Грим (СИ)

В этот раз на его лице появилась улыбка, а руки разжались для объятий, но Гермиона не смогла подойти к нему.

— Драко, это Филипп.

— Филипп Гецов, — уточнил мужчина и протянул остолбеневшему от удивления Малфою руку.

— Невероятно. Но как вы нашли меня в этом времени?

— Долго объяснять. Скажи мне лучше, ты помнишь, как тебя похитили?

— Не совсем. Я помню, как почувствовал, — Драко умолк, нерешительно взглянув на Гермиону.

— Я знаю.

— Знаешь?

Лицо Драко обрело каменное выражение.

— Почувствовал зло, — с вызовом договорил Драко. — А потом я едва не обратился в зверя на глазах у десятка маглов. Я бросился в уборную, там мне стало плохо, потом меня оглушили и применили заклинание забвения. Следующим моим воспоминанием становится пробуждение в тюремной камере. Насколько мне удалось рассчитать, два дня выпали из моей памяти. Целителям не удалось их восстановить.

— Гермиона, ты не оставишь нас вдвоем? — попросил Филипп.

— Конечно.

Восемь дней девять часов и одна минуты ожидания. Ожидания услышать ответы на вопросы, увидеть Малфоя живым, услышать страшную правду. Ожидания возвращения домой.

Филипп вышел из палаты спустя полчаса и обнял Гермиону.

— Знаешь, ты удивительная, и я желаю тебе спокойной жизни.

— Отличное пожелание, — улыбнувшись, ответила Гермиона.

— Я многое рассказал, и за два дня, уверен, ты многое передумала, — уверенно произнес Филипп. — Но помни, что моя работа — это наказание. И я, и Драко отдали бы все, чтобы избежать этого шага. И прежде чем ты осудишь, попытайся понять Драко и услышь правду из его уст. Ведь у каждого она своя.

Гермиона молчала, созерцая узор на полу.

— Попрощайся за меня с Анабель.

— Обязательно, — пообещал Филипп и исчез навсегда.

Сделав глубокий вдох, она вошла в палату. Они молчали целую минуту, разглядывая друг друга.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Филипп сказал все за меня, — пожал плечами Малфой. — Ты и так все знаешь. Я убиваю по будням, а иногда и в выходные.

— Какой тонкий юмор, — произнесла Гермиона. — Почему ты согласился? Прельстился невиданными силами?

— Я не хотел умирать, Гермиона. Ты не знаешь, насколько хочется жить в последние секунды. Но сейчас я не уверен, что выбрал бы это снова. Слишком большая цена.

Тебе не следует водиться с чудовищем.

В нашу встречу перед Новым годом, когда ты еще не знала настоящее имя Грима, я разорвал все узы. Я не хотел ранить тебя правдой, не о моем истинном имени, а о моем предназначении.

— Так ты защищал меня от правды?

— Я устал, Гермиона. Я не хочу ругаться, оправдываться, пытаться доказать тебе, что я еще не достиг дна в своем затянувшемся падении.

— Не надо. Я просто хочу домой, Драко. Письмо Анабель у меня с собой.

И пусть мы не сможем вернуться в ту же минуту, когда покинули Пуэрто-Анхель, пусть и там для нас прошло девять дней, но больше нельзя тянуть. Я устала не меньше твоего.

— Сейчас ты достанешь маховик, мы вернемся домой. И ты больше никогда меня не увидишь.

*

На столе лежали старые американские газеты пятидесятых годов, рекламирующие еще Чистометы-6; выпуски британского «Еженедельного пророка», закрытые министерские отчеты, чашка кофе и нераскрытый пакетик сладостей «Берти Ботс».

Драко сделал глоток из чашки и поморщился. Кофе остыл. Движением руки он зажег огонь под чайником, который радостно запыхтел. За прошедшие сутки Малфой просмотрел столько информации, что глаза нестерпимо болели.

Несмотря на скудные успехи, он был доволен. За время его отсутствия никто из его близких не пострадал, хоть Драко и не узнал, каким образом раскрылось его тайное пребывание в Пуэрто-Анхеле. Чтобы защитить Рэя от возможной угрозы, Драко выхлопотал у начальства двухнедельный отпуск. Сейчас целитель Добсон находился где-то в лесах Сибири, у своего старого друга из России. Люциус же продолжал лечение в спрятанном от завистливых взглядов поселении далеко в горах Тибета. Драко провел с отцом два дня, предаваясь воспоминаниям и нуждаясь в целебном покое.

Чайник нетерпеливо загудел. Звук напомнил ему гудок паровоза «Хогвартс-экспресс». Малфой, оставшись верным данному Гермионе обещанию, не возвращался в школу.

Он не обнаружил там зла. Но с другой стороны, от Филиппа он узнал, что от взгляда грима существует защита.

«Которую, возможно, использовала поддельная Катарина Марлок. А значит, Гермиона может быть в опасности».

Трель дверного звонка отвлекла Малфоя от раздумий.

Еще не открывая, он знал, кто стоит за дверью.

— Входи, — сказал он Гермионе.

Столько эмоций. Не разобрать.

— Мне нужна твоя помощь.

* Старшая Эдда · Sæmundar Edda (Речи Гримнира, О сыновьях конунга Храудунга, строфа 46)

========== 24 глава. Hearts a Mess ==========

Pick apart

The pieces of your heart

And let me peer inside

Let me in

Where only your thoughts have been

Let me occupy your mind

As you do mine

Your heart’s a mess

You won’t admit to it

It makes no sense

But I’m desperate to connect

And you, you can’t live like this

Распори

Свое сердце на кусочки

И позволь мне заглянуть внутрь.

Впусти меня туда,

Где только твои мысли,

Позволь мне занять их

Так же, как ты занимаешь мои.

В твоем сердце бардак.

Ты не впустишь в него.

Это бессмысленно,

Но я отчаялся наладить с тобой связь,

А ты, ты не можешь так жить.

Gotye – Hearts a Mess

Переступить порог квартиры и вернуться в место, с которым у тебя связаны противоречивые воспоминания о боли, страхе, одиночестве, дружбе и зарождающейся любви, оказалось тяжело. Под пристальным взглядом хозяина квартиры Гермиона запуталась, расстегивая пуговицы пальто, и еще больше занервничала.

— Жду тебя в гостиной, — произнес Драко с улыбкой, глядя на ее попытки справиться с пуговицами. — Я помню дорогу.

«Прекрасно, всегда мечтала показаться Малфою неуверенной дурой».

Гостиная не изменилась за прошедшие месяцы: утренний свет, льющийся из высоких створчатых окон, освещал полы из дубового паркета, белоснежную обивку дивана и двух кресел, играл бликами на камине, выложенном из серого гранитного камня. Только на столе вместо вазы со свежими цветами, которые эльф ежедневно доставлял по приказанию Малфоя, лежали газеты, журналы, кипы бумаги, сломанные перья и грязные чашки.

— Присаживайся, — Малфой указал на кресло напротив себя.

Присев на край кресла, Гермиона позволила себе внимательно рассмотреть Драко. С того дня в больнице прошло пять дней, Малфой стал выглядеть лучше, но здоровым он не казался. Под глазами залегли глубокие тени, цвет лица имел сероватый оттенок, и седая прядь стала более заметной. Но страшнее всего поражали глаза с усталым апатичным взглядом.

— Возможно, ты беспокоишься, что после моего визита твое убежище будет раскрыто. Я честно постаралась запутать следы в случае возможной слежки. Из Косого переулка я добиралась на двух автобусах и даже использовала «обманки».

— Из магазина Уизли?

— Да, но не те, что продаются в свободном доступе и издают неприличные звуки. Новая разработка Джорджа не для свободной продажи, только для специализированных отделов Министерства. И мне…

— Дай угадаю, на правах будущей сестры? — ядовито поинтересовался Драко.

— Старого друга, — закончила Гермиона.

— Как скажешь. Лучше поведай, как ты нашла меня?

— Методом исключения. В газетах до сих пор пишут о твоем исчезновении, похищении, смерти и воскрешении. Сначала я решила, что ты скрываешься на своем райском острове. Но там бы тебя нашли мракоборцы, так как столь огромной собственностью семья Малфоев не может владеть нелегально. А еще я вспомнила слова Грима, то есть тебя, о том, что в этой квартире ты прячешься от мира, в котором живешь. Признаться, тогда я не до конца поняла твои слова.