Монополия на верность

А может, она просто была наивной. Потому что секс – это просто секс, а с Хантером он всегда был отличным, так что это ничего не значило.

В смятении она прикрыла глаза рукой. Любовь не принесла ей той внутренней гармонии, на которую она всегда надеялась. Да и как она могла рассчитывать, что чувство близости в постели будет означать что-то особенное? Может, для Хантера это было только физическим удовольствием?

Подавив тихий вздох, Карли поднялась с кровати и неслышно переоделась в джинсы и футболку. Причесавшись, она выскользнула из номера и побрела по коридору к лифту. Спустившись на первый этаж, Карли взглянула на свое отражение в зеркальной стене в надежде увидеть счастливое сияние, которое якобы должно исходить от влюбленных женщин.

А где же внутреннее спокойствие? Решительность? Или по крайней мере ее обычная уверенность? Согласно общепринятым неписаным правилам романтики, она должна была превратиться в потрясающую женщину, наделенную героическими способностями преодолевать всевозможные препятствия одной лишь силой любви.

Двери лифта открылись. Карли прошла в вестибюль и остановилась рядом с мраморным фонтаном в центре. Обведя взглядом элегантный холл, она вдруг заметила неприятного агента Терри Смита в лобби-баре.

У нее в груди поселилось неуютное чувство. Неудивительно, что ему не хватило воображения пойти в одно из многочисленных заведений в Лас-Вегасе, которые предлагали больше, чем фоновую музыку, паркетные полы и помпезную элегантность, граничащую с безвкусной пафосностью.

Прикусив губу, Карли смотрела на агента. Воображения у него, может, и маловато, но зато он много знает о прошлом Хантера. Все то, о чем Хантер ей не рассказывал… например, что его бывшая подружка была журналисткой. Повлиял ли как-то их разрыв на его уход из ФБР или наоборот? До сих пор она считала, что эти два события никак не связаны между собой, но теперь у нее закралось подозрение, что это не так. И почему Хантер не доверял ей настолько, чтобы открыться?

Неожиданно желание выяснить все стало просто непреодолимым. Карли не нужны были мельчайшие детали и подробности, хотя она бы с радостью выслушала их от Хантера, реши он вдруг выйти из-за своих неприступных эмоциональных баррикад. Она просто хотела получить ответ на один вопрос: была ли подружка Хантера каким-то образом связана с утечкой информации, из-за чего ему пришлось уволиться из ФБР?

И единственный способ узнать это – спросить. Она смотрела на рыжие, стриженные под «ежик» волосы.

«Не делай этого, Карли. Не делай», – подсказывал внутренний голос.

Но, черт побери, прошлое Хантера было уже не просто его жизнью. Теперь и ее тоже. Пусть любовь и не наделила ее суперсилой или супервозможностями, но она открыла ей глаза на одну непреложную истину: ее будущее счастье в руках Хантера.

И Карли решительно направилась в сторону агента.

Прислушиваясь к звуку отъезжающего лифта, Хантер проклинал себя за то, что так быстро отключился. Бессонные ночи дали о себе знать, и в то время, пока Карли отсыпалась, наверстывая упущенное, Хантеру приходилось рано вставать, чтобы успеть на интересующие его лекции и семинары. И все равно недостаток сна был небольшой ценой за возможность заняться любовью с Карли. Сегодня, после того, как они закончили, он притянул ее к себе, желая насладиться сладким ощущением в каждом мускуле своего тела. И, прижимая Карли, он испытывал глубокое чувство удовлетворения, какой-то правильности. От того, что занимался любовью с женщиной, которая настолько запала ему в душу, что он не узнавал сам себя.

Со своим странным пристрастием к экстравагантности, хорошим чувством юмора, сексуальностью и живостью, Карли ворвалась в его жизнь и за несколько недель овладела его сердцем. Несмотря на все усилия, он сдался так быстро, что все еще переживал свое поражение. Его жизнь без Карли стала невыносимой. А страсть, с какой она сегодня занималась с ним любовью, говорила о том, что Карли испытывала то же самое.

Так почему же он проснулся в одиночестве?

Стремясь оказаться рядом с ней снова – пусть даже просто вдыхать свежий аромат ее кожи, чувствовать тепло ее тела, – Хантер покинул номер с одной-единственной целью: рассказать Карли, что он чувствует. Что холодная пустота, которая угрожала поглотить его целиком, теперь была наполнена цитрусовым ароматом… и улыбкой женщины, закрывавшей брешь, о существовании которой он не догадывался.

Когда двери лифта открылись на первом этаже, Хантер вышел и направился в вестибюль. Заметив Карли, прислонившуюся к барной стойке, он очень обрадовался, но это чувство моментально растаяло, когда Хантер рассмотрел, кто сидит напротив нее…

Особый агент Терри Смит.

Бледный, с болезненно бьющимся сердцем, Хантер стоял как вкопанный, не сводя с них глаз, и тошнотворная волна отвращения подступила к горлу. Он снова почувствовал себя преданным, и все его беззаботные мысли разлетелись в один миг. Только одна-единственная вещь могла связывать Карли и Терри. Он. И Хантер был на сто процентов уверен, что именно о нем они и говорили.

В голове Хантера замелькали воспоминания: Карли перемыла ему кости в своем блоге, чтобы привлечь к нему внимание прессы в Майами. Карли добилась согласия своей начальницы на то, чтобы написать подробную статью о Хантере. И Карли занималась с ним любовью. Первые два раза он недоумевал, чего она хотела этим добиться.

Вплоть до сегодняшнего вечера, когда он почувствовал себя настолько другим, что это ложное ощущение безопасности убаюкало его, и он впал в короткий летаргический сон. Но когда он проснулся… ее уже не было.

Теперь она беседовала с его бывшим коллегой. Человеком, который знал все грязные подробности того, как Хантер был одурачен другой женщиной. Там было что вспомнить: лицемерие, испорченная репутация и унизительное расследование его дела департаментом, которому Хантер присягал служить.

Почему она разговаривает с агентом ФБР?

Для Хантера существовал только самый очевидный ответ. Они обсуждали его историю.

– Вот ты где, – холодно сказал Хантер, подойдя к Карли со спины.

Она повернулась, и выражение лица Хантера заставило ее похолодеть. Сердце забилось сильнее, гоня кровь по замерзшим венам с астрономической скоростью.

Терри Смит ответил, прежде чем Карли успела открыть рот:

– Хантер, присоединяйся к нам. И чтобы доказать тебе, что никаких обид больше нет, – агент неискренне улыбнулся, – я угощаю тебя.

Хантер не сводил взгляда с Карли.

– Мне это не интересно.

Сердце Карли билось все сильнее. Атмосфера накалялась, и воздух казался плотным от напряжения. Этот гнев, написанный на лице Хантера, направлен на его старого сослуживца… или на нее? У Карли было ужасное подозрение, что именно она была причиной.

Агент улыбнулся:

– После того как ты все эти годы оплачивал мои счета из отельных баров, я как минимум должен тебе несколько сотен напитков.

– Ты ничего мне не должен, – ответил Хантер.

– Хотя бы стаканчик бурбона за старые добрые времена?

– Я не хотел пить с тобой тогда, – сказал Хантер ровным тоном, – не хочу и сейчас.

Агент не успокаивался:

– Да ладно, Хантер. Карли всего лишь задала несколько вопросов о тебе.

Лицо Хантера потемнело, и сердце Карли ушло в пятки. Она открыла рот, чтобы опровергнуть преувеличенные заявления Терри, но тот продолжал.

– Не подумай, что я пытался увести у тебя подружку, – сказал он, окинув Карли неоднозначным взглядом с головы до ног.

До сих пор он был почти приятным собеседником и, разумеется, вел себя пристойно. У Карли сложилось впечатление, что своим вызывающим поведением Терри просто хотел разозлить Хантера.

Следующие слова агента подтвердили ее теорию.

– Скажи, она того стоит? – спросил Терри. – Может, если я найду правильный подход, она и со мной переспит за статью.

Прежде чем мозг Карли успел зарегистрировать оскорбление, кулак Хантера взлетел и с громким щелчком ударил по подбородку агента. Секунду назад Терри Смит еще сидел на барном табурете, и вот он уже растянулся на полу. Послышались громкие аханья гостей, а официант уронил поднос с бокалами на пол. Потом наступило гробовое молчание.