Обреченная быть счастливой (СИ)

Марина, ворча поудобнее устроилась у мужа на груди, все еще приводя неубедительные аргументы, но когда рука мужа легла на ее полную молока грудь, то она уже мурлыкала от удовольствия, позабыв о споре, готовая согласиться на невозможное.

Глава 11

Жаров остановился перед дверью в приемную. Сейчас он увидит ее и снова его охватит тот нестерпимый жар желания. Он почти истощил себя, игнорируя Лебедеву, ему хотелось затащить Лилю в свой кабинет и покрыть ее уставшее лицо поцелуями, нежностью и лаской снять отчаяние, застывшее в необыкновенных глазах. Но в мыслях все было намного проще, а на деле он не мог простить своего унижения, нанесенное ее смертоносными словами в прошлом.

Он уже решил для себя, что только Лиля должна сделать первый шаг, увидев в нем не верного друга, а мужчину, который ее любит. И, настроив себя на нужное настроение, он вошел в приемную, где как вкопанный остановился: за столом Лебедевой сидела совсем другая девушка, с кем-то хихикающая по телефону, даже не обратив на него внимание.

- Вы собственно кто? - рявкнул Жаров, обращаясь к девушке, которая даже глазом не моргнула, закончила разговор, положила трубку и холодно посмотрела на него.

- А вы?

Жаров от подобной наглости даже рот открыл, но тут же сдерживаемая ярость вырвалась наружу. На его крик выбежал Олег из кабинета и увидел девушку, которая уже потеряла свою заносчивость и от страха вжалась в кресло, а Жаров все орал и орал, засыпая ее вопросами и угрозами вперемешку.

- Ольга, смотрю вы уже познакомились с нашим грозным боссом, - пытаясь разрядить обстановку сказал Олег и ухмыльнулся. - Федор Андреевич, похоже, наша новая сотрудница уже готова сбежать в первый же свой рабочий день.

- Какая сотрудница? Где Лиля? – Жарова начало трясти от непонимания и злости, похоже, он превратился в идиота, оравшего на каждого встречного, обвиняя всех в своих поражениях.

- Если вы войдете со мной в кабинет, то я сообщу вам о недавних изменениях, а Ольга сможет решить: работать ей здесь или же бежать, сломя голову.

Жаров пробурчал что-то похожее на извинения, и пулей влетел вслед за Олегом Валерьевичем.

- Что это означает? – зарычал Жаров, еле сдерживаясь, чтобы не заорать опять.

- Федя, я думаю, ты не сознательно кричишь на меня, - Олег был все так же невозмутим.

- Извини. Объясни мне, какого черта делает там эта девица и где Лебедева?

- Лиля уволилась.

- Хорошая шутка, но я серьезно спрашиваю.

- А я не шучу, Лебедева здесь больше не работает.

- Это невозможно, похоже, она забыла, что обязана отработать две недели. И я немедленно сообщу ей это, – Жаров решительно направился к двери, но слова Олега его остановили.

- Она уже отработала положенный срок.

- Ты хочешь сказать, что она написала заявление четырнадцать дней назад, а мне ничего не известно об этом, - Жаров угрожающе навис над Олегом, но тот лишь слегка откинулся на стул. - Ты превысил свои полномочия!

- Насколько я припоминаю, мы договаривались, что все вопросы относительно персонала, я решаю самостоятельно, не спрашивая тебя. И еще, ты ведь сам говорил, чтобы я не втягивал тебя в эти дела.

- Я помню свои слова, но ты должен был сказать мне. Все что касается Лили – касается и меня.

- Таких указаний ты мне не давал.

- Олег… - Федя втянул силой воздух через зубы. – Ладно, я сам разберусь с этим, сегодня же поеду к ней.

- Она просила передать тебе вот это, - Олег кинул на стол ключи от его квартиры. Жаров непонимающе уставился на них.

- Что это?

- Ключи.

- Я вижу что ключи, - повысил голос Федя, - почему она мне их возвращает?

- Лиля переехала и возможно скоро покинет город.

- Этого не может быть, - Федя тяжело опустился на стул, сильно сжав ключи в ладони. - Ты знаешь, где она остановилась?

Олег отрицательно покачал головой.

- А Марина?

- Думаю, знает, но из нее слова не вытянешь, даже мне не говорит.

- Ты мне скажешь, - Жаров услышал шумный стук своего сердца, - если узнаешь что-то.

- Конечно, ты всегда будешь моим другом. Мы с Мариной в долгу перед тобой.

Жаров криво улыбнулся.

- Похоже, что твоя жена так не считает.

- Мне кажется, она винит тебя во всех несчастьях Лили, женская солидарность, сам понимаешь.

- Да уж…

Теперь уже для Феди дни тянулись медленно, он боялся хоть на секунду представить, что снова ее потерял. Услышав телефонный звонок, он как угорелый мчался к аппарату, и только услышав, что это не она, бросал трубку, чтобы тут же поднять ее снова. Каждый день, словно ритуал, Жаров заходил к Олегу, чтоб узнать, что новостей от Лилии нет.

***

Я вышла на работу в назначенный день. Казалось, ничего сложного в работе кондуктора нет, но уже после первой смены я возненавидела ее всеми фибрами души. Оказывается, не так-то просто проталкиваться среди толчеи людей, да еще при этом давать сдачу, пробивать билетики, балансируя на одной ноге. Не говоря уже о хамстве пассажиров, видевших во мне вымогателя денег. Мне было больно смотреть на стариков, стоявших над сидевшими молодыми людьми, которые даже не обращали на них внимания. Мне приходилось делать им замечания и даже сгонять с мест, чтобы несчастные пенсионеры могли усадить свои уставшие косточки. Стоит ли говорит, сколько нового я о себе от них узнала. После такой работы понимаешь, что на тебя вылили тонну грязи, и от нее невозможно было отмыться. Оттоптанные ноги и расстроенные нервы, - все, что я получала на этой ужасной работе.

Домой я добиралась, еле волоча ноги от усталости, отвратительный смрад и запах пота людей, казалось, провонял меня насквозь. Мне приходилось ведрами кипятить воду, чтобы набрать ванну, искупать дочь и самой смыть всю эту нечистоту. Правда ванна была у нас роскошью, чаше мы с доченькой мылись в тазике. Тори лишилась даже такой радости как поплескаться в полной ванне, что для нее было чуть ли не трагедией. Наверное, надо было ей родиться рыбкой.

Тори все чаще спрашивала меня, когда придет дядя Федя, и я боялась сказать ужасающую правду, что никогда, а говорила, что он безумно занят и навестит нас, когда сможет. Столько раз я повторяла одно и тоже, что моя умная малышка уже не спрашивала, поняв, что еще один человек ушел из нашей жизни. Каждый раз я молила, что б это не отразилось на ее характере, ведь она может забояться к кому-либо привязываться, что больно ударит по ее детской психике.