Роза Винтерфелла (ЛП)

______________________________

Через несколько недель после рождения Неда Робб повел ее по Винтерфеллу, крепко закрыв руками ее глаза. Наконец, они остановились.

Когда он убрал руки, она увидела, что они пришли в остекленные сады. Только теперь здесь появилась новая теплица, и внутри она была полностью заполнена цветущими кустами роз и других цветов; подобные она видела только в Хайгардене. Аромат пьянил ее, смешиваясь с тоской по дому в груди. Он разместил внутри изысканно сделанные стол и стулья и красивый ковер, покрытый расшитыми подушками, где она могла бы читать, если такова будет ее прихоть.

— Тебе нравится? — спросил он.

— О да! — воскликнула она и повернулась к нему, чтобы покрыть его лицо поцелуями с оттенком благодарности и ностальгии.

_______________________________

Их второй ребенок родился только спустя полтора года после рождения Неда. Роды были легкими, и Маргери условилась, что она будет первой, кто подержит их новорожденного ребенка — на этот раз девочку. Робб держал ерзающего Неда, в то время как Маргери прижимала дочь к своей груди.

Робб убеждал ее дать девочке имя ее земель, и Маргери выбрала Эстер («астра» с английского — прим. переводчика), как цветок, который, как сказал Робб, хорошо подходил ей.

— Эстер, — сказал он и улыбнулся, когда Маргери подошла к нему. Он взглянул на свою дочь.

Она была совсем крохотная. Гораздо меньше, чем был Нед, с орехово-каштановым пушком волос на голове.

_______________________________

— Мы приглашены на турнир в Королевскую Гавань в честь именин короля, — объявил одним утром Робб, держа в руке послание от короля Станниса.

Маргери взглянула на мужа, отвлекшись от наблюдения за играющими детьми. Нед только что отпраздновал свои четвертые именины, а Эстер, красивой, большеглазой малышке, было три года.

— Я лорд Винтерфелла! — объявил Нед, сшибая куклу сестры с ног.

— Почему я не могу быть лордом Винтерфелла? — заныла Эстер.

— Потому что ты — девочка, — сказал Нед так, как будто это была самая очевидная вещь на свете.

Маргери послала Неду предупреждающий взгляд, и мальчик неохотно подал сестре куклу, бормоча извинения.

— Мы едем? — спросила она мужа, поднимаясь на ноги.

— Думаю, что мы должны, — тихо сказал Робб. — Но я вынужден буду взять с собой детей и всех домочадцев. Не хотелось бы оставлять их.

Дети с восторгом смотрели, как Серый Ветер растянулся в комнате, и сразу же начали обнимать добродушного лютоволка своими ручками.

— Я не поеду без детей, — тихо сказала Маргери. — Они никогда раньше не покидали Винтерфелл — поездка в Королевскую Гавань будет им интересна.

— Не думаю, что моя мать и братья с сестрами захотят поехать, — промолвил Робб, прикасаясь губами ко лбу своей жены. — Но я не вижу причин, почему бы нам не поехать с детьми, если ты думаешь, что они бы этого хотели.

Маргери кивнула.

— Так что же мы решили?

Робб обернул руки вокруг стройных форм жены.

— Едем.

_______________________________

В Королевской Гавани Маргери обнаружила, что по-настоящему скучает по Винтерфеллу. После двух месяцев езды они прибыли на званый прием в столице.

О Станнисе Баратеоне говорили, что он серьезен и суров, но Маргери увидела, что это преуменьшение. Она не видела ни улыбки, украшающей его черты, ни тепла в глазах, ни любви к своей жене и ребенку.

После страстного желания вернуться на юг, испытываемого ей в течение четырех лет, Маргери с удивлением осознала, что после прибытия сюда не испытала никакого облегчения. Скорее, она хотела компании мужа и своих домочадцев.

Их покои в Красном Замке были роскошными, но почему-то все их великолепие прошло мимо Маргери. Как дама, взращенная в условиях, где не считали денег, могла скучать по скудно декорированному замку, где она сейчас живет? Это было странно.

— Ты выглядишь грустной, — сказал Робб, притянув ее к себе после того, как они любили друг друга в своей новой комнате.

Она посмотрела на него снизу вверх и слабо улыбнулась.

— Я рада быть здесь, — сказала она, — но, боюсь, ты засмеешь меня, если я скажу, что скучаю по Винтерфеллу.

Робб улыбнулся, но не засмеялся. Он поцеловал ее в макушку.

— Я надеялся, несмотря ни на что, что в один день ты сможешь думать о Винтерфелле как о родном доме. Я знал, что ему не хватает роскоши и красоты Хайгардена, и боялся, что твоя обида затмит какую-либо привязанность, которую ты ко мне бы испытывала.

Настал черед улыбаться Маргери.

— Кто бы не полюбил тебя, — спросила она его, — когда ты такой любезный муж и любовник? — Она со смехом нырнула под одеяло.

— Ах ты, озорница, — проговорил Робб, хватая ее под одеялом за обнаженное тело, пока она не изнемогла от беспрерывного хихиканья.

Оно быстро уступило задыхающимся стонам, когда Робб хорошенько показал ей, что делают с озорницами.

_______________________________

Ее брат Лорас выиграл турнир и короновал глупенькую, покрасневшую девицу, которую она не знала, своей королевой любви и красоты. Она тайно улыбнулась, когда он сделал это, зная, что у него не было абсолютно никакого намерения ухаживать за ней.

Робб выиграл общую схватку с яростной решимостью, побив мужчин выше и шире его, и она почувствовала, как в ее груди растет гордость, когда он снял свой шлем, подошел к ней, подхватил ее над землей и глубоко поцеловал перед восторженной толпой.

__________________________________

После двух месяцев путешествия домой и еще одного — после возвращения в Винтерфелл, Маргери обнаружила, что беременна третьим ребенком.

Она решила подождать именин Робба, чтобы сказать ему об этом, но начала жалеть об этом, когда празднества и торжества затянулись до раннего утра.

Когда она наконец заполучила себе своего мужа, лежа в теплой постели, ощущая его дыхание с оттенком эля и видя его легкие улыбки и смех, она взяла его лицо обеими руками и закусила нижнюю губу.

— У меня тоже есть подарок тебе на именины, — прошептала она, ложась на его грудь.

— О, да? — рассмеялся он.

— Да, — продолжала она. — Я собираюсь подарить тебе еще одного сына или дочь.

Ей никогда не надоедал вид его ошеломленного лица, когда она сообщала ему о своей беременности. Он всегда был столь же рад и взволнован, как в тот день, когда она сказала, что ждет маленького Неда.

Он притянул ее в свои объятия и целовал, пока она не запросила пощады. Глупая ухмылка на его лице была забавнейшей вещью, и она засмеялась, пока не заболели ребра.

_________________________________

Их второй сын родился посреди ночи, без особого труда. Как и при рождении двух предыдущих детей, Робб стойко был рядом с ней, а руководил всем мейстер Лювин. Именно он с гордостью возвестил, что у них появился еще один сын, а затем незамедлительно передал ей на руки голого, окровавленного младенца.

После того, как его вымыли, запеленали и дали на руки Роббу, Маргери слегка погрузилась в дремоту. Робб спросил у нее, как она думает, какое имя они должны ему дать.

Она сонно улыбнулась.

— Я совсем немного читала во время беременности, по большей части об истории Дома Старк, — призналась она, — и я думаю, что Торрхен — красивое имя, если оно тебе тоже нравится.

— Торрхен, — повторил Робб и улыбнулся. — Думаю, оно ему очень хорошо подойдет.

Робб продолжал разговаривать с сыном и напевать ему, пока Маргери не погрузилась в приятный сон без сновидений.

______________________________

Маргери наблюдала, держа на руках Торрхена, как ее муж дарил Неду богато украшенный деревянный меч, достаточно большой, чтобы он мог им воспользоваться, на его пятые именины.

Она увидела, как ревниво смотрит на это Эстер и решила спросить Робба, не могут ли они подарить ей такое же оружие на ее следующие именины, даже если это вызовет неодобрение свекрови Маргери.

— Ну, ну, — пробормотала она, когда Торрхен заворочался во сне. Она заботливо гладила его пальцами по носику, пока он не успокоился, и, подняв голову, увидела, что Робб влюбленно смотрит на нее.