Очарование первой любви

— Здравствуйте! — сказал он, когда Энни открыла. — Вы, должно быть, Энни? А я Джон.

Как раз накануне Энни брала интервью у собаковода. Джон, высокий, стройный и светловолосый, дружелюбным взглядом карих глаз напомнил ей породистого спаниеля.

Оба они еще не ужинали, а потому отправились вместе в соседнюю пиццерию. За ужином говорил в основном Джон — рассказывал о своей работе. Он только что вернулся из Голландии, где по заданию своей садоводческой фирмы изучал условия разведения знаменитых голландских тюльпанов.

Энни слушала с удовольствием — ей всегда были интересны другие люди. Джон помог ей на несколько часов забыть о Ване, и Энни была благодарна ему за это.

«Киберпоиск» продолжал свое победное шествие по просторам виртуального мира. Ван в одночасье стал знаменитым и богатым. Но он не радовался своей победе. Без Энни триумф его был неполным, а жизнь — пресной и ничтожной.

Ван не сомневался, что она тоскует по нему. Не меньше, чем он по ней. Когда же наконец она передумает и вернется?

Связаться с ним Энни легко: она знает его электронный адрес. По нескольку раз в день, а порой и ночью Ван проверял свой почтовый ящик, надеясь найти там письмо от нее.

Обычно, садясь за работу, он забывал обо всем на свете, но теперь часто ловил себя на том, что сидит за компьютером, уставившись невидящим взглядом в монитор и думает о своей потерянной любви.

Три месяца спустя после похорон Барта в квартире Энни зазвонил телефон. Сняв трубку, Энни услышала голос Эмили Ланкастер.

— Привет, я в Лондоне, прилетела сегодня утром. У тебя найдется время поужинать вместе?

«Лучше отказаться», — подумала Энни, но вместо этого, неожиданно для самой себя, согласилась. Едва повесив трубку, Энни уже раскаивалась: вечер с Эмили вернет ее к воспоминаниям о прошлом, которые и так мучают ее.

Девушки встретились в клубе. Там не было никого, кроме них двоих да еще старичка, мирно дремавшего в кресле. Завидев Энни, Эмили отложила журнал и обняла ее так тепло, словно знала всю жизнь.

— Здесь ужасно старомодно, — говорила она по дороге к бару, — но отели я ненавижу. А здесь для меня всегда готов и стол и дом — я ведь прапраправнучка одного из основателей клуба. Мне даже выделяют номер с ванной — вот как меня уважают!

За аперитивом Эмили расспрашивала Энни о работе и рассказывала о Кренмире — поместье своих предков.

— Если захочешь отдохнуть от шумного города, мой дом всегда к твоим услугам. Слушай, а почему бы тебе не выбраться на выходные?

Сердце у Энни подпрыгнуло. «Что, если за этим приглашением стоит Ван? — подумалось ей вдруг. — Может быть, он сожалеет о разрыве и попросил Эмили устроить нам свидание?»

— Спасибо тебе большое, Эмили, — осторожно начала она, — но не уверена, что смогу. Понимаешь, у меня сейчас такой период, когда приходится ездить всюду, куда пошлют. Исчезну из Лондона хотя бы на два дня — и следующее задание дадут другому репортеру.

Несколько секунд Эмили задумчиво вглядывалась ей в лицо.

— Это одна из причин, по которым вы с Ваном разошлись? — спросила она наконец. — Ему не нравится, что ты работаешь?

Энни не знала, что ответить. Но ходить вокруг да около ей не хотелось.

— Это Ван попросил тебя со мной поговорить?

Эмили замотала головой.

— Нет, что ты! Он даже не знает, что я в Лондоне. Просто пару недель назад мы ужинали вместе в Нью-Йорке. Он объяснил, что произошло, очень коротко, должна заметить, но, когда я попыталась его расспросить, оборвал разговор, и все остальное время мы обсуждали развитие Интернета. Понимаешь, мужчины не любят жаловаться. Им трудно говорить о своих чувствах... хотя до сих пор мне казалось, что Ван, в отличие от многих других, в ладу со своими эмоциями.

— А что он тебе сказал?

— Что у вас разные жизненные ценности. Ты на первое место ставишь карьеру. А он считает, что семейная жизнь должна быть для тебя важнее. Это так?

— В общем, да, — ответила Энни, отведя взгляд к окну, за которым высились стройные здания георгианской эпохи. Затем снова перевела взгляд на сочувственное лицо Эмили. — А ты что об этом думаешь?

Эмили молчала, устремив задумчивый взгляд на мерцающую на столике свечу. Свет отражался в хрустальных бокалах и в вазе из цветного стекла.

— Я давно знаю Вана, — заговорила она наконец. — Он мой лучший друг. А ты мне понравилась с первого взгляда. Надеюсь, что это взаимно, — улыбнулась она. — Мне понятны его чувства и желания — но понятны и твои. Знаешь, я благодарю Бога за то, что не родилась в прежние времена, когда жизнь женщины была ограничена домом и семьей. — С этими словами она поднесла к губам бокал шабли. — Но в то же время, продолжала она, — иногда мне бывает одиноко. В такие минуты я понимаю, что одной работы даже самой интересной и увлекательной — для счастья мало. И еще понимаю, что стоящие мужчины на дороге не валяются. За всю жизнь я встречала лишь трех-четырех, к кому подходило это определение, и все они были уже заняты. Так что, если когда-нибудь судьба столкнет меня с прекрасным принцем, я позволю ему взять командование на себя. И поеду с ним всюду, куда он захочет, — хоть в Антарктиду, хоть на Андаманские острова! Но, с другой стороны, я ведь старше тебя, Энни. Для меня свобода уже утратила свою привлекательность, я начинаю ею тяготиться. Так что у нас с тобой разные ситуации.

Энни задумчиво молчала. Но Эмили и не ждала от нее ответа: высказав свое мнение, она деликатно переменила тему.

— Если эти выходные у тебя будут не заняты — приезжай ко мне, — предложила она, прощаясь. — И вообще, в любое время, когда тебе захочется отдохнугь, ворота Кренмира для тебя открыты. Вот, держи, — и она протянула визитную карточку с адресом.

Эмили подняла руку, и к строгому портику клуба подъехало такси.

— Спасибо тебе, Эмили, — сказала Энни. — Я прекрасно провела время. В следующий раз моя очередь угощать!

— Обязательно. — Эмили поцеловала кончики пальцев и прикоснулась ими к щеке подруги. — Помни одно: Ван любит тебя, но он мужчина, со всеми мужскими потребностями и желаниями. Не думаешь же ты, что он станет вечно жить один в этом огромном доме? Поверь, найдется немало женщин, которые захотят составить ему компанию.

— То же самое могу сказать и о себе, — ответила Энни. — у женщин тоже есть свои потребности и желания. У меня полно коллег-мужчин, которые хорошо знают, что такое работа журналиста, и не станут мешать моей карьере.

Эмили со вздохом покачала головой.

— Он упрям, а ты еще упрямее! — мрачно заметила она. — Ну что ж, очень рада была тебя повидать.

— Я тоже. Еще раз спасибо. Пока. — Энни села в такси и назвала водителю свой адрес.

Автомобиль рванул с места и, лихо развернувшись, в излюбленной манере лондонских таксистов, помчал ее домой. Теперь Энни понимала, что напрасно не прислушалась к своему внутреннему голосу и не отказалась от встречи с Эмили. Последнее ее замечание о Ване поразило девушку, словно нож в сердце.

Джилл не было дома, зато Энни застала Джона: он чистил камин. Энни приветствовала приятеля с искренней радостью: ей не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Она сварила кофе, и молодые люди с удовольствием болтали о том о сем, пока не пришла Джилл.

Прошло пять месяцев, прежде чем Джон впервые решился поцеловать Энни. Случилось это под Рождество. Энни встречала праздник вместе с семьей Картеров. Джон и Джилл так уговаривали ее прийти, что у Энни не хватило духу отказаться, да и идти ей было некуда. Мистер и миссис Картер тепло встретили подругу дочери.

В рождественскую ночь Джон поцеловал Энни в щечку под веткой омелы. На следующий день на прогулке повторил опыт — но на этот раз прикоснулся губами к губам. Энни не возражала, но и не отвечала на поцелуй: ей было любопытно, что она почувствует при поцелуе другого мужчины.

Многие пытались за ней ухаживать, но до сих пор Энни твердо пресекала все попытки. Она была еще не готова к новому роману, сама мысль о другом мужчине отталкивала и пугала ее. Но Джон — другое дело, думала Энни. Он ее друг, она ему доверяет и с ним может расслабиться.