Монополия на верность

Два бармена подбежали к стойке, и Хантер сделал шаг назад, подняв руки в извиняющемся жесте. Он взглянул на Терри, который все еще лежал на полу, потирая подбородок, а потом на Карли.

– Господа, вам не нужно меня выводить, – обратился Хантер к персоналу бара. – Я закончил. – И, решительно повернувшись на каблуках, он направился к выходу.

Гости вновь заговорили, когда бармен нагнулся, чтобы помочь Терри встать. Агент сердито отмахнулся от него. Карли потребовалось восемь секунд, чтобы полностью оправиться от инцидента, прежде чем она бросилась через вестибюль за Хантером.

– Что ты делаешь? – сказала она.

Он не остановился.

– Я ухожу.

– Куда ты собираешься?

Не снижая темпа, Хантер ответил:

– Домой.

Ее терпение было готово лопнуть.

– В чем твоя проблема?

– Очевидно, в моей неспособности выбирать тех, с кем сплю. Узнала что-нибудь хорошее обо мне?

Раздосадованная и раздраженная, Карли изо всех сил пыталась не отставать от Хантера.

– У меня не было шанса спросить его о чем-либо. Ты ворвался и отправил его в нокаут правым хуком, прежде чем я успела открыть рот.

– Извини, что испортил тебе интервью.

Карли вспыхнула от гнева.

– Черт побери, Хантер, – сказала она, хватая его за руку. – Это было не интервью.

– Тогда зачем ты с ним разговаривала?

Она закусила губу, пытаясь найти способ объяснить ему.

– Я хотела задать ему вопрос.

Хантер остановился и холодно взглянул на нее:

– Какой вопрос?

– Я хотела знать, почему ты ушел из ФБР, – призналась она. Он испытующе смотрел на нее, словно подозревая что-то еще. – И я хотела знать, имела ли отношение к этому твоя подружка.

– Ты могла бы спросить меня.

– Я спрашивала, но ты ответил, что это не важно.

– Извини, что я недостаточно активно сотрудничал с тобой. Я не хотел ломать твои планы. Или, может, это и был твой план?

Карли вконец потеряла терпение:

– Что, черт возьми, ты несешь?

– Ты переспала со мной, дождалась, пока я засну, а затем ускользнула, чтобы найти Терри и выудить из него информацию, о которой мечтала все это время.

Карли очень гордилась, что не топнула ногой от злости, и была поражена, что не ударила Хантера кулаком. Она наверняка сломала бы руку о его каменную челюсть, а Хантер вряд ли заметил бы эту пощечину. Всякая надежда умерла. Сердце Карли разрывалось. А ее душа свернулась калачиком в углу и зализывала смертельные раны.

Он ей абсолютно не доверял. И никогда не будет доверять.

– Ты даже не хочешь дать мне шанс все объяснить. – Слезы подступали Карли к горлу.

К ней вернулось старое чувство беспомощности, брошенности. Сначала Томас, потом отец. А теперь Хантер.

Его лицо было таким напряженным, что, казалось, вот-вот треснет.

– Я искал тебя, потому что соскучился.

Слезы обжигали ей глаза, а дышать становилось все тяжелее.

– А я хотела получить ответы на некоторые вопросы, – сказала она с волнением в голосе. – Потому что я люблю те…

– Не надо, – резко перебил он, напугав одного из гостей отеля. Хантер подошел ближе и понизил голос. – Не говори так.

Сердце Карли колотилось. Она застыла на месте, пытаясь овладеть своим голосом.

– Хантер, я ничего не выяснила. Я хотела знать правду, а так как ты не хотел мне рассказывать…

– Ты хочешь услышать, что произошло? Хорошо, – сказал он, скрестив руки на груди. – Это для печати, так что можешь использовать информацию, как твоей душе угодно, и произвести впечатление на начальницу своими глубокими познаниями. Меня использовала женщина, пока не получила то, чего хотела, а потом ушла. Я не знаю, сошлась ли Мэнди со мной с этой целью или нет. Подозреваю, что моя работа просто вызывала у нее интерес, и она решила посмотреть, куда все это приведет. Но в конечном счете статья оказалась важнее наших отношений.

Несмотря на собственную боль, Карли не могла видеть этот пустой взгляд.

– Мне жаль.

Хантер продолжил, игнорируя ее сочувствие:

– Она написала статью, в которой раскрыла секретную информацию о группе компьютерных мошенников, связанных с чикагской мафией. Этой информацией располагал только наш отдел. Я работал над этим делом два года и подозреваю, что она использовала моего друга и коллегу – консультанта ФБР – в качестве источника. Я знаю только, что это был не я, – гневно сказал он, его губы скривились. – Но доказать построенное на отрицании положение невозможно. И если отсутствие доказательств защищает тебя от обвинений, то оно не защитит от мнений коллег. – Хантер провел рукой по волосам. – Так что я мог бы остаться и продолжать работать с ограниченным доступом, но потерял интерес к работе. Зарабатывание денег в консалтинговом бизнесе показалось более подходящим вариантом.

Сердце Карли разрывалось от боли за него.

– Я не собираюсь использовать эту информацию, – сказала она.

Хантер продолжал, как будто не услышав ее слов.

– Или, может быть, тебе нужно чуть больше крови и мужества, чтобы действительно увлечь читателя? – с горечью спросил он. – Например, как ужасно, когда тебя использует любимый человек? Или как унизительно, когда тебя обвиняют в том, что ты намеренно провалил задание, ради которого рисковал своей жизнью? Служба в ФБР была больше, чем просто работа. Это была моя жизнь. – Хантер повернулся и направился к лифтам.

Карли последовала за ним.

– Говорю тебе, я не напечатаю ни слова.

Оставшись равнодушным к ее словам, он посмотрел на нее сверху вниз, не останавливаясь:

– Ты забываешь, что я знаю, как сильно ты хочешь доказать своему отцу, что вернула профессиональное признание. – Дойдя до лифта, он вошел внутрь и встал в дверях, преграждая ей вход. – Подумай-ка вот над чем, Карли. – Он навис над ней. – Ты замечательная женщина, но тебя должно больше волновать собственное мнение, а не мнение твоего отца. Ты не сможешь заслужить его уважение, пока не повзрослеешь, не начнешь вести себя соответственно и пока не зауважаешь себя. – Его взгляд был неумолим. – А значит, перестанешь связываться с лузерами и прыгать из одной кровати в другую.

Карли залепила ему звонкую пощечину, но жжение в ладони от удара было несравнимо с болью в сердце. Он коснулся слишком мучительной темы. Последний лоскуток надежды сморщился и исчез.

– С лузерами типа тебя, – прохрипела Карлис, с сарказмом глядя ему в глаза. – У меня для тебя новость, мистер Филипс. Ты не обладаешь монополией на верность, смелость или честность. Одного критика в моей жизни вполне достаточно, так что можешь засунуть свое отцовское отношение сам знаешь куда и идти к черту.

Выражение его лица не изменилось.

– Это не проблема, – сказал он. – Потому что я ожидаю больше от женщины, которую люблю.

Ужас заключался в том, что Карли знала, что это правда. Она почувствовала эту эмоцию, когда он прильнул к ней в гостиничном номере. Хантер любил ее. Но она также поняла, почему эта новость не сделала ее счастливой, как она всегда мечтала.

Потому что любовь существовала в самых разных видах. Безответная любовь, приносящая горечь. Взаимная – надежная и сильная, с которой человек чувствует себя непобедимым. А еще есть любовь взаимная, но недостаточно зрелая и поэтому недолгая, угнетаемая тенями прошлого.

И именно такая была у них с Хантером.

– А я ожидала большего от мужчины, которого я люблю, – сказала она. Хантер никак не отреагировал, и она продолжила: – Мне нужен человек, который будет поддерживать меня. Доверять мне. – Карли сжала кулаки. – Кто поверит в меня.

– К сожалению, – сказал Хантер, выпрямившись, и нажал на кнопку лифта, – этот мужчина не я.

Пораженная, Карли смотрела на Хантера, пока двери лифта не закрылись перед ней.

Глава 11

– Жизнь – отстой. – Карли плюхнулась на шикарное покрывало на двуспальной кровати в гостиничном номере и уставилась в потолок.

Эбби бросила на нее сочувственный взгляд: