?.. Пит бы никогда…

Прежний Пит, — поправляет она себя… А что твориться в голове у нынешнего Пита, она не знала. Но очень хотела узнать. Для этого ей необходимо набраться смелости и… поговорить с ним.

Нет, я не могу…

Можешь. Должна. Обязана.

Ради Пита.

Откровенный разговор означал… признание своих страхов. Своих… чувств?.. А это… больно. Она ведь не знает, как отреагирует Пит на ее откровения. Обнажить свое сердце, вывернуть душу. Сложно.

И вдруг ей вспомнилась та дождливая осенняя ночь, когда она решила, что Пит уехал… Тогда она была готова вновь пройти через Голодные Игры и Войну, лишь бы вернуть его.

Что изменилось сейчас?

Ничего.

Стоило лишь представить, что она его больше не увидит, и Китнисс стало уже не важно — что говорить и что делать… Главное — не потерять…

Уже ни о чем не думая, она бросилась к двери.

******

Пит вернулся к себе. Он был слишком возбужден и решил заняться выпечкой — это занятие его всегда успокаивало.

Он тешил себя надеждой, что Хеймитч прав — пройдет время, и охмор отступит… И тогда, быть может…

Шум у двери прервал поток его мыслей. Он поднял голову — она стояла в проеме, запыхавшаяся, раскрасневшаяся и… испуганная. Шапка съехала на бок, накинутся куртка расстегнута.

— Почему ты ушел?.. Я проснулась, а тебя нет…

— Тебе лучше уйти, — он прислушивался к себе — нет ли признаков охмора.

— Нет. — столько твердости в ее словах, столько протеста…

— Китнисс, нам нельзя… — Пит не был пока готов к разговору с ней.

Вдруг ее осенило. Одна из возможных причин…

— У тебя был приступ? — голос прозвучал тревожно или ему показалось?

— Да…

— Расскажи! — ну, вот… теперь этот требовательный тон.

— Не стоит… — руки его замерли над тестом.

— Тебе… хотелось меня… убить?..

— Китнисс…

— Расскажи, мне. Пожалуйста… — и тут он вспомнил обещание, данное ментору — быть честным.

— Я… я не знаю, что произошло. Я проснулся и… ты так сладко спала, я обрадовался, что тебе стало лучше. А потом… потом вдруг… — Пит сглотнул подступивший к горлу комок, озвучить дальнейшее вслух, он просто не смог, — Самое ужасное, что все эти безумные мысли — мои… Нет никакого мерзкого голоса, который нашептывает мне гадости о тебе. Я… узнаю о приступах лишь по чудовищности своих желаний. Вот так… — он несмело взглянул на нее, ожидая увидеть в ее глазах признаки страха.