Никому не уступлю

Однако что толку сидеть тут и бессильно ненавидеть его? Мне надо все хорошенько обдумать, сказала себе пленница, пытаясь распрямить плечи и борясь с желанием опустить голову на руки и залиться слезами растерянности и испуга. До сих пор я все пускала на самотек. Мне необходимо связаться с британским посольством и с Жаклин. А вот отца тревожить не стоит без самой уж крайней необходимости.

Но до самой крайности не дойдет, обнадежила она сама себя. Наверняка Флора уже проснулась и объяснила им, что я ни в чем не виновата. Если, конечно, не побоялась рассказать всю правду, сумрачно поправила себя Дженет. От этой мысли внутри у нее все перевернулось. А вдруг юная сумасбродка решит соврать, будто ее и в самом деле похитили? О Боже, с нее станется!

И почему только, горько спросила себя Дженет, мне никогда не приходило в голову получше узнать про французские судебные порядки? Впрочем, раньше оно было вроде и ни к чему. Можно ли сразу потребовать себе адвоката? Наверняка Жаклин знает хороших юристов.

Сколько же сейчас времени? Увы, часы забрали у нее при аресте вместе с сумочкой. Дженет казалось – прошла уже целая вечность. Плечи сводило от напряжения, одежда противно липла к потному телу. Ну как тут возьмешь себя в руки и начнешь думать логически, если ты и физически и морально в полнейшем упадке?

Заслышав, как в замке поворачивается ключ, бедняжка так и застыла, впившись взглядом в дверь. Что теперь? К ее изумлению, на пороге показался не кто иной, как маркиз де Астен собственной персоной. Он остановился, глядя на нее в упор. Темные глаза были сощурены, рот угрюмо сжат.

В удушливую, затхлую атмосферу комнаты тотчас же ворвался запах дорогого одеколона, чистой мужской кожи и свежего белья – умопомрачительная смесь. Поймав себя на том, что вся трепещет, Дженет разозлилась и преисполнилась решимости выказать хотя бы видимость сопротивления. Она медленно поднялась и отодвинула стул, заставляя себя не опускать глаза.

В следующую секунду она заметила, что он принес ее сумочку и небрежно поставил на стол между ними. Часть содержимого – паспорт, ключи от машины и бумажник – вывалилась на полированную поверхность. Этого пустяка хватило, чтобы в груди Дженет разгорелась искорка гнева. С какой стати он трогает ее вещи? Он ведь не полицейский. Впрочем, сама себя распаляя, думала молодая женщина, у такой богатой и знатной особы наверняка вся местная полиция в кармане.

– Садитесь, пожалуйста, – обратился он к ней по-английски.

Дженет заложила руки за спину.

– Предпочитаю постоять.

– Как вам угодно.

Маркиз чуть помолчал, снова оглядывая пленницу с головы до ног, но на этот раз даже с чем-то вроде одобрения. Вздернув подбородок, Дженет выдержала этот осмотр, с горечью сознавая, какая же она сейчас уродина – растрепанная, помятая, красная от жары. Хотя какая разница? Ради кого тут заботиться о своей внешности? Уж не ради него!

Тем временем Леон де Астен перешел к делу.

– Прошу вас, мадемуазель, расскажите, как именно вы встретились с моей воспитанницей.

– Я бы предпочла сперва связаться с британским консулом, – ледяным тоном отрезала Дженет. – Кроме того я хочу позвонить моей крестной и обзавестись адвокатом.

Маркиз вздохнул.

– Всему свое время, мисс Литтон. Сперва ответьте, почему Флора очутилась в вашей машине.

– Да сколько мне еще раз повторять? – взбунтовалась Дженет. – Я ехала к своей крестной в Авиньон и попала в грозу.

– А кто ваша крестная?

– Мадам Ориво из шато «Маргаритки».

Он кивнул.

– Я о ней слышал.

– Не сомневаюсь, она будет вне себя.

– Советую вам выбирать выражения. – Он поморщился.

– Ах, простите, – издевательски протянула Дженет. – Или я недостаточно почтительна, господин маркиз? Должно быть, вам это в новинку. Новые ощущения, господин маркиз, новые ощущения.

– Признаться, вся эта ситуация из разряда тех, коих я не буду стремиться пережить еще раз, – отрезал де Астен. – Прошу вас, продолжайте рассказ.

Дженет вздохнула.

– Я нашла Флору на дороге. Она промокла до нитки. Она показалась мне очень ранимой девушкой, а ее история меня разволновала, вот я и захотела помочь. Она уговорила меня отвести ее на станцию, но, поскольку по пути заснула, я решила сперва самой взглянуть на этого Жюля. Избавиться от него, если выйдет. – Молодая женщина пожала плечами. – Вы ждали, поэтому я приняла вас за Жюля.

– Ваша ошибка мне не льстит, – сухо заметил он.

– О, еще раз простите, – язвительно сказала Дженет. – Сами можете догадаться, какой богатый событиями день мне выпал. Меня обвинили в похищении, арестовали, допросили и заперли в этой печке. О чем еще мечтать?

– Возможно, это научит вас впредь не встревать в чужие дела, – угрюмо ответил ее противник и после недолгой паузы продолжил: – Но, полагаю, вам будет приятно узнать, что Флора проснулась и полностью подтвердила ваш рассказ.

– Неужели? – Дженет приподняла брови.

Маркиз нахмурился.

– Похоже, вы удивлены, мадемуазель. Не слишком ободряющая реакция.

– Я и впрямь удивлена, – так же сухо ответила молодая женщина. – Флора не показалась мне ревностной приверженкой правды. По-моему, она готова сказать что угодно, лишь бы выставить себя в самом благоприятном свете.

Леон де Астен мрачно свел брови, и Дженет опустила взгляд, готовясь к грозе. Однако грозы не последовало. Несколько мгновений стояла напряженная тишина, а потом она, к своему удивлению, услышала тихий смешок.

– А вы, похоже, проницательный судья человеческих характеров, мадемуазель, – протянул маркиз с таким видом, будто его это изрядно забавляло.

Дженет пожала плечами.

– Едва ли требуется иметь степень по психологии, чтобы понять, что Флора, если ее загнать в угол, будет реагировать совершенно непредсказуемо, а возможно, даже опасно. – И она осторожно добавила: – Или что, если ей скучно, от нее жди любой проказы. Ведь она еще так молода. Совсем ребенок. Вам с ней хватит хлопот, – с удовлетворением завершила она.

– Весьма признателен за столь точную оценку. – В негромком голосе скользнула нотка гнева. – Но я вполне способен принять все необходимые меры для ее благополучия.

– В результате чего она и бежит из дома с первым встречным сладкоречивым прохвостом. – Чуть помолчав, Дженет вдруг спросила: – А кстати, какая судьба постигла этого самого Жюля? Он в соседней камере?

Леон де Астен покачал головой.

– Его не арестовывали.

– Понятно, – нетвердым голосом произнесла Дженет. – Это почетное право приберегли для меня.

– Вы были арестованы, мадемуазель, потому, – холодно отозвался маркиз, – что полиция не знала точно, работает ли Жюль один или с сообщником, а вы появились в самый неудачный момент и возбудили их подозрения. Вот и все, что произошло.

Дженет задохнулась от возмущения.

– Похоже, вы считаете, будто я легко отделалась.

– Если бы вы и впрямь были в этом замешаны, вам пришлось бы гораздо хуже.

Несмотря на то, что слова эти он произнес совсем негромко, у Дженет по спине пробежали мурашки. Молодая женщина вздернула подбородок.

– А вас не волнует, что я могу подать в суд за неправомочный арест?

– Когда вы вошли на станцию, я понятия не имел, какую роль вы играете. И не мог рисковать. Я заботился лишь о Флоре.

– Что ж, это уже кое-что, – не без язвительности заметила Дженет, припоминая, что говорила Флора о любовнице Леона в Тулоне. А быть может, сегодняшнее происшествие заставило его пересмотреть свои чувства? Понять, что относится к Флоре гораздо нежнее, чем думал? Она легонько нахмурилась. – Так где сейчас Жюль?

Маркиз де Астен равнодушно пожал плечами.

– Понятия не имею. Он имел наглость позвонить мне и спросить, сколько я дам за то, чтобы он не женился на Флоре.

Дженет вздрогнула.

– Бедняжка Флора!

– Он, понимаете ли, считал, будто я не знаю, где ее искать, и пойду на все, что угодно, лишь бы вернуть ее.

– А откуда вы знали? – любопытство оказалось сильней ее.