Страх забытья

Почему я такая хмурая и невыспавшаяся? Потому что полночи проплакала в подушку. Сколько бы я себе ни говорила, но ни могла так просто вырвать из сердца Колю. Почему Ева, с которой я сегодня работала в смене. Украдкой вытирает глаза? Потому что у нее мать парализована. Лежит после инсульта и ничего не соображает. Снимает памперсы и измазывает их содержимом стены, проклиная дочерей, которые за ней по очереди присматривают. Итак уже третий год. Сердце у нее крепкое. Может еще и десять лет прожить. А Ева вымотана настолько, что готова в петлю лезть. Недавно ее сестра, у которой на руках маленький ребенок, отказалась сидеть с матерью. Ева думает с работы уходить, потому что оставлять ту не с кем. Только на что жить?

Но это никто не знает и не понимает, что у медсестры, которая объясняет пятый раз, что нельзя вставать с кровати, так как после операции прошло мало времени, нервы не железные. Мы же не из стали. Такие же люди, как и все. Со своими проблемами, усталостью и болезнями. А родственники пациента собираются писать жалобу в департамент, грозясь судами, хотя пациент сам виноват, раз встал и так упал, что погнул пластины, которые ему вставили во время операции.

Так каждый раз. Каждую смену. Ева уйдет и нам придется работать сутки через сутки, пока не найдем ей замену. Мне-то и к лучшему, так как точно не останется время на мысли. Будет лишь желание прийти домой и упасть на кровать, чтоб проснуться по будильнику и вновь выйти на суточную смену. На смену, где порой нельзя даже поесть, потому что приходиться все время чем-то заниматься. Про сон я молчу. За все время, что я работала в отделение я видела разное отношение к обязанностям. Кто-то откровенно приходил сюда заработать деньги. Чтоб отсидеть свою смену и уйти домой. Другие отдавали работе не только знания, но и частичку души. Нравилась ли мне моя работа? Не знаю. Наверное, да. Хотя сколько бы я ни искала причин почему она мне нравилась, я не могла их найти. Нормальный человек покрутил бы у виска, сказав, что такое нравиться не должно. Только это была моя работа, куда я приходила каждую смену. И менять профессию не хотела.

Его привезли из реанимации вечером. Парень пострадал от взрыва газового баллона на складе стройматериалов. Больше никто не пострадал, кроме него. Об этом даже строчка в новостях была. Может была нарушена техника безопасности? Мне было как-то не до этого. У парня была сломана рука и нога. Вчера врачи часов шесть на него потратили, чтоб собрать кости и сохранить ногу. Весь перебинтованный. Я особо и не вглядывалась в его лицо. Так, мазанула взглядом, когда мы его перекладывали. Было не до этого. Капельница и укол. Тоже дело. Пока набирала, пока ходила. Вернулась я к нему минут через тридцать. Он так и лежал, сжав губы.

— Терпи солдат, генералом будешь. Сейчас укольчик сделаем и будет легче. И поспать сможешь, пока тебя капать будем. — я говорила, скорее по привычке.

— Тебя как зовут? — хрипло спросил он.

— Рита. — ответила я, ставя капельницу.

— Сложное имя. Я "Р "плохо выговариваю. Будешь Литой. — картаво сказал он.

— Хоть горшком, главное, чтоб в печь не ставили. — хмыкнула я.

— Лита. Дай воды. Пить хочу.

— Сейчас принесу.

— Спасибо.

Заболела голова. Боль ударила в висок. Ничего. Бывает. Наверное, к перемене погоды. В коридоре увидела сигнал вызова в палату. Пока туда сходила, потом еще что отвлекло. Вернулась я с водой где-то через час. Он еще не спал.

— Извини, что долго. Сейчас к тебе в палату товарища привезут. Не скучно будет. — я помогла ему напиться. Он промолчал. Только устало откинулся на подушку.

Эта ночь была веселая. Второй мужик орал благим матом, что ему больно и плохо, мы сволочи и так далее. У Евы на женской половине женщина в сахарную кому впала. Она с ней возилась. Отправляла в реанимацию. Я же с этим нервным пациентом. Здоровый, как бык, со сломанным запястьем, но так ощущение, что переломал все кости.

— Ты не понимаешь, что мне плохо? — орал он.

— Почему же не понимаю. Верю. Сейчас должно подействовать обезболивающее. — ответила я, заходя в палату.

— Так оно не действует! Мне нужно сильное. Это не помогает.

— Так прошло пять минут, как я вам его сделала. Ждите. — Что тут еще посоветовать? Я же не волшебница, чтоб боль снимать взмахом волшебной палочки. И без него дел много.

Вызвала дежурного врача, чтоб он посмотрел больного. Пока его ждала, заполняла карты. Вроде наступила тишина. Мне нравилось, когда отделение успокаивалось. Свет выключался. Кто-то тихо разговаривал. Прохладно. За окном осень. Висок продолжал ныть. Надо после врача чаю выпить. Может пройдет голова. У меня на посту горел свет только от настольной лампы. Вокруг темно. Наверное, я задремала, потому что в какой-то момент показался собачий лай. Ругань и картавая брань донеслась из буйной палаты. Я сразу побежала туда. Буйный пациент душил паренька. Такого я еще никогда не видела. Попыталась его оттащить, но тот вцепился мертвой хваткой. Я что-то кричала. Не помню. Мне удалось ослабить хватку и откинуть буяна к его кровати. Он тут же вскочил на ноги. Прибежала подмога в лице санитарки, Евы и врача. Удар. Меня откинуло в сторону. Голова встретилась с тумбочкой. На миг я потеряла ориентацию в пространстве. Это было странно. Словно я все наблюдала со стороны. Буян бился в конвульсиях эпилептического припадка. Около него носились врачи. А я не могла встать. Холодная рука прошлась по моим волосам. Тепло. Приятное, обволакивающее. Оно уносило боль. Весь мир отошел на задний план. Я повернула голову и встретилась глазами с глубоким взглядом голубых глаз.

— Легче?

— Да. — ответила я.

— Хорошо. — он устало вздохнул и закрыл глаза.

Буяна забрали в реанимацию. Я напилась успокоительного и чаю. Меня просто трясло после случившегося. Но голова больше не болела. В десять вечера пошла сделать последние уколы.

— Меня Саша зовут. — сказал обладатель голубых глаз.

— Из-за чего драка произошла?

— Сказал, чтоб не ныл, как баба. Он доказал, что мужик. Зато ты права, скучно мне с таким соседом не было.

— Я не думала, что будет так весело. Прости. — почему-то стало неудобно.

— Ничего. Ты же не знала.

— Поспи. — сказала я. Почему-то его жаль стало, как младшего брата. Сильно ему досталось.

— Надеюсь, что больше никто меня убивать не будет. — хмыкнул он.

Ночью привезли еще двух человек. Тяжелая выдалась смена. Хорошо, что сотрясения не было. Ночью вымыла процедурный кабинет и села оформлять истории, которые так и недоделала. Так сидя, и уснула. Странный сон. Приснилось, что рядом сидел Черныш. Он положил мне на колени свою лохматую голову. Уткнулся мокрым носом мне в руку. Я же чувствовала такую усталость, что захотелось расплакаться. А потом приснился парень с голубыми глазами. Вчера. Когда я ударилась головой. Я тоже его видела. Поэтому и показалось его лицо знакомым.

Я резко открыла глаза и увидела рядом с собой Черныша. От удивления глаза закрылись вновь. Вторая попытка получилась лучше. Пса не было и не могло быть. Это больница. А глюки от постоянных ударов головой. Хоть доктор и сказал, что у меня нет сотрясения, но мало ли что там могло повредиться. Обследоваться полностью — это время и деньги. Если галлюцинации будут чаще, тогда и обращусь. Пока лучше умыться. Только пряжку не забуду. Так... Я смотрела на серебряную пряжку, что лежала на столе рядом со мной. Я отчетливо помнила, что оставила ее дома. Еще подумала, что глупо брать ее с собой на работу. Теперь же пряжка лежала на столе, притягивая взгляд. Я взяла ее в карман и пошла умываться. С такими проблемами надо к психиатру обращаться. Идти же к человеку такой профессии совсем не хотелось.

На улице была пасмурная осень. Холодный ветер старался забраться под мое пальто. Мне пришлось поднять воротник и поторопиться в сторону остановки. Полчаса ждать автобус, пять остановок и я уже мысленно дома в теплой ванне. Знакомое гавканье раздалось, как только я вышла из автобуса. Пес меня встречал, виляя хвостом.