Не должен (СИ)

Затем чуть крутанулся, чтобы ровно смотреть Соре в лицо.

— Живое умирает. Неживое однажды перестаёт существовать. Но то, чего не существовало, не может исчезнуть. Мы не люди, и никогда ими не были. Мы пришли из ниоткуда и уйдём в никуда. Этот мир чужд нам, но лишь исполнив своё предназначение, мы, наконец, сможем покинуть его. Мы — особая субстанция, пребывающая независимо от пространства и времени, от ваших знаний о нас. Мы — часть цепи обстоятельств, которую начинает альфа и заканчивает омега. Мы не хорошие и не плохие. Мы есть и нас нет. Мы — лишь звенья.

*

Теперь он знал. Знал, кто он такой и зачем существует. Мир как будто перевернулся, открылась его новая, изнаночная сторона, в которой скрывалось всё некогда спрятанное. Эмоции и желания, стремления, поступки, сродни человеческим, более не являлись чем-то первостепенным. Они были, Кейджи помнил их, но сейчас понимал их неподлинность. Что-то, принадлежавшее этому миру, не может стать частью него. Такова его сущность.

Он знал, как всё началось и чем всё закончится. Знал с того момента, как появился здесь, но на некоторое время забыл, потому что так было нужно. Потому что так было задумано.

Время — это не предел. Не для них. Они даже не существуют, они всего лишь обстоятельства. И сейчас ему предстоит завершить то, для чего они здесь появились. Омега звено замыкает цепь.

Он помнил тот день, из-за которого они были вынуждены появиться. А сегодня должно было всё завершиться, но конец наступит лишь для них. Долгожданный финал — желание уйти обратно в Вечность осуществится.

Он появился в тот ясный, ещё достаточно тёплый осенний вечер. В окне неприступного особняка на первом этаже горел свет. Он — тогдашний он — сидел на диване, попивал кофе после утомительного приключения на телебашне и разговаривал с профессором Курамой. Рядом полудремала Сора. В скором времени нужно будет её потревожить.

Кейджи ждал. Несколько секунд, минуту. Для него, независимого от времени, это ожидание непривычно, но он обязан был это делать, чтобы в единственный момент вбежать в дом с паническим криком о помощи.

И, вопреки мировому, заложенному в его понимании замыслу, всё пошло несколько иначе. Кимура сама отчего-то проснулась и неожиданно кинулась к двери. Кейджи понял, что она хочет его догнать, и поспешил переместиться на пару минут в будущее. Но он растерялся. Это был непредвиденный случай. Откуда она его знает?

*

Эта лаборатория занималась не только опытами над людьми. Экстремум — преемница старой международной организации CERN. Ещё в прошлом веке она занималась разработкой коллайдеров — ускорителей элементарных частиц. Фактически, это были попытки создать машину времени, которые воплотились в реальность. Если тело двигается со скоростью света, оно способно перемещаться во времени. С этим было много сложностей, поскольку перемещаться со скоростью света могут только заряды. По этой причине с помощью данной машины материальное тело не получится переместить в прошлое. С помощью неё это можно проделывать с мозговыми импульсами — сознанием.

Именно это узнала Сора вначале, когда Синджи монотонным усыпляющим голосом начал свой рассказ. Кимура не понимала, зачем он всё ей это говорит. В некоторые моменты хотелось думать, что она всё же сошла с ума — настолько нереально звучало то, что последовало дальше.

— Я был тем, кто выпустил вирус из лаборатории, где он изучался, — спокойно, очень обыденно произнёс он, будто бы говорил о покупке новой сковороды. — Мы вольны перемещаться во времени одной мыслью. И этот случай, произошедший более двадцати лет назад, должен был завершить Кейджи. Он уже сделал это, когда вколол в твою кровь взятую у тебя сегодня аминокислоту. Это было третье сентября, к слову говоря. Теперь, с помощью тебя люди поборют вирус через три месяца. Апокалипсис завершится.

— Зачем? Зачем ты это сделал? — подавленным полушёпотом спросила она. — Ты хоть представляешь, сколько людей из-за этого погибло? Понимаешь, сколькие пострадали?

Синджи кивнул.

— Разумеется. Но именно для этого мы появились здесь. Вы, люди, склонны делать сугубо односторонние выводы и редко когда учитываете, что вам известно далеко не всё, — тут он встал и с нарочито любопытствующим видом подошёл к машине времени. — Вы думаете, что вольны держать мир под властью. Но даже создав это устройство, вы не получили желаемого контроля. Если ты воспользуешься им, как того хотел Оливер, ты ничего не изменишь. Время вам неподвластно, и никогда не будет, поэтому вы не имеете права на ошибку. Если бы вирус не был выпущен, если бы не началась массовая всемирная пандемия, в тот день, третьего сентября, люди бы развязали Четвёртую мировую войну. Она стала бы последней, и закончилась бы сегодня, тринадцатого марта, полным уничтожением планеты.

Красноречивая и давящая тишина повисла в просторном зале. Сора отчётливо чувствовала нескончаемые тонны презрения в сторону человечества с его стороны, хотя голос Синджи по-прежнему звучал разве что нравоучительно. Так и хотелось крикнуть, что это не так, что Синджи всё приснилось, и поставить ему диагноз шизофрении, и в то же время внутренним естеством девушка чувствовала, что всё сказанное — правда. Это ощущение сложно передать словами. Это понимание того, что ты приблизился к изнанке мира. Как сказал один человек, истина — существо женского пола, поскольку она скорее красива, чем приятна.

— Зачем ты всё это мне рассказываешь? — наконец спросила Сора. — Я тоже должна сыграть какую-то роль? Тоже должна стать чьей-то марионеткой?

— Ну, знаешь, отчасти это так. Без тебя люди очень не скоро поборют вирус, — не стал отрицать брюнет. — А ещё донесение до тебя правды было моей последней задачей. Забудь про это устройство и живи дальше.

— А Кейджи? — мгновенно вспомнила она. — Он… он ведь может вернуться? — голос вновь дрогнул, оплетённый смутной надеждой.

И отчего-то эти слова вызвали у парня лишь кривую усмешку. Синджи скрестил руки.

— Может, конечно, но в этом нет смысла. Я повторюсь, что мы не принадлежим этому миру. Он чужд и ненавистен нам своей грязью, что хлещет в первую очередь от вас, от людей. Мы давно ждали этого момента, когда сможем исчезнуть. Нас ничто здесь не держит, — он отвернулся, очевидно, довольствуясь пониманием этого.

Сора оцепенела. Губы дрогнули, и она больно прикусила их. Потом не выдержала, бросилась на Синджи с попытками его ударить. Он врёт. Он ничего не понимает. Это его ничто не держит, но Кейджи не такой. У него есть друзья, у него есть профессор Курама и Шелли, которые относятся к нему со всей добротой, как к сыну. Он не предаст их, не подведёт. У него есть она, в конце концов. Она, которая не сомневалась в нём.

— Не говори так, как будто тебе всё известно! — в метре от Синджи Сора замахнулась, но её ладонь пронзила пустоту.

Он исчез. Он действительно исчез — в этой комнате его больше не было. За пределами здания стало слышаться монотонное шуршание — дождевые капли равномерными потоками падали на траву, здания и асфальт. Их шум усиливался, а в скором времени небеса периодически стали вздрагивать под раскатами грома.

Сора сидела на полу, в полном одиночестве, не считая компании мёртвых людей. Она любила дождь, порой он успокаивал не хуже, чем мурлыканье котёнка или даже серьёзные препараты. Но сейчас он не способен был развеять щемящую тоску, гложущую горло и сердце. Плитка улавливала слёзы, как земля улавливала капли, но, в отличие от неё, не вбирала их. Горьким было понимание, что все чувства Кейджи являлись лишь частью его временной, фальшивой человеческой сущности. Он никогда не любил её. Наверное, поэтому с такой упорностью отвергал когда-то. Джей, кстати говоря, волей случая оказался прав, когда убеждал, но ни к чему хорошему Сору её упрямость не приведёт.