Мгновения жизни (СИ)

― Можно я не пойду в школу? ― простонала Шарлотта. ― У меня температура, и живот болит.

Она еще раз театрально вздохнула и поморщилась, изображая боль от спазма.

― А хитрость у тебя не болит? ― строго спросила Эйлин, трогая совершенно не горячий лоб дочери. ― Спать нужно нормально, а не заниматься враньем с утра пораньше. Ты что полночи опять делала?

― Ничего, ― насупилась Шарлотта, не желая рассказывать матери, что она переписывалась с братом до тех пор, пока он не сообразил, сколько должно быть времени в Лос-Анджелесе, и не прекратил переписку.

Вздохнув и пробормотав что-то про ужасный мир, заставляющий детей учиться с утра пораньше, Шарлотта, громко топая, ушла переодеваться в школьную форму.

Эйлин, глядя ей вслед, только покачала головой. Она старалась представить, что ждет ее в будущем, если дочь уже сейчас показывает характер.

― В сентябре я тоже буду учиться, если тебя это утешит, ― сказала Эйлин, едва Шарлотта снова появилась на кухне.

― Ты этого хочешь, ― все также хмуро пробубнила Шарлотта, ― я на балет тоже хожу с удовольствием. А школа — это отстой. Почему я должна всему этому учиться, если я хочу стать балериной?

― Милая, ну какой балериной, ― удрученно ответила Эйлин, никогда не рассматривающая занятия балетом как потенциальную профессию. ― Балет ― замечательное хобби. Какой бы талантливой ты не была, но лишь единицы могут добиться в этом успеха и сделать настоящую карьеру. Мне бы не очень хотелось, чтобы в итоге ты танцевала в каком-нибудь баре или кабаре, ― Эйлин поморщилась, представляя себе контингент подобных заведений.

― А кем я должна стать? ― вспылила Шарлотта. ― Учителем зелий? Как Северус?

― Можешь стать учителем танцев, ― парировала Эйлин, тоже начиная раздражаться, ― но я рассчитывала, что ты выберешь для себя более достойную профессию. Что ты будешь работать с папой в клинике или, может быть, пойдешь в Конгресс…

― Но я хочу тан-це-вать! ― крикнула Шарлотта, от злости плеснув в тарелку с хлопьями больше молока, чем нужно. ― Это моя жизнь! Я дышу танцами!

― Тебе восемь лет! Доедай хлопья и марш в школу дышать уроками, ― строго произнесла Эйлин, стараясь не рассмеяться от такой пафосной речи. ― Еще скажи, что ты в Ильверморни ехать не собираешься, ― фыркнула она и вышла из комнаты в поисках собственной сумки.

― А вот и не собираюсь, ― вполголоса пробормотала Шарлотта, глядя в тарелку с разбухшими и потерявшими форму хлопьями. Тяжело вдохнув, она смогла съесть лишь несколько ложек. Качнувшись на стуле, чтобы увидеть, нет ли мамы в гостиной, Шарлотта вынула из рюкзака волшебную палочку и, заставив хлопья исчезнуть, отправила в раковину пустую тарелку.

Опыт подсказывал ей, что день, начавшийся с пререканий, вряд ли сможет быть хорошим.

========== Часть 5. Глава 1. Июнь 1985 ==========

Проснувшись пораньше, Шарлотта уже привычно побежала вниз к почтовому ящику. Выгребая конверты, она не сразу заметила узорный герб волшебной школы Ильверморни на одном из них. Скинув ворох писем вперемешку с рекламой на журнальный столик, Шарлотта начала искать особенное письмо, которое ждала уже несколько месяцев. Втайне от родителей она решила самостоятельно заняться своим будущим и вместе с Сарой съездила на танцевальные смотры в одну из частных танцевальных школ на другом конце города. Шарлотта искренне верила, что если она сможет попасть в число студентов этой школы, то ей удастся избежать Ильверморни, о котором мама твердила с того самого дня, как ей исполнилось одиннадцать.

― Ты только посмотри, что тебе пришло! ― воскликнула Эйлин, подойдя к дочери и радостно подцепляя из кучи писем конверт с гербом волшебной школы.

Вопреки ожиданиям Эйлин, Шарлотта переменилась в лице, побелела и едва не заплакала, увидев надпись на конверте в ее руках. Она никак не ожидала получить его в самом начале лета.

― Я не хочу, ― тихо пробормотала Шарлотта, не смотря маме в глаза, ― пожалуйста, мамочка, можно я не поеду в эту школу?

Эйлин поджала губы и вздохнула, не веря своим ушам. Начиная с восьми лет дочь упорно твердила о своем нежелании учиться в волшебной школе, и никакие уговоры и объяснения не смогли заставить ее изменить свои убеждения. Эйлин очень надеялась, что едва дочери попадет в руки конверт из Ильверморни, то детское любопытство возьмет верх, и все бредни о карьере балерины сразу забудутся как страшный сон.

― А я так надеялась на чудо, ― произнесла Эйлин разочарованно. ― Неужели ты до сих пор грезишь карьерой балерины, когда даже твой тренер тебя от этого отговаривает?

― Я уже давно не хочу быть балериной, ― нахмурилась Шарлотта, искренне не понимая, как мама не может запомнить всех ее планов. ― Сейчас есть множество других направлений, где не обязательно быть низкой или тощей, ― повторила она то, что говорила маме буквально полгода назад.

О карьере балерины Шарлотта все еще мечтала, но преподаватель по балету однажды ясно дала понять, что если балерина на голову выше большинства партнеров, то путь к славе будет тернист и труден. А грудь, начавшая расти гораздо раньше, чем у большинства знакомых ей девочек, только подтвердила, что в балете Шарлотте делать нечего.

― Милая, ― начала Эйлин, старательно сдерживая эмоции, ― доченька, мы уже говорили с тобой, зачем нужно учиться в волшебной школе. Мы говорили, что танцы - это здорово, но ты волшебница, и твое место, определенно…

― Не там! ― выкрикнула Шарлотта и с плачем унеслась в свою комнату, так и не дав матери договорить. Эйлин лишь расстроенно посмотрела ей вслед, думая, что у Северуса переходный возраст наступил куда позже и был гораздо легче. Он хотя бы не рыдал по каждому поводу.

― Элис, ― постучала Эйлин в дверь дочери. Она точно знала, что если Шарлотту назвать вторым именем, то она непременно оттает. К досаде Эйлин, имя, которое выбрал для нее брат, Шарлотта любила больше. ― Могу я войти? Пожалуйста.

― Нет, ― донеслось до нее сердитое бормотание. ― Пока не разрешишь мне учиться в частной школе танцев, а не фокусов. Я хочу танцевать, понимаешь? Спроси у Северуса, он обещал тебя переубедить! ― уже вновь кричала ей Шарлотта из-за закрытой двери.

― Это уже просто переходит все границы, ― возмутилась Эйлин, открывая дверь и входя в комнату. ― Во-первых, юная леди, я запрещаю тебе кричать на свою мать.

Шарлотта вздрогнула, увидев рассерженное лицо матери, но сделала вид, будто ей все равно.

― Ты никогда меня не слушаешь! ― крикнула она уже назло. Метаясь по комнате с пылающими от гнева щеками, Шарлотта выдала матери гневную тираду о том, что уже давно выросла и вольна сама решать, где и чему ей учиться.

― Тебе одиннадцать! ― рявкнула в ответ Эйлин. ― Я – твоя мать. До твоего совершеннолетия именно я несу за тебя ответственность, и именно мне решать, где ты будешь учиться.

― Ну и пожалуйста, ― размазывая по лицу слезы, проревела Шарлотта, ― а я из дома тогда уйду. Насовсем. К Саре!

― И будешь жить в одной комнате с ее четырьмя братьями и тремя сестрами? ― ехидно осведомилась Эйлин, складывая руки на груди. ― Я еще раз говорю тебе, что обучение в школе магии – не прихоть, Шарлотта. Это необходимость. Мы не в Англии, где возможно домашнее обучение, и здесь тебе придется учиться, чтобы стать полноправным волшебником. В противном случае у тебя просто отберут палочку и запретят колдовать.

Эйлин несколько сгущала краски в надежде, что дочь испугает возможность остаться без магии.

― И пусть, ― шмыгнула носом Шарлотта. Она с некоторым огорчением подумала, что наверняка сможет делать сальто и прыжки даже без помощи магии. Парить в воздухе Шарлотта научилась очень быстро в отличие от Северуса, все еще пытающегося понять, как маме и сестре это удается. Эта способность не раз выручала ее во время выступлений. ― Я танцую с самого детства, ― заявила она, не обращая внимание на то, как мама насмешливо фыркнула, ― я не выживу без этого! В школах магии нет танцев. Они кроме своего квиддича не знают другого спорта! ― возмущалась она, искренне уверенная, что так оно и есть. ― Как будто мы до сих пор живем в средневековье! Северус говорит, что если бы не его зарплата, он бы давно жил тут, с нами, между прочим. Ему нравится смотреть телевизор и то, что ингредиенты можно очень быстро смолоть в кофемолке.