Нежданно-негаданно

– Дура! Но, как знаешь. Сама выбрала его для себя. Можешь до утра не дожить.

Ох, бабушка! Что ж ты, на ночь глядя, страсти такие говоришь! Вскоре Тэваз вернулся и натянул на себя рубашку с курткой. Подошёл ко мне почти вплотную, посмотрел на меня снизу вверх, т.к., стоя на ступенях порога, теперь я была его выше.

– Идём? – всего одно простое слово, но чувствовалось, с каким напряжением в голосе он его произнёс, словно ожидал, что я откажусь. После слов старухи о моей возможной смерти ночью, стало страшно, но и неудобно было бы сейчас выказать Тэвазу своё недоверие, особенно после его откровений о недавних несчастьях. На миг промелькнула мысль, что если я сейчас струшу и останусь спать в деревне, он не станет меня ждать в лесу, и придётся дальше мне ехать в одиночестве. А этого совсем не хотелось. Я решила рискнуть.

Сложила наши хлеба в сумку с продуктами, ещё раз поблагодарила добрую женщину и с помощью парня влезла в своё седло. Из деревни мы выезжали молча, я то и дело с опаской косилась на Тэваза, не зная, что и думать. Наконец, решилась спросить:

– Тэваз, а ты меня ночью не убьёшь? – и сразу же устыдилась своего вопроса.

Даже не обернувшись на меня, бросил через плечо:

– Я мог бы уже несколько раз это сделать сегодня, если б хотел.

Такой вполне логичный ответ меня немного успокоил. Кивнув сама себе, подогнала лошадь чуть ближе к нему. Когда добрались до леса, уже совсем стемнело.

– Остановимся с краю, так безопаснее. – мужчина спешился и принялся привязывать своего коня к дереву. Я последовала его примеру. Травка тут есть, животные голодными тоже не останутся. Пока я доставала и расстилала одеяло, мой знакомый куда-то отошёл. Наверное, по надобности, подумала я. Легла на одеяло и прикрыла глаза. Даже не представляла, что так вымоталась. Мышцы страшно ныли, спина никак не хотела расслабляться.

Услышала, как вернулся Тэваз и начал устраиваться неподалёку от меня. Решила спросить:

– А мы огонь разжигать не будем?

– Зачем? Только лишнее внимание к себе привлекать. На краю леса нам ничего не угрожает. Звери сюда не идут, – чуют близость людских жилищ. А люди по ночам в лес не ходят, разве что такие же, как мы, путники.

Я открыла глаза и повернулась на бок в ту сторону, где устроился под деревом мой знакомый. Хотела было предложить ему кусок своего одеяла, чтоб не спал на голой земле, но тут наткнулась на его глаза. Мамочки! Да они горят жёлто-зелёным светом, совсем как у наших кошек в темноте! Лица и очертаний не видно, только два светящихся в темноте пятна глаз.

– Тэваз! – я вскочила, испугавшись, на ноги, готовая, в случае чего, бежать без оглядки. – Ты кто такой? – крикнула я.

– Кира, не бойся.

– Чего не бояться?

– Меня, Кира. – он продолжал лежать на боку и смотреть на меня. – Я скажу тебе, если ты обещаешь не кричать и успокоиться.

Взяв себя в руки, и вспомнив его слова о том, что он уже мог бы при желании причинить мне вред раньше, решилась:

– Говори.

– Я оборотень.

– Тэваз! – снова вскрикнула я. – Ты не мог мне об этом раньше сказать?

6

– Когда раньше?

– Днём, например.

– Что бы это изменило? Ты бы отказалась взять меня в попутчики?

– Я бы хоть засветло привыкла к мысли о том, что ты наполовину зверь! Ты когда обращаешься? В полнолуние? – при этом я попыталась разглядеть сквозь густые ветви деревьев фазу луны.

– Что за глупости. Когда захочу.

– А зачем тогда на коня меня развёл? Мог же обернуться и бежать рядом.

– Кира, – сказал мужчина раздражённо, – а вещи свои я бы в зубах нёс? Или ты думаешь, что после обращения на мне одежда сама по себе появляется?

Он привстал, опершись на локоть. Я уже немного привыкла к темноте и теперь могла видеть очертания его тела, только вот меня всё также не отпускали его удивительные горящие глаза. Усевшись на одеяле удобнее, сон-то как рукой сняло, я продолжила расспросы.

– А почему ты не обернулся, когда наёмники тебя схватили? Мог же?

– Я ж говорил тебе, что сильно ослаб. А они, зная кто я, сразу меня серебром скрутили.

– Тот трос серебряный был, да?

– Да. Из оборотня серебро вытягивает силы и не даёт превращаться.

– А тот, что пленил тебя, хотел поработить именно потому, что ты оборотень?

– Да. Потому, что я чистокровный оборотень, а значит… Кира, ложись спать.

Но не тут-то было. Спать мне совсем уже не хочется, зато узнать об оборотнях от первоисточника…

– А почему люди вас так сильно боятся?

–А ты на свою реакцию посмотри, – сказал он, улёгся на спину, и заложил руки под голову, закрыв глаза. Это я поняла по тому, что они перестали отсвечивать. – Потому, что мы сильнее, потому, что наша вторая ипостась пугает.

Перед моими глазами живо встала картина с человеком, которого Санриэль не смог спасти, такие страшные рваные раны у того были. Аккуратно продолжила:

– Но, ведь, ты говорил, что эльфы тоже сильные, а люди их не боятся.

– Эльфы не превращаются в чудовищ. Если они убивают, то делают это таким же оружием, как и люди. – он немного помолчал. Потом тяжело и медленно, будто взвешивая каждое слово, продолжил: – Не все оборотни могут контролировать себя после превращения. На это способны только чистокровные, у кого оба родителя – оборотни. Но в отличие от эльфов, многие оборотни живут и заводят детей с обычными людьми. Тогда такие дети, будучи полукровками, совершенно не могут контролировать ни процесс превращения, ни себя в теле зверя. Им достаточно сильно разозлиться и они уже потеряли человеческий облик. Когда, например, я становлюсь зверем, я чётко ощущаю, кто я и зачем я обратился. Я иду к своей цели и, выполнив её, снова становлюсь человеком. И я не эмоциям злости позволяю решать, в какой момент мне обращаться, а только своему разуму. Обратившись, я не буду загрызать людей и всё живое направо и налево от меня, утоляя жажду крови и инстинкт убийцы. А вот полукровки, – это совершенно неконтролируемые существа, необычайно сильные, с инстинктами убийц. Они не понимают, что творят, упиваясь своей силой и ощущением свободы в теле зверя.

– Так ты чистокровный?

– Да. В последние столетия полукровок становится всё больше и больше, а люди не умеют их отличать от чистых оборотней. Отсюда и ненависть к нам всем.

– Тебя это здорово задевает, да? Такое отношение людей.

– Они сами виноваты в том, что происходит. Сами же идут на отношения с оборотнями, рожают от них или зачинают им детей, а потом, снимая с себя ответственность, ненавидят нас и стремятся убить. И всё увеличивающееся число полукровок, – лишь подтверждение глупости каждой из сторон. Эльфы правы в том, что создают союзы только с себе подобными и не допускают появления нечистых детей. Но там глубинный мотив – презрение вышестоящей расы к ничтожному человеку. А мой народ, не испытывая презрения и ненависти к людям, плодит чудовищ и сам же от того страдает. – он произнёс это с такой горечью в голосе, что я в какой-то мере почувствовала себя виноватой во всём происходящем, хотя бы тем, что происхождением отношусь к людям.

– А ты? Как к людям относишься ты? – спросила, затаив дыхание.

Тэваз повернул голову на бок и посмотрел на меня. От вида его горящих диким огнём в ночи глаз я вздрогнула.

– Как к разумным существам, живущим на одной со мной земле. Никто из нас не идеален. Только я не стану повторять чужие ошибки и слишком сближаться с человеческими женщинами.

На пару минут я замолчала, прикусив губу. Но десятки новых вопросов роились в голове, и я опять позвала Тэваза:

– А ты, т.е. вы, оборотни, умеете отличать полукровок от чистокровных?

– Да.

– А как?

– По запаху.

– И как они пахнут?

– Не так, как мы, и не так, как вы.

– Классный ответ. Тэваз, вот ты для меня пахнешь, как самый обычный мужчина. Если бы не твои глаза, я бы и не додумалась до твоей сущности, даже не смотря на странное отношение к тебе окружающих людей.