Никому не уступлю

Внезапно искусно спрятанные средь зелени лампы зажглись и на террасу вмиг слетелись мотыльки, притягиваемые пламенем, но опаляющие на нем крылья. Ах, как я их понимаю, подумала Дженет.

Жаклин успела поговорить и вернулась.

– Маркиз уже ушел? Какая жалость. – Она вздохнула. – Ах, будь я на двадцать лет моложе… Присаживайся, дорогая, Бернандета принесет нам еще мартини.

Дженет послушно села – ноги все равно едва держали ее. Внезапно в голову ей пришла новая мысль.

– Жаклин, а как называются эти духи, что ты поставила мне в ванную? Те, что на мне сейчас?

– Но я же рассказывала тебе про них, дорогая. Это и есть «Знойное желание» де Астена. А что? – крестная бросила на нее проницательный взгляд из-под длинных ресниц, – он их узнал?

– Да, – горько ответила Дженет. – Боюсь, что да.

Ужин протекал отнюдь не так тихо и безмятежно, как наделась Дженет. Несмотря на всю свою светскость и жизненный опыт, Жаклин буквально трепетала из-за того, что получила приглашение в замок Элеоноры и могла говорить только о нем.

– Дом очень старый, – с видом знатока рассказывала она. – Фактически это не просто дом, а что-то вроде старинного замка, только слегка переделанного, разумеется. С башней, остатками крепостного вала, рвом и всеми прочими атрибутами средневековья. Говорят, в былые дни он выдержал не одну осаду, но взять его так и не смогли.

Вот досада, подумала Дженет. Не то, глядишь, род де Астенов уже давным-давно перевелся бы.

– Ты там никогда не бывала? – спросила она.

– Нет, – с нескрываемым сожалением ответила Жаклин. – Но ведь от нас туда дорога неблизкая. Мы вращаемся в своем кругу, они – в своем.

– Тогда жаль, что мы согласились, – заметила молодая женщина. – Если еще и ехать так далеко.

– Маркиз прекрасно понимает, что нам неудобно туда добираться, и высылает за нами автомобиль, – закатила глаза Жаклин. – Он обо всем позаботился. Она лукаво покосилась на крестницу. – И, кажется, за столь приятное приглашение я должна благодарить в первую очередь тебя.

Дженет прикусила губу.

– Не понимаю, с чего бы вдруг, – натянуто выдавила она.

– Чего тут не понимать? Само собой, он хочет возместить тебе все неприятности и неудобства, что достались тебе сегодня. – Жаклин уверенно кивнула. – Он преисполнен раскаяния, что так ложно судил о тебе. – Может, он чего и преисполнен, но уж никак не раскаяния, мрачно подумала Дженет. – Конечно, мне уже приходилось видеть маркиза на различных официальных мероприятиях. Но ведь, как было им сказано, он не слишком часто бывает в этих краях. Наверное, когда женится и обзаведется детишками, все переменится. – Она помолчала. Но тема эта не давала ей покоя. – Хотя, надо признать, его поместья и без него процветают. У него чудесный управляющий, Анри Бристоль. Говорят, очаровательный молодой человек, очень преданный и компетентный.

Жаклин еще долго продолжала болтать. Дженет всячески демонстрировала, что внимательно слушает: где надо, сочувственно кивала головой, где надо, вопросительно поднимала брови. Однако мысли ее были заняты совсем другим.

Вообще-то она планировала прогостить у крестной недели две-три, не меньше. Теперь же, увы, с этими мечтами придется распроститься. Завтра же надо будет позвонить в агентство и попросить подыскать срочную работу – чтобы был предлог немедленно возвращаться в Англию.

А вот во Францию она теперь больше не ездок. Сперва месье Флоримон, потом этот маркиз. Хотя, если подумать, по сравнению с маркизом, месье Флоримон – просто пустяк. С ним сразу видно, что за птица, – дурак и развратник. Но вот Леон де Астен – дело совсем иное. С ним так просто не справишься.

Все инстинкты молодой женщины настоятельно требовали, чтобы она скорее бежала из сферы влияния столь опасного и непредсказуемого человека. Бежать, оставить всю эту неразбериху позади, снова зажить нормальной, привычной, устоявшейся жизнью. Здесь оставаться нельзя.

– А утром съездим в город, – лихорадочно строила планы Жаклин. – Подыщем тебе платье, достойное этого вечера. Чтобы подчеркивало все твои достоинства. Это тебе будет мой подарок на день рождения.

Предложение застало Дженет врасплох.

– Да у меня найдется, в чем пойти.

Жаклин фыркнула.

– Когда собираешься к де Астенам, ни о чем рядовом, обычном, и речи идти не может. Кроме того, дорогая, ты у нас слишком уж скромная. А нам надо что-нибудь хоть простое, но сногсшибательное. Поверь, уж маркиз-то в подобных вещах разбирается.

– Жаклин, – Дженет была просто в ужасе, – не знаю, что там ты себе навоображала, но…

Крестная пожала плечами.

– Ничего я не навоображала. Просто мне кажется, что восхищение неотразимого мужчины пойдет тебе на пользу. – Она кинула очередной проницательный взгляд на Дженет. – Скажи, у тебя никого не было после того эльзасца… как там его?.. Карла?

– Нет, – тихо призналась молодая женщина. – Но я и не хотела ничего такого.

– И была в корне не права! – возмутилась Жаклин. – Ты такая пылкая, добрая и славная девушка. Не можешь же ты уйти от жизни и затвориться в монастыре просто потому, что какой-то болван предпочел тебе другую.

– Я вовсе не ухожу от мира, – запротестовала Дженет. – У меня есть работа, есть друзья, я путешествую по всей Европе. Подумай, сколько людей, безнадежно увязших в постылых связях, мне позавидовали бы.

– Я не о том, девочка. – Жаклин пренебрежительно махнула рукой. – Речь о любви. Всепобеждающей и захватывающей любви – как у Тристана и Изольды, Ланселота и Гвиневры, Ромео и Джульетты.

– Ну да, а как они все кончили? – скептически отозвалась Дженет.

– Ой, ну когда ты в таком настроении, спорить с тобой решительно невозможно!

– А ты и не спорь. Особенно если пытаешься сосватать меня с маркизом де Астеном. – Дженет пыталась говорить шутливо, но на плече у нее все так же горел его поцелуй. Слава Богу, хоть об этом Жаклин ничего не известно. – Прости, дорогая, – продолжила молодая женщина, – но маркиз – последний мужчина в мире, с которым я захотела бы вступать в какие-либо отношения. Поверь мне, один раз оказаться у него на пути – более чем достаточно. У меня нет никакого желания снова привлекать к себе его внимание. – Она чуть помолчала и добавила, осторожно подбирая слова: – Кроме того, ты забываешь, что он уже выбрал Флору.

– Пфа! – снова фыркнула Жаклин. – Никаких официальных заявлений не было. Они даже не помолвлены. На твоем месте, милая, я бы не колебалась.

– Пару часов назад ты считала, что Флора ему подходит просто идеально, – сердито буркнула Дженет.

– Ведь это было еще до его визита. – И Жаклин лучезарно улыбнулась ей.

Как ни устала Дженет, но сон к ней упорно не шел. Мягчайшие перины, казалось, были набиты песком, а подушки сделаны из цемента.

Бедняжка ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее, но и сама понимала: источник ее непокоя таится в ней самой, в ее сердце и разуме. О чем бы ни пыталась она думать, но всякий раз мысли ее сворачивали на один и тот же проторенный путь, а путь этот вел к Леону де Астену.

Вот и еще один пункт в перечне его вины, сердито подумала молодая женщина, в сердцах ударяя по подушке кулаком…

Неудивительно, что наутро к Жаклин за завтраком присоединилась бледная, слабая и усталая крестница, с тенями под глазами и сама как тень. Честно говоря, она и не старалась никак сгладить следы бессонной ночи – чтобы воплотить в жизнь свой план, ей требовалось выглядеть как можно хуже.

– Тебе нехорошо, милая? – встревожилась ее крестная, едва молодая женщина спустилась в столовую. – Ты такая бледненькая.

– Ничего, сейчас все пройдет, – с деланной небрежностью отозвалась Дженет, для полноты картины выдавливая из себя храбрую, но вымученную улыбку.

– Ты не забыла, что мы с утра собираемся за покупками?

– Жду не дождусь, – заверила она, заранее решив, что отказ только возбудит в Жаклин преждевременные подозрения. Нет, пусть покупает платье, а она, Дженет, просто проследит, чтобы то не оказалось слишком уж дорогим или совсем уж вычурным.