В прятки с любовью (СИ)

========== «Глава 1» ======

Салли

Бег. Это то, что сопровождает мою жизнь столько, сколько я себя помню. Моя мама говорит, что я не пошла, а сразу побежала. Я бегала везде — по переходам, вокруг пропасти, по столовой, даже тогда, когда детей уже покормили и ели только взрослые, по Яме, кто бы там ни тренировался. По улицам, в компании других бесстрашных или одна, когда опаздываю на занятия. Вот странно, да, притом что я постоянно бегаю, везде опаздываю? Это просто ужас какой-то, невозможно жить и постоянно опаздывать. Вот и сейчас бегу. Потому что не успеваю, ведь сегодня день прибытия неофитов.

Конечно, даже мне, дочери брата лидера фракции, не разрешат открыто стоять и смотреть, как неофиты прыгают в сетку. И, вообще, бесстрашные, как могут, скрывают это действо, чтобы урожденным тоже было боязно первый раз прыгать. Но я знаю, и довольно уже давно. У меня есть потайное местечко, откуда прекрасно видно и слышно, как неофиты прыгают, орут, матерятся...

Мне очень нравится наблюдать за неофитами. Я, вообще, люблю подсматривать за людьми. Интересно очень. Особенно когда они не знают, что за ними наблюдают. Я не подглядываю, нет, просто смотрю. У меня мало друзей. Моего возраста детей почти совсем нет во фракции. Официально тренироваться детям можно только с 12 лет, мне до этого еще год, но я тренируюсь лет с четырех. Может и раньше, но я уже не помню. Это плюсы приближенности к лидерам. Плюсов, вообще-то, совсем немного, если бы меня спросили, променяла бы я эту самую приближенность на простую жизнь, я ответила бы — «без колебаний».

Конечно, я опоздала. Когда заняла свое излюбленное место, двое уже прыгнули. Уууу, обидно. Смотреть, как прыгает самый первый интереснее всего. Ну и ладно, на остальных тоже любопытно взглянуть.

Те двое, что уже прыгнули — оба урожденные. Эх, никто из переходников не прыгнул, жаль. Крик, сетка спружинила и инструктор помогает выбираться девушке из Дружелюбия. О, надо же, Дружелюбные к нам переходят. Не хватает Стиффа для комплекта.

Тэээкс, что у нас на сегодня? Два поджарых эрудита, трое искренних, дружелюбная и семь урожденных. Мдаааа. Не густо. Неторопливо и внимательно рассматриваю группу, стараясь не упустить ни одной детали. Джордж, инструктор этого года, уводит урожденных с собой, Амар инструктирует шестерых переходников. Девушка сразу привлекает внимание и вызывает удивление. Маленькая, стройная, если не сказать худая, каштановые длинные волосы. Интересно, зачем она перешла в Бесстрашие? Какие у нее причины на это? Она выглядит как самая настоящая Дружелюбная, мягкие черты лица, совсем нетренированное тело, прыгнула не первая... Что ей тут ловить?

Многие, очень многие видят в бесстрашных только то, что на виду. Видят, как ловко они прыгают, лазают, карабкаются, бегают и даже понятия не имеют, как и через что все это дается. Что почти каждый день, кто-нибудь умирает. Да что там «почти», каждый день кто-нибудь гибнет. А потом бесстрашные идут пить пиво и рассуждать о том, что этот чувак, который сорвался с крыши/попал под поезд/пристрелили на патрулировании/упал в пропасть, исследует новые миры. Интересно, кто ввел эту чушь?

Амар уводит переходников, а я, бросив короткий взгляд на часы, чертыхаюсь сквозь зубы. Ну вот, опять опаздываю. Еще и Сэм просил зайти... Опять бегом по коридорам Бесстрашия к лидерским апартаментам. Кроссовки мерно выстукивают по каменному полу помещения. Я очень люблю тут все, это мой дом. Совсем не понимаю переходников, как можно уйти куда-то из своей фракции?

— Ты хотел видеть меня, Сэм? — врываюсь в кабинет, не подумав, что там может быть кто-нибудь еще. К счастью, никого больше не было, Сэм разбирает какие-то бумаги.

— О, Салли, проходи, девочка. Садись. Видела неофитов? Что скажешь?

Это у нас игра такая. Подсматривать нельзя, конечно. Но я подсматриваю, и Сэм об этом знает. Уж не знаю, как он потом использует эту информацию, но дядя всегда меня спрашивает о неофитах, а я ему рассказываю. Мне нравится делиться с ним своими наблюдениями, Сэм всегда внимательно меня слушает. С тех пор как умер папа, дядя практически заменил мне отца. Папа тоже умел хорошо слушать, и мне очень не хватает разговоров с ним. И хоть Сэм совсем не похож на моего папочку, они ведь братья только по матери, все равно, мне нравятся наши разговоры.

— На самом деле ничего особенного. Девушка интересная. Дружелюбная которая. Она первая вылетит, думаю, слишком нежная, вся такая изящная. Первой мыслью было — что она тут забыла? Мелкая, стройная, хотя если будет хорошо тренироваться, может и получится у нее. Парни из Эрудиции как на подбор, накаченные и высокие, будто их прямо селекционируют там. Ну и искренние, как обычно, наглые, безапелляционные, к нам только такие переходят.

— Думаешь, все останутся?

— Если девушку не выгонят, то все, да.

— А ты сама? Не думала фракцию сменить?

— Да ты что, Сэм! Ни за что! Это мой дом, тут мои братья, мама... Да и куда идти?

— Ну... В Эрудицию, например.

— Пф-ф-ф, что я там забыла, у «носов»? Заносчивые и напыщенные. Я — бесстрашная и всегда буду ею. Зачем мне еще какие-то фракции?

— Ну, ладно, девочка, иди. Поезд скоро, если ты хочешь успеть в школу, тебе надо поторопиться, — вот ведь черт! Теперь точно опоздаю.

И опять бегом, бегом. И, конечно же, выбежав из-за угла, врезаюсь в этого тупого недоноска Билли. Ну что за день сегодня за такой?На встречу неофитов опоздала, в школу опоздала, теперь еще и это...

— А, червяк ползет! Наш вечно везде опаздывающий червяк! Слушай, червяк, а если тебе голову отрезать, сколько ты еще проживешь?

— А сколько ты будешь верещать, Билли, когда я откушу тебе ухо? — прежде чем успеваю подумать, «что делаю, что творю», уже бросаюсь на придурка и валю его на пол. Сидя на нем сверху, бью его по морде и вцепляюсь в ухо. Откусить может и не откушу, но потреплю и напугаю знатно. Как он меня задолбал!

— Ааааа! — на ультразвуке орет этот дебил, — уберите от меня психованную! Она меня покалечит!

Кто-то хватает меня подмышки и снимает с Билли, закидывая себе на плечо. Ну, конечно, кому как не любимому братцу, обломать момент моего триумфа!

— Крис! Как ты мог! Я его почти победила! А ты все испортил!

— Мась, так нельзя! На нас все смотрят, мы особы, приближенные к императору, то бишь лидеру. Нам надо соответствовать.

— Куда ты меня прешь, мне на поезд надо!

— Отвезу тебя, мелкую задницу, на поезд ты безнадежно опоздала, пока трепала мерзостного ублюдка.

Да! Да! Да! Проехать на патрульном внедорожнике, это то, что надо! Я даже и мечтать о таком не могла! Что я там говорила о неудачном дне! Все это не считается, прокатиться на внедорожнике, это удачный день. Забираюсь на пассажирское сидение, пристегиваю ремень. Классно как! Подпрыгивая от нетерпения, верчусь во все стороны, наслаждаясь комфортом и чуть заметным запахом одеколона братца, которым пропитан весь салон. Что может быть лучше? Крис садится за руль, заводит машину.

— Как там твоя рыженькая? Еще тебя любит?

— Мась, ты куда свою кнопку суешь? Откуда ты, вообще, знаешь?

— Нуууу... Ее буйную шевелюру трудно не заметить, когда она выходит из твоей комнаты. А чего ты так стесняешься?

— Потому что с сестрами такие дела не обсуждаются, Мась, — укоризненно поглядывает на меня братец. — И, вообще, ты маленькая еще!

— А вдруг ты женишься на ней, мне придется с ней дружить. Мне надо настроиться!

Крис заржал так, что я чуть не оглохла. Чего такого смешного? То, что он женится, или то, что мне надо настраиваться?

— Мась! Ты неподражаема! А почему, если не секрет, тебе надо будет настраиваться? Тебе Кэнди не нравится?

— Нет.

— Почему?

— Ее слишком много. Слишком много волос, слишком много сисей, слишком много носа. Если ты женишься на ней, мне придется носить солнечные очки, уж очень у нее волосы яркие!

— Не переживай, я не собираюсь жениться.

Да я, собственно, и не переживаю особо. Мне-то какое дело, если так подумать, не мне же с ней жить и постоянно морщиться от ее визгливого голоса. И бесстыжей наглости. И натыкаться постоянно на ее жвачку, которую она везде сует... Надо бы как-нибудь ей эту липучку в волосы забросить и послушать, как она визжать будет на всю фракцию!