Мгновения жизни (СИ)

― Мистер Шепард? ― спросил Тобиас у пациента, надевая на лицо повязку, ― как по-вашему, камни ― это скучно?

― Камни ― это больно, ― ответил Шепард, ― кому скучно, может после операции вставить их себе и повеселиться.

― Отличный ответ, ― отозвался Тобиас. ― А вы, Крипке, старайтесь говорить только по делу. Особенно в присутствии пациента. Нельзя недооценивать болезни, относясь к ним как к развлечению и рутине. Напомните мне позже, и я, так и быть, расскажу вам, как стал свидетелем последствий неаккуратно вскрытого фурункула.

― Простите, ― сказал Крипке, заливаясь краской. ― Я буду все оценивать как следует.

― Оценивают в ломбарде, ― засмеялся Тобиас и остальные интерны рассмеялись за ним следом.

Проводя привычные манипуляции и погружая пациента под наркоз при помощи магии, Тобиас, как обычно, объяснял интернам, зачем совершает то или иное действие.

― Для того, чтобы вынуть камни, лучше производить надрез скальпелем. Заклинание не дает вам возможности почувствовать пациента и отрегулировать степень и длину разреза. Иной раз миллиметр в сторону может оказаться фатальным, ― говорил он, взяв в руки скальпель. Занеся его над подготовленной зоной, рука Тобиаса неожиданно замерла в миллиметре от кожи.

Перед глазами Снейпа совершенно внезапно встал вид падающей со стула дочери и то, как стремительно чернела ее рука. Сделав глубокий вдох и прогоняя видение, он снова занес руку, концентрируясь на операции. Стараясь отринуть все эмоции, он думал о том, что здесь и сейчас он должен вынуть камни из почек, но почувствовал внезапный приступ сильной тошноты и отвращения.

― Крипке, ― сказал он сдавленным голосом, ― раз уж для вас это скучная операция, то именно вы ее и проведете.

По операционной пробежал восторженный и завистливый ропот. Каждый, кто хотя бы раз присутствовал на операции у Тобиаса, знал, что он крайне редко разрешает проводить интерну операцию с самого начала. Обычно он лишь в конце выбирал счастливчика, которому доверял залечить рану заклинанием или зашить ее вручную.

― Сейчас, мистер Снейп! ― не веря своему счастью, засуетился Крипке, спешно принимая от медсестер халат, натягивая на руки перчатки и повязку на лицо. ― Я готов, мистер Снейп!

― Отлично, занимайте мое место и проговаривайте все, что будете делать, ― сказал Тобиас, становясь рядом с интерном. К его удивлению, стоило только Крипке взять в руку скальпель, тошнота прошла, и Тобиас снова стал спокоен и уверен в себе. Отвлекать интерна он не решился и просто остался стоять рядом, готовый, если придется, оказать помощь или заменить его.

― Я произвожу разрез в области почек длиной десять сантиметров, ― неуклюже начал Крипке, вопросительно глядя на Тобиаса краем глаза. Тот в ответ согласно кивнул.

― Не смотрите на меня при каждом действии. Я сам скажу, если что-то не так и остановлю вас, ― ответил Тобиас и взял в руки скальпель. Он хотел успокоить Крипке и показать свою готовность вмешаться, но тут же снова почувствовал сильную волну тошноты и еще большего отвращения ко всему происходящему. ― Вперед! Ну, ― сказал он интерну, кладя скальпель обратно и с удивлением отмечая, что странные ощущения опять исчезли.

На его счастье, помощь Крипке не понадобилась. Уверенный, что Тобиас его подстрахует, он блестяще провел операцию. Для заживления раны Снейп вызвал другого интерна.

― Все молодцы, ― похвалил он будущих целителей, ― завтра не забудьте тетради, очень прошу. На сегодня все свободны, ― сказал он, с удовольствием принимая благодарность от интернов и оставляя Шепарда на попечение медбратьев.

***

― Грегори, можно поговорить? ― спросил Тобиас. Едва покинув операционную, он сразу поспешил в кабинет наставника. Макномара в ответ на его слова вновь побледнел и посмотрел на Снейпа затравленным взглядом, словно боялся чего-то.

― О чем? ― спросил он, изо всех сил стараясь скрыть дрожащий голос.

― Со мной сегодня случилась очень странная вещь на операции, ― пробормотал Тобиас. Глядя на наставника, он с удивлением отметил и белое лицо Макномары, и его дрожащий голос, но тут же списал такую реакцию на отравление. ― Я бы даже допустил, что отравился, как и вы, но не думаю, что это так.

Поняв, что Тобиас пришел говорить не о Честерах, до которых Макномара тщетно пытался дозвониться с самого утра, он расслабленно выдохнул.

― А что не так? ― спросил он, чувствуя, как бешено бьющееся сердце замедляет свой ритм до обычного.

Вздохнув, Тобиас как мог подробно описал все, что произошло с ним на операции.

― Понимаете, я просто не смог сделать разрез. Мне стало так плохо и противно, как никогда не было до этого, ― говорил он в замешательстве. ― Вы прекрасно знаете, что я с детства видел операции и кровь и никогда их не боялся, но сегодня будто меня что-то заклинило. Не мог и все тут. Может, и меня как-то прокляли?

― Но ты ведь смотрел на то, как оперирует Крипке, верно? ― уточнил Макномара, приняв важный вид. ― Тебе было плохо только когда ты брал в руки скальпель?

― Да, ― согласился Тобиас, ― впрочем, срастить ткани я почему-то тоже не решился. Все, что я смог сделать, это наркоз! В конце операции меня буквально трясло, и я сам не знаю, почему это произошло! ― сокрушался Тобиас, с надеждой глядя на наставника.

― Знаешь, ― почесав подбородок, пробормотал Макномара, ― есть такая вещь в психологии. Не кривись, ― повысил он голос, заметив, как Тобиас поморщился. Психологии ему с лихвой хватало дома от Эйлин. ― Профессиональное выгорание называется. Есть эмоциональное ― когда ничего не хочется, а это другое ― когда не можется. Когда твой организм решил, что с тебя хватит практики. Я встречал такое, и даже твой отец не избежал этой дряни.

― Как это? ― удивился Тобиас, обращаясь в слух. ― Он же всегда едва ли не жил в морге!

― Пил он тогда в морге, это да, ― крякнул Макномара. ― Так, что пришлось ему встряску устраивать, насколько я помню. Тогда-то он и задумался о переезде, в общем-то. Тут, насколько я знаю, он осел в лаборатории и к трупам больше не подходил.

― Но мозги-то он из них вытаскивал, ― хмыкнул Тобиас, и Макномара лишь развел руками, показывая, что понятия не имеет про мозги.

― Может, их ему на обработку привозили, ― сказал Грегори, ― я не о том. Ты бы прислушался к себе, в отпуск сходил, пока хуже не стало. Может, и пройдет твоя тошнота.

― В отпуск? ― с сомнением повторил Тобиас, размышляя, что за последние восемь лет в отпуске он не был ни разу.

― В отпуск, ― подтвердил Макномара, ― а за нашей «вишенкой» я присмотрю. Ты же мне доверяешь?

― Конечно, ― улыбнулся Тобиас. Поблагодарив его за помощь, Снейп вернулся в свой кабинет.

Идея с отпуском вдруг показалась ему очень заманчивой. Он представил себя на пляже, с кокосом и торчащей из него трубочкой в руке, и невольно заулыбался, думая, что хотя бы ненадолго оставит клинику и операции. Испугавшись собственных мыслей, он поспешно вернулся к работе, радуясь, что на сегодня более нет пациентов, требующих хирургического вмешательства. Остаток дня он впервые в жизни с удовольствием посвятил бумажной работе.

========== Глава 11. Не стоит злить вампиров ==========

Эйлин слушала Тобиса, широко раскрыв глаза от удивления. Уже полчаса он в красках расписывал ей то, как было бы здорово сорваться и прямо сейчас уехать на отдых.

― Понимаешь, ― говорил он, листая рекламные брошюры, ― пока Грегори не сказал мне про отпуск, я даже не понимал, насколько устал. Я даже не мог представить, что в один прекрасный день я просто видеть не смогу эту клинику, понимаешь?

Взять отпуск Тобиас решился к концу того странного дня, когда испытал странные чувства во время операции. Набросав на листке список указаний для своего ассистента, он с легкой душой на целые десять дней оставил «Вишневую клинику» на Грегори Макномару.

― Макномара предложил тебе взять отпуск, и ты с радостью его послушал, ― произнесла Эйлин. ― Это точно ты или кто-то принял оборотное зелье и притворяется тобой? Признаться, сейчас я готова начать задавать тебе каверзные вопросы о нашей жизни.