Мой ангел-хранитель (СИ)

Сигюн путалась в своих мыслях и догадках все утро. Она не раз за все это время вспоминала о Торе, который ушел за возлюбленной на Землю. Видимо, он выбрал для себя совсем иную жизнь, и это было правильным решением. Сигюн отчасти понимала, что и ей пора начать жить с чистого листа, только вот прежнюю написанную историю, где сделано много ошибок, где поставлено огромное количество клякс и помарок, она никогда не сможет забыть.

Печальные раздумья ванской дочери вдруг прервал Нари, случайно выронив игрушку из рук и недовольно всхлипнув. Сигюн с улыбкой подошла к малышу, подняла деревянного солдатика с пола, ребенок протянул свою маленькую ручонку, и девушка вдруг заметила, что с его маленьких пальчиков слетало какое-то странное, очень слабое свечение желтоватого цвета. Игрушка, что держала Сигюн, задрожала в её руках, а после чуть приподнялась в воздух и сама направилась к зовущей ладошке младенца. Ванка с недоумением, удивлением и неподдельным испугом наблюдала за происходящим. Солдатик упал прямо к малышу в руки, и тот заливисто засмеялся, поглядывая на маму. Сколько же было радости у Нари, когда ему удалось сделать свой первый магический трюк. Сигюн же пару минут неподвижно стояла, улыбалась, а потом подняла сына на руки, крепко прижала к груди, поцеловала в маленький носик.

-Ты сын своего отца, Нари. Мой малыш, - радостно произнесла девушка, на что ребенок ответил самыми простыми звуками, которые под силу сказать младенцу в его возрасте: -Па-па, - слетело с его губ, и, услышав это слово, Сигюн постаралась не заплакать, тут же обняла малыша, чтобы он не увидел её слез.

“Папа больше не придет.”, - пронеслось в её голове, но она стала закрываться от этой мысли, изо всех сил держала себя в руках, чтобы не дать ребенку почувствовать горесть, которая воет волком в её груди.

Рядом снова маленький Нари, в котором начинает просыпаться дар великой магии, и Сигюн боится, что в будущем не сможет своему сыну помочь научиться ею владеть, но пока что этот вопрос она старается упустить, ибо все больше думает о предстоящем разговоре с царем. С появлением малыша сразу же нашлись хлопоты и дела, которые на время отвлекли девушку. Она покормила сына, немного поела сама, затем решила, что этот осенний, но теплый день она не может просидеть дома. Одев Нари в коричневую плюшевую кофту и темные штаны, обув на его маленькие ножки черные сапожки, а затем накинув на свои плечи черный тонкий плащ, Сигюн поспешила на улицу, чтобы прогуляться с сыном и развеяться самой. Слишком долго она сидела в зелено-золотых стенах, слишком долго придавалась слезам. Пусть ночью они вновь настигнут её, пусть снова возьмут в свой плен печали, но не сейчас. Сейчас ей хочется уйти к морю ли, в сад ли, куда угодно, только уйти, сбежать. Однако Сигюн понимает, что от самой себя не сбежишь, но она хотя бы должна попытаться сбежать от воспоминаний, хотя бы на время.

Во дворце Сигюн каждый отдавал поклон, каждый здоровался, справлялся о её самочувствии, подмечал, что сын её необыкновенно красив, похож на своего отца. Придворные, слуги - все улыбались ей. Сигюн казалось, что она, выйдя из прежних комнат, попала в совершенно другой мир, где никто не сторонится её, где никто не смотрит презренно, где никто не кидается в неё гневными словами.

Сигюн выходит в сад. Здесь все покрыто золотыми листьями, растения и цветы уже не растут, кругом лишь земля, которая выглядывает из под ковра упавшей листвы. Слева стоит огромный фонтан, который шумит днем и ночью, ласкает слух плескающейся водой, и даже в фонтане плавают, как маленькие кораблики, золотые листья деревьев. Нари завороженно смотрит на воду, потом его взгляд зеленых глаз падает на подплывший листик, который стукнулся о бортик бассейна и застыл. Ребенок указал на него пальчиком, и Сигюн, заметив жест дитя, с улыбкой вынула из воды листок, подала в руки Нари, а тот стал крутить его, оглядывая со всех сторон с глубоким интересом, серьезным взглядом, от которого так хотелось засмеяться.

-Добрый день, Леди Сигюн, - услышала девушка позади себя.

-Фандрал, добрый день, - она улыбнулась, увидев светловолосого аса. Он, как всегда, был весел, беспечен, добр. Сигюн почему-то в последнее время очень рада его видеть. Он единственный, кто остался от её прошлой жизни, кто был с ней всегда приветлив, и сейчас от встречи с ним девушке становится как-то легче.

-Я счастлив видеть вас здоровой. Вы очень хорошо выглядите. Румянец на щеках, к счастью, не болезненный, - на его милые комплименты Сигюн смущенно улыбнулась, опустила голову, дабы спрятать краску на лице.

-Благодарю вас, любезный Фандрал, - отозвалась она.

-Я знал, что сегодня увижу вас, Леди, ведь на небо взошло солнце, - он приподнял восхищенные глаза к небесам. Красивые однако же были слова, но слишком частое манипулирование ими Сигюн старалась пропустить из вида, словно были сказаны они не ей. Дело было вовсе не в смущении, а в том, что ухаживания и прекрасные слова от Фандрала должны быть обращены на кого угодно, только не на неё, должны быть обращены на ту, которая с удовольствием примет их и ответит взаимностью.

-Не стоит, почтенный Фандрал, давайте просто поговорим о чем-нибудь, не стоит усыпать мой слух красивыми речами, они ни к чему, - попросила дева.

-Прошу прощения, дорогая Сигюн, если обидел вас, - мужчина склонил голову, виновато и растеряно поглядывая на собеседницу.

-Нет, ни в коем случае не обидели. Просто все это лишнее. Лучше расскажите мне о Торе, вы не ведаете, как он там, в Мидгарде? - поинтересовалась дева. На самом деле её давно мучило любопытство, она беспокоилась о старшем принце, который оставил Асгард, и ей непременно была интересна его новая жизнь. Нет, не ради чего-то, а просто чтобы она смогла порадоваться за него.

Парочка направилась вглубь садов прогулочным шагом, и никто из них даже не заметил, что недалеко от них, на скрытой зарослями полуголых деревьев беседке, стоял царь Асгарда, грозно смотря им в след. Все это время он неотрывно наблюдал за Сигюн, но появление Фандрала испортило всю картину, где во власти его единственного глаза была только его семья. Осмотревшись по сторонам, убедившись, что рядом никого нет, Один внезапно обернулся черным вороном, который с пронзительным криком поднялся ввысь облаков и устремился за собравшейся уединиться парочкой. Злость обуяла его, и он даже не думал, что сдержится, зато потом, он уже знал, его гнев доберется не только до аса, но и до Сигюн.

========== Глава 52 ==========

Черная птица приземляется на ветку ивы, бесшумно взмахивая широкими крыльями. Её зеленые глаза зорко наблюдают за парой, что присела на скамью возле огромного озера. Ворон внимательно смотрит на них, прислушиваясь к каждому слову.

-Ваш сын уже такой взрослый, скоро можно будет услышать его речь, - улыбнулся Фандрал, любуясь ребенком, который сидит на коленях матери.

-Да, он уже старается выговорить “мама” и “папа”, и у него славно получается, - с умилением отвечает Сигюн, замечая на лице аса, как тускнеет его улыбка.

-Что вы скажите Нари, когда он спросит про отца? - Фандрал смотрит на девушку, которая опустила голову, печально прикрыла глаза. Даже в его обществе нет покоя скорбным мыслям…

-Я скажу, что он его очень любит и видит его, - тихо произносит Сигюн.

-Что вы думаете делать дальше, Леди? Я знаю, что вы отказались возвратиться вместе со своим отцом в Ванахейм, и мне кажется, что это было не таким уж правильным решением. Вы простите, если я снова лезу не в свое дело, просто я переживаю за вас и прошу вас к этому привыкнуть, - просьба мужчины прозвучала несколько настойчиво, и раньше Сигюн бы возмутилась на его слова, сейчас же она просто пропустила их мимо ушей, не почувствовав ни раздражения, ни радости - ничего.

-Это было только моим решением. Там, в Ванахейме, совсем другая жизнь, от которой я отвыкла, там мое детство, мое прошлое. И в Асгарде у меня есть свое прошлое, но то прошлое греет меня каким-то необъяснимым теплом, я не могу и не хочу покидать этот мир, здесь я обрела счастье, здесь же потеряла его, но здесь я хочу вырастить своего сына, помочь ему построить свою жизнь, совсем другую, не такую, какая была у меня и Локи. Другую, - Сигюн раскрывает Фандралу маленькую частичку своей души, взгляд её устремлен на озеро, но она вовсе не любуется красотой гладкой воды, она просто смотрит в пустоту, как в бездну, где все исчезло и потерялось.