Сюрприз для мужа

— Один, — ответила она.

— Попробуем?

— Да.

Она посмотрела на него потемневшими от страсти глазами, отдаваясь теплу его тяжелого тела, и провела пальцем по небольшому шраму у него на скуле.

— Откуда это у тебя?

Себастьен более удобно устроился на диване, наслаждаясь собственным возбуждением. Он накрыл собой ее изящное тело и любовался ее прекрасным лицом.

— Я отправился в плавание, потому что ты говорила, я раньше этим занимался. А во время шторма вылетел за борт.

— На тебе не было защитного шлема?

— Не помню.

— Врунишка.

Себастьен улыбнулся. Медленной, необыкновенно милой улыбкой. И снова поцеловал ее. Он наслаждался этими ласками, вспоминал прежние поцелуи, и сердце его билось все быстрее и быстрее.

— Интересно, можно ли раздеться, не отдаляясь друг от друга? — гортанно спросил он. — Возможно ли это? — повторил он по-французски.

Джеллис так же медленно улыбнулась и с таким же французским акцентом сонно пробормотала:

— Очень даже возможно.

— Но ведь я ранен, — тихо прошептал он. — Так что тебе придется поухаживать за мной.

Джеллис, возбужденная, разгоряченная, начала со свитера.

— Любовь под музыку, — прошептал Себастьен, едва по радио снова начали транслировать веселые песенки. Они сняли с себя почти всю одежду.

— Да. Приподнимись-ка.

Себастьен подчинился.

Она прижалась лицом к его обнаженной груди, как котенок, потерлась босыми ногами о его икру и посмотрела на пламя.

— Ты помнишь, как мы в первый раз занимались любовью? — тихо спросила она.

— Да.

Она улыбнулась и подняла голову.

— Я расплел твою косу. Вот так. — Он потянул за ленточку, принялся распутывать длинные пряди и удовлетворенно вздохнул, когда волосы упали ей на плечи. Потом расправил пряди вокруг полных грудей Джеллис, и карие глаза его потемнели. — Я хочу, чтобы ты любила меня, — настойчиво, сдавленным голосом произнес он с еще более заметным, чем обычно, акцентом. — Так, как раньше…

Джеллис перестала улыбаться, темные глаза ее затянула поволока страсти, она коснулась его губ своими губами и закрыла глаза, чтобы лучше ощущать его обнаженное тело. И издала протяжный вздох наслаждения, от которого ей хотелось плакать.

— С возвращением домой, — тихо выдохнула она.

Огоньки рождественской елки весело поблескивали, шторы скрывали ночную тьму, младенец спал в коляске, огонь в камине тихонько потрескивал, а двое влюбленных на диване превращали рождественскую сказку в быль.