Темные дни, черные ночи (СИ)

Рыжеволосая напряглась:

- Да с кем ты все время разговариваешь?

Ее спутница подвела глаза и устало посмотрела на нее:

- У меня в голове еще один Темный и Круэлла Де Виль, которую я убила недавно, защищая своего сына от ее посягательств. И сейчас она просто не дает мне покоя, кричит, что готова меня за это разорвать. Да закрой рот уже! – девушка трет виски.

Мерида останавливается, и медленно качает головой из стороны в сторону:

- Ты безумна. В какую фигню я опять ввязалась?

Храбрая принцесса вновь принимает решение побыстрее уносить ноги от этой чокнутой и глюков в ее голове и пускается наутек.

Но тут же получает огненный шар в спину. Жар растворяется в ее теле и через минуту она падает на мягкую траву, со стоном, уже ничего не соображая.

Эмма ломает пальцы и закусывает губы до крови. Что же это она, черт ее дери? Она ничего не сделала, только пыталась задержать свой единственный билет в Камелот, к великому Мерлину, а рыжеволосая воительница уже обессилена и лежит на траве, как тряпичная кукла.

Спасительница в ней стремительно умирает, уступая место убийце и злодею, у нее это не вызывает ничего, кроме паники и приступов ужаса.

Со всех ног девушка кидается к Мериде, склоняется над нею и осторожно трогает за лицо, тщетно пытаясь привести ее в чувство. Но – нет, Мерида Данброх все еще обездвижена и едва дышит.

- Ну давай! Давай же, приди в себя! Не смей лишать меня шанса жить как прежде! – трясет ее Свон, уже не в силах игнорировать мерзкий хохоток Румпельштильцхена.

- Видишь ли, дорогуша, - поет он звонким голосом – Темная сила захватывает не только душу, она сковывает и тело. Ты просто в панике подняла руку, а твой соперник уже ничтожно пал. Не правда ли, прекрасное ощущение? А теперь закрой глаза, сосредоточься, и сделай то, что должна сделать – вытащи ее маленькое сердце из груди и убей. Уничтожь ее!

Эмма оглядывается по сторонам. Нет, не может быть, чтобы Темный был просто галлюцинацией. Все настолько реалистично, что он наверняка спрятался где-нибудь в тени деревьев и руководит ею. И его далматинка тоже рядом, наверное, Голд нашел способ воскресить ее.

Она обводит глазами поляну. Звонкий голосок Румпеля в ее голове приказывает ей убить человека, но Румпеля нигде нет. Она одна, как не страшно с этим смириться.

Ее всю колотит, словно в лихорадке. Видеть она, кажется, стала хуже, хотя и так хорошим зрением никогда не славилась. Пелена перед глазами становится все плотнее и плотнее. Обезоруженная спутница, испугавшаяся ее галлюцинаций и принявшая ее за чокнутую, лежит перед нею на ковре из листьев, почти бездыханная. Она так беззащитна, и Эмма с наслаждением представляет себе, как будет сжиматься в ее ладонях это храброе сердце. Она хочет отбросить от себя эту мысль, хочет, но не может – слишком это соблазнительно, слишком жжет душу.

Хриплый голос Круэллы жужжит в ее ушах:

- Видишь, дорогая, Тьма гораздо привлекательнее Света. Ты не успеваешь даже поднять руки для сопротивления, как она заползает в твои клетки. Тебе кто-то приказал быть Спасительницей, и ты поверила. Ты столько времени жила, как в кандалах, не так ли, дорогая? А теперь отбрось их навсегда – убей!

Эмма закусывает губы так, что на них выступает кровь. Ее соленый привкус распаляет боль в сердце девушки. Она вновь покрылась испариной, ее кидает то в холод, то в жар… так странно и страшно.

Эмма качает головой, откидывая от себя желание подчиниться Тьме, бесчинствующей у нее внутри голосом Де Виль сейчас. Нет, она не может. Не должна. У нее слишком много тех, кого она не может потерять – родители, сын, возлюбленный, Реджина, ее друзья. Весь Сторибрук вновь ждет своего Спасителя и она должна победить.

- Их нет, Свон! – жарко овеяв прокуренным дыханием ее ухо, шепчет ей Круэлла. Их нет уже долгие дни и недели. Они должны были кинуться на твои поиски, потому что никакое заклятье не убьет любовь, когда она истинная, но их нет. Ты одна, дорогая. Именно так поступают те, кому ты веришь и кого любишь.

- Я не одна, не одна, не одна – как молитву, произносит Свон, уже почти выкрикивая это в небо, но не помогает: низкий голос злодейки по прежнему танцует у нее в голове и явно насмехается:

- Одна, дорогая, мы это обе знаем. Ты никому не нужна, когда перестаешь соответствовать их представлению о тебе и оправдывать их ожидания. Но Тьме ты нужна, дорогая. Отдайся ей, и ты будешь иметь то, к чему всегда стремилась – свободу.

Эмма, наконец, поворачивает голову в сторону Круэллы. Ее голубые глаза лихорадочно сияют, ее возбуждает даже осознание того, что она сподвигла кого-то на преступление, раз уж лишена этого удовольствия сама.

От Де Виль пахнет сигаретами, джином и… свободой. Эмма все больше смотрит в ее глаза, полные жестокого удовольствия, и понимает, что так манит ее сейчас в этой злодейке – Круэлла не перед кем и никогда не отчитывается. Ей не нужно оправдываться по пустякам, не нужно ставить себя в рамки, загонять себя в правила, пытаться жить так, как предписано законами людскими. Она все, весь свой мир создает сама.

Круэлла свободна.

Румпельштильцхен стоит рядом, привалившись к дереву, блестящий и элегантный и соблазнительно усмехается той притягательной улыбкой, которая есть у всякого зла и от которой невозможно отвести глаз. И он тоже ничего никому не должен. Этому крокодилу, чья кожа блестит на солнце еще ярче, чем всегда, чьи локоны развиваются на ветру, не нужно оправдываться, думать о лучшем, решать, что делать, дабы никого не задеть.

Он тоже свободен.

Круэлла склоняется над ней еще ближе, обдав жаром тела и едва не лишившись чувств от вида кровавых губ, вдруг ставших такими соблазнительно-красивыми для нее, Спасительницы, и заговорщически улыбается своей кривоватой улыбкой:

- Правда сладко, когда вся власть вдруг оказывается только в твоих руках, дорогая?

Эмма чувствует, как жар ее тела усиливается и переводит взгляд на Румпеля. Он грациозно подходит к ней и, окинув все так же неподвижно лежащую Мериду скептическим взглядом, приказывает:

- Не медли же, Темная! Убей ее!

Эмма пытается спастись за последними трепещущими в ее мыслях воспоминаниями о сыне и семье, еще жив в голове образ Крюка, отчаянно кидающегося в плен черного урагана в Сторибруке, она до боли закусывает губы и….

Резкий удар в лицо лишает ее почвы под ногами. Она опомнилась, когда рыжеволосая бестия уже растворилась в чаще леса. И она злая.

Де Виль и Темный в ее голове тоже разозлены. Круэлла подходит к ней и цепко хватает за горло:

- Дорогая, неужто ты настолько никчемна, что не можешь убить почти уже мертвую дамочку? Темный, верни меня обратно на скалу и давай закончим уже мои мучения. Клянусь всеми своими шубами, я уже не могу на это смотреть!

Эмма оттолкнула злодейку. С Круэллой она несомненно разберется после, но для начала ей нужно немедленно догнать убегающую Мериду. Догнать, чтобы уничтожить или чтобы пойти с ней к Мерлину за спасением она решит уже на месте.

Мерида несомненно, достойный противник, ибо чем быстрее идет за ней новая Темная, тем скорее она убегает от нее. Но рыжие локоны девушки – как маячок зовут Эмму к себе, и она почти не сомневается теперь – отомстит за то, что только что ей сделали.

Румпель довольно хихикает, следуя за Свон вприпрыжку. Эмма вдруг подумала, что этот мужчина и вправду может быть просто до чертиков обаятелен. Он знает, что добился поставленной цели. И скоро маленькое сердечко рыжеволосой бестии превратиться в гору пепла в ее руках.

Мерида все еще надеется скрыться, и выпускает в нее стрелы. Свон иронически улыбается. Едва ей стоило поднять руку, как орудие Дахброх проплывает сквозь ее пальцы и падает к ногам. В сердце что-то гуляет новое и совсем не изведанное. Эмме нравится это чувство. Чем больше ей сопротивляются, тем ничтожнее становяся в ее глазах. Одна стрела, другая, третья, четвертая, еще одна и еще – сумасшедшая принцесса не унимается, отчаянно пытаясь убить свою опасную противницу, а в руках бывшей Спасительницы уже десять стрел.