Никому не уступлю

Подобно многим женщинам, для которых деньги – не препятствие, Жаклин была весьма придирчивой покупательницей. Часа через два беспрестанных хождений из одного магазина в другой Дженет начала всерьез гадать, уж не задалась ли ее крестная целью обойти все до единого бутика городка. Дженет уже приглядела себе два-три платья, которыми была бы рада пополнить свой гардероб, но Жаклин отвергла их наотрез.

– Я знаю, что ищу, – решительно заявляла она, шествуя к выходу. – И это совсем не то.

Но наконец долгожданный миг все-таки настал.

– Ага, – завороженно выдохнула Жаклин. – А ну, милая, примерь-ка вот это.

Дженет послушно, хоть и с внутренней неохотой надела длинное, струящееся платье из черного, точно летняя ночь, шелка с длинными рукавами и квадратным вырезом. Не слишком ли откровенный наряд? Глубокое декольте и вправду выставляло напоказ чуть ли не всю маленькую круглую грудь Дженет, ткань второй кожей льнула к тонкой талии и стройным бедрам, а разрез сбоку заходил гораздо выше колена.

– Жаклин! – запротестовала Дженет. – Это не для меня! Да у меня даже подходящего белья для него нет.

Однако с тем же успехом она могла взывать к глухому аспиду. Ее крестная и продавщица просто понимающе переглянулись – и через считанные минуты платье уже было аккуратно сложено, завернуто в папиросную бумагу и упаковано в коробку.

К тому времени как Жаклин приобрела для своей любимицы еще и черные туфли на высоких каблуках и черную же вечернюю сумочку, магазины уже начали закрываться на обеденный перерыв.

– Очень, очень успешно сходили, дорогая, – с самодовольной улыбочкой подытожила Жаклин. – А теперь давай где-нибудь перекусим.

Настала пора действовать более активно, поняла Дженет. И состроила несчастную гримаску.

– Жаклин, мне совсем есть не хочется. Ты не против, если мы сразу поедем домой? Что-то голова покруживается, как-то не по себе.

Жаклин сокрушенно заохала и тотчас же замахала рукой такси. Дженет чувствовала себя распоследней негодяйкой – однако это не помешало ей по дороге несколько раз просить шофера остановить машину и дать ей подышать свежим воздухом.

По приезде в шато, она сдавленно пробормотала какие-то извинения и, пошатываясь, удалилась к себе, где немедленно разделась, облачилась в ситцевый халатик и легла на кровать, глядя на пляску солнечных зайчиков в листве за окном.

Я просто дрянь, виновато думала она, но это ведь не просто так, а ради благой цели. Иначе мне никак не отвертеться от поездки в замок Элеоноры.

В результате она сама не заметила, как заснула, но была бесцеремонно разбужена нежданным появлением личного врача Жаклин, срочно вызванного ей к мнимой больной.

Внутренне содрогаясь, Дженет позволила измерить себе пульс, давление и прослушать сердце.

– Думаю, это все стресс, – слабо пролепетала она в ответ на расспросы и вкратце пересказала вчерашние события, самыми черными красками расписывая пережитые ею страдания. – Меня ночь напролет мучили кошмары, и я все время вспоминаю этих ужасных людей с пистолетами.

Она картинно задрожала и закрыла руками лицо. Доктор сочувственно поцокал языком и предписал полный покой, отдых и легкое успокоительное. Дженет покорно согласилась – с печалью на лице, но ликованием в сердце.

– Какая жалость, – убитым голосом выговорила Жаклин, когда врач уехал. – Позвоню и скажу маркизу, что мы не сможем приехать на обед.

Дженет приподнялась на локте.

– Ну что ты! Не надо! – воскликнула она. – Дорогая, езжай непременно. А я просто отлежусь, как сказал доктор.

– Ну как же я могу тебя бросить! – возмутилась крестная. – Ты же больна. Я просто обязана о тебе заботиться.

– Ну чем ты мне поможешь? Посидишь и поглядишь, как я сплю? Ведь я наверняка сразу засну, как выпью эти таблетки, – Дженет покачала головой. – Жаклин, это ужасно глупо, и я этого ни за что не допущу.

Та еще пробовала протестовать, однако Дженет мягко, но решительно настояла на своем.

– Я же знаю, что ты умираешь от желания посмотреть замок. А потом мне все расскажешь. И передай маркизу мои самые искренние сожаления и извинения, – лицемерно добавила она.

– Ну если ты так уверена, – нерешительно сказала Жаклин. – И, конечно, Бернандета за тобой присмотрит.

И увидит, как молниеносно я пойду на поправку, едва машина маркиза скроется за поворотом, с виноватым облегчением подумала Дженет.

Крестная ушла одеваться к обеду, а притворщица вылезла из постели и села перед открытым окном. Отсюда открывался прекрасный вид на аллею и усыпанный гравием широкий подъезд к дому, так что молодая женщина видела, как пунктуально, минута в минуту у виллы остановился посланный маркизом автомобиль.

Но вот чего она совсем не ожидала – так это того, что из дверцы водителя появился не кто иной, как Леон де Астен собственной персоной. Он направился к дому, бросив взгляд наверх, прямо на ее окно.

Вот незадача! Застигнутая врасплох мнимая больная съежилась и поспешила укрыться за занавеской, моля всех святых, чтобы он не заметил ее. Ну надо же – сам явился, чтобы намеченная жертва не ускользнула.

Стрелой метнувшись через комнату, она легла в постель и натянула одеяло чуть не до глаз, словно ища убежища. Если повезет, Жаклин, явившись пожелать ей спокойной ночи, решит, будто крестница уже спит, и не станет беспокоить страдалицу.

Однако судьба не была к ней столь милосердна. Через несколько минут в дверь постучали.

– Дорогая, тут к тебе гость, – тихонько окликнула Жаклин.

Дженет хотелось кричать, топать ногами, прогнать несносного приставалу прочь – но она лишь закрыла глаза и постаралась дышать как можно ровнее.

У ее постели послышались осторожные шаги.

– Ах, – прошептала Жаклин, – по-видимому, успокоительное, что прописал ей доктор, уже подействовало.

– Да, похоже.

Должно быть, у Дженет разыгралось воображение, но она готова была поклясться, что в глубоком голосе маркиза прозвучала ирония и, как ни парадоксально, тщательно скрываемый смех.

– Бедняжечка. Она ужасно расстроилась, что не сможет поехать, ведь ей так хотелось.

– Тогда я непременно предоставлю ей еще такую возможность, – негромко отозвался ненавистный голос. – И сообщите мне, если ей не станет лучше. У меня хорошие связи с одной клиникой под Марселем, где можно будет сделать полное обследование. Сами понимаете, как меру предосторожности. Что ж, мадам, наверное, нам лучше уйти и не тревожить ее.

Дженет слышала, как Жаклин что-то пробормотала в знак согласия и направилась прочь. Прядка волос, упавшая на лицо молодой женщины, щекотала ей нос – очень хотелось поскорее откинуть ее, но что-то, какое-то шестое чувство, удержало Дженет, заставило ее лежать тихо.

Ибо Леон де Астен не ушел. Он все так же стоял у изголовья, ожидая, пока она выдаст себя, покажет, что и не думала спать. Молодая женщина ощущала его тепло, вдыхала свежесть его одеколона. От сознания, как близко он к ней, все тело у нее так и горело огнем.

– Какая великая актриса пропадает. – Сардоническое замечание подтвердило самые худшие ее опасения. – Однако не стану больше терзать вас. Спите – и да привидятся вам сладкие сны, моя спящая красавица.

К своей ярости, она почувствовала, как маркиз осторожно убирает мешающую прядку с ее лица. Потом он бережно взял ее за подбородок и чуть повернул ее голову на подушке. Губы его коснулись ее губ быстрым, но чувственным поцелуем.

Дженет потребовалось все ее самообладание, чтобы лежать все так же недвижно. Боже, как хотелось вскочить и влепить пощечину этому самодовольному, насмехающемуся над ней негодяю! Назвать его всеми бранными словами, что только сумеет вспомнить.

Но вместо этого она продолжала притворяться спящей и слушать, как удаляются его шаги, как с тихим щелчком закрывается дверь. Но полно, вправду ли он ушел? Быть может, это очередная уловка? Нет – через некоторое время под окном раздался шум отъезжающего автомобиля. Лишь тогда Дженет осмелилась наконец пошевелиться и сесть на постели.