Бумажный тигр и пятнистый древолаз (СИ)

Он дошел до конца коридора и заглянул в капсулу. Внутри чародея не нашлось. Эверетт огляделся. На горизонте никого похожего на него не имелось, однако в одном из закутков собралась очередь из пассажиров.

Медленно продвигаясь по боку, мужчина ошалело вытаращился. Стрэндж сидел на лавке и, прищурившись, осматривал низкое существо, напоминающее ребенка. Чародей прощупал пальцами его живот, тихо поинтересовавшись о чем-то у стоящей рядом с мальчишкой женщины, обладающей небольшим гребнем на голове. Она кивнула, и Стивен что-то начал ей объяснять. Он покружил пальцем по своей оси, изображая помешивания в чашке. Женщина снова кивнула и взяла ребенка за руку, положив одну сигарету в емкость, стоящую на лавке. Следом к нему подковылял старик и показал рукой на свою ногу. Стивен едва рассмеялся и приподнял брови, слегка обмахиваясь. Старик в ответ чуть пожал плечами и мягко улыбнулся ему.

Эверетт, наблюдая за этим, подошел ближе, тихо спросив:

— Что тут происходит?

— Я хочу есть, — констатировал маг, — Так как ты почти все сигареты вчера выиграл, то мне нужны средства, если я хочу тут жить. А лечить…это то немногое, что я умею.

— Ты же нейрохирург!

— А еще я патологоанатом, — он показал рукой на соседний стул, и старик удобно устроился.

— Я принес тебе еды сверху, поешь.

— Спасибо, я не хочу.

— Но ты же сказал…

— Я не хочу подачек от тебя. У меня есть руки и ноги. Себе на пропитание я заработаю.

— Ну и что мне теперь делать со всем этим?

— Сейчас разберемся, — Стрэндж снял новую перчатку и протянул старику немного выпечки из корзины, — Со вер нор лалапус.

— Сорма, — улыбнулся он и принял подарок, чуть смущенно улыбнувшись.

— Поставь корзину на лавку, — буркнул Стивен и снова надел перчатку, быстро протирая место пореза на верхней части ступни, спрыснул его странной жижей, которая тут же загустела, и старик чуть улыбнулся.

— Сорма, — проговорил он и положил пару сигарет в корзинку.

Эверетт наблюдал, как каждый, кто приходил к нему, говоря о своих проблемах, получал довольно несложную помощь или консультацию, брал из корзины с разрешения мага по небольшому презенту, оставлял сигареты и уходил. Один сменял другого, корзинка все больше пустела, а сигарет становилось все больше. В конечном счете желающие перестали подходить, а маг размял спину и глянул в миску, с довольством подсчитывая свое богатство.

— Вот и чудненько, теперь я поем.

— А где? — он глянул в корзину и прищелкнул языком.

— А все, кончились пирожки для бабушки, — чародей развел руками и встал, собирая свой улов, — Теперь завтрак.

— Тебе что, нравится тут? — Росс удивленно приподнял брови.

— Не поверишь, но да. Тут течет настоящая жизнь.

— И тебе нравится им всем помогать?

— Мне нравится есть. Что умею, то и делаю.

Его небольшой ящик исчез, Стрэндж потянулся, зевнул и с довольством почесал обросшую щеку.

— Так, ты меня с мысли сбил. Еда, — он прищелкнул пальцами и задвигался в сторону крошечных кафешек с одинокими, покоцанными вывесками, отодвинув шторку, он зашел внутрь одной из таких кафешек и сел у пустой стойки, разглядывая висящее меню. Стоящее у стойки существо с несколькими головами, повернулось к нему и хмыкнуло. Маг тихо и спокойно проговорил:

— Со вольс, ерна, нокчи. Но?

— Но, — кивнул повар.

— Сорма, — Стивен отсчитал четыре сигареты и положил их на стойку.

Эверетт уселся рядом, оглядывая лавку, и чуть брезгливо отодвинул руку, боясь запачкаться. Чародей это приметил и усмехнулся, все это время держа руки на стойке, и постучал пальцами по пластику:

— Тебе тут не место, иди наверх.

— Если ты обещаешь пойти со мной.

— Зачем? — чародей приподнял бровь, — Чтобы ты копошился в моей душе? Если сказать честно, тут мне и правда гораздо комфортней. За то время, что я жил наверху, мой мерзкий характер стал еще гаже. Все потому что без работы я ржавею. Здесь же работы мне хватит до второго пришествия.

— Трудоголик.

— Именно поэтому я стал консулом, — он с довольством потер руки, принимая тарелку с чем-то похожим на суп с полным набором разнообразных гадов, плавающих в тарелке, и взял столовый прибор.

— Как ты это ешь?

— Нормально, — он пожал плечами, — Это вкусно. Нужно просто не зацикливаться на внешней оболочке и все.

— Вернись наверх, пожалуйста, — сухо проговорил Росс.

— Нет.

— Ты хочешь, чтобы я тебя умолял или что?

— Спасибо, не надо, — чародей аж подавился, закрыв рот ладонью.

— Тогда что? Что ты хочешь?

— В том то и дело, что я ничего не хочу. Мне ничего от тебя не нужно.

— Я понимаю, что обидел тебя. Правда. Мне глубоко стыдно за мои слова.

— Еще нет, — Стивен закачал головой.

— Что?

— Тебе еще не сильно стыдно за свои слова. Ты не сожалеешь и ничуть не стыдишься. Для тебя… — он едва поджал губы, — Спросить нечто столь личное, без разрешения…это как дышать.

— Нет, это вовсе не так.

— Так, так, — Стрэндж подобрал еще немного щупалец и покосился на Эверетта, — Хочешь попробовать?

— Не знаю. Выглядит…

— А ты не смотри, — он хмыкнул, — Некоторые вещи нужно прочувствовать. Еда одна из них. Попробуй, это не страшно.

Росс едва потянулся вперед, осторожно взяв еду с вилки и столь же аккуратно задвигал челюстями, ощущая довольно приятный, нежный вкус, в сочетании с сочностью самого щупальца.

— Ну как?

— Вкусно.

— Ты это глазами понял?

— Очевидно, что нет.

— Вот со мной было тоже самое, Эверетт. Когда ты меня спрашиваешь о чем-то глубоко личном, не думая о том, что я испытываю, я чувствую примерно вот это, — чародей схватил его за руку сжимая тонкую кожу плеча, выкручивая с щипком по кругу, отчего Росс взвыл, быстро отскакивая в бок.

Он судорожно погладил травмированное место, чувствуя острую вспышку боли, и с яростью поглядел на Стрэнджа, желая ему сейчас разве что врезать. Маг болезненно нахмурился и закрыл глаза, отвернувшись, вернулся к своей трапезе:

— Возвращайся в свой номер, Эверетт.

Агент еще шипя, злобно оскалился и, сжимая плечо, быстро вышел из кафешки, отодвинув шторку. Боль из плеча расползлась выше, отчего начала ныть шея и спина. Место щипка же горело и ныло, обещая превратиться в хороший синяк. Стивен со всем мастерством и без лишних усилий причинил ему боль, легко и точно, так, что тело захотело разве что ответить в ответ оплеухой.

Он зашел в лифт и поехал вверх. Плечо по-прежнему ныло, а он лишь продолжал игнорировать эти ощущения. В номере он снял рубашку и прижал кусочек льда к нежной коже под ключицей. Мужчина глянул на образовавшуюся гематому и прищелкнул языком:

— Ничерта себе схватил, а еще калека называется.

Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Теперь наконец поняв, что имел ввиду Стивен. Боль. Ту, что он ненавидит и пытается всячески избежать, используя лишь как крайнее средство. Эверетт невольно вспомнил случай из своего детства. Случай, который он запомнил навсегда.

Ему не больше десяти лет, за окном сверкающая красками и светом осень. Листва только начала рыжеть, а на небе ни облачка. Он сидел в гостиной, делая уроки и лучик солнца прочертил тонкую линию на столе. В какой-то момент солнце поблекло и будто бы исчезло, а в окно черным сгустком врезалась ворона. Птица пробила стекло и застряла наполовину в оконной раме, забрызгав своей кровью окно, его самого, сидящего в глубоком ужасе от такой картины, и стоящий рядом диван. Однако Эверетта потрясло вовсе не это, а вопли и карканье, которые издавала птица, истошно пытаясь выбраться наружу, только сильнее раздирая себе живот и ломая крылья. Родители прибежали через пару минут. Росс помнил, что мама уволокла его в другую комнату и пыталась успокоить, хотя сам Эверетт лишь молча стоял, ощущая на щеке еще пару теплых капель крови.

Пускай после этого случая пошли шутки про Омен, и другую чертовщину, а сама птица начала носить прозвище «ворона-камикадзница», он еще несколько месяцев помнил ее бултыхающиеся тело в оконной раме, ее вопли и ужас, которым было переполнено все ее существо.