Как на вулкане

В усадьбе стояла тишина. Много лет назад, когда бабушка и дедушка Сэма решили — им больше не нужна молочная ферма, они продали весь скот и распустили всех работников. Хотя сарай и хозяйственные постройки были в хорошем состоянии, ферма казалась заброшенной. Только хозяйский дом демонстрировал хоть какие-то признаки жизни.

Аннелиз повернулась к Сэму:

— Как думаешь, тебе удастся восстановить ферму? Ты говорил, что в детстве она тебе нравилась. Жаль, сейчас используется только дом…

Прикрыв глаза рукой, Сэм посмотрел через поля, на которых когда-то выращивалась кукуруза и паслись стада коров.

— Возможно, я снова заведу лошадей. А может быть, сдам землю в аренду под сельскохозяйственные нужды. Но я сомневаюсь, что удастся восстановить прежнюю ферму. Если только один из моих детей не заинтересуется сельским хозяйством.

Он упомянул детей. Аннелиз почувствовала, как заныло в груди:

— Сколько детей ты хочешь?

Он пожал плечами:

— Решать жене. Но по крайней мере трое или четверо.

Четверо детей? Аннелиз потеряла дар речи.

Пока она молчала, Сэм продолжал:

— Я смогу содержать большую семью. И хочу, чтобы у меня был шумный дом, не похожий на тот, в котором я вырос. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, мама разрешила мне после школы не ходить к няне, а отправляться домой. Я приезжал домой на автобусе и открывал дверь ключом, который мы прятали под камнем на заднем дворе. Мама всегда оставляла мне что-нибудь вкусненькое: лимонад в холодильнике, свежие фрукты и печенье. Но я ненавидел тишину в доме. — Он передернул плечами, словно желая отмахнуться от неприятных воспоминаний. — Не надо думать, будто мне пришлось пережить ужасное детство. У меня была замечательная мама, стойко переносившая капризы и озорство сына. У меня было много друзей среди соседей. Поэтому я часто ходил к ним в гости.

— Ответь мне, Сэм, — сочувственно сказала Аннелиз, — почему ты так уверен, что не разведешься с женой, как твои родители? Статистика не в твою пользу.

Он взял палку и резко швырнул его вдаль, словно гоня разочарование:

— С одной стороны, я узнал разницу между похотью и любовью. Я знаю, насколько важна совместимость. Многие люди женятся слишком рано, совсем не подходя друг другу. Они не обращают внимание на то, что влечение и страстный секс — плохая основа для долгосрочных отношений. Мне нужна подходящая мне женщина, именно поэтому я до сих пор не торопился с женитьбой.

— А как ты поймешь, что она тебе подходит?

Аннелиз пнула камень носком сапога. Странное они выбрали место для разговора. Но по крайней мере здесь они точно не станут сдирать одежду друг с друга в порыве страсти.

При одной мысли об этом ей стало жарко.

— Мои родители не подходили друг другу с самого начала. Мне нужна женщина, у которой будут такие же жизненные ценности и цели, как у меня.

— Не обижайся, Сэм, но ты сказал, что твой отец-трудоголик был отчасти виноват в разводе. Разве ты не трудоголик?

Он слегка расстегнул пальто, снял капюшон и пригладил волосы. На ярком солнце его густые каштановые волосы отливали красным цветом.

— Согласен, — ответил он. — Я много работаю. Но только потому, что могу себе это позволить. Если у меня будут жена и дети, все изменится.

Аннелиз хмыкнула.

Он резко взглянул на нее с явным неудовольствием:

— Не веришь?

— Ты очень убедителен. Значит, твоя образцовая жена будет сидеть дома с детьми?

— Я надеюсь, она сама этого захочет, проблем с финансами нет. Оба родителя ответственны за воспитание детей, но мне кажется, лучше всего, когда один родитель остается дома, обеспечивая детям уход и безопасность.

С этим Аннелиз поспорить не могла. Она выросла без матери, а ее отец не слишком нежничал с дочерью, хотя она любила его всем сердцем. Поначалу семейная жизнь, описываемая Сэмом, ей нравилась. Но до тех пор, пока он не заявил — его жену должна интересовать только забота о детях.

— Ну, — сказала она, чувствуя, как на нее накатывает тоска, — желаю тебе удачи!

Аннелиз в очередной раз убедилась — они совершенно не подходят друг другу. Из нее получится ужасная мать, даже если она на какое-то время перестанет работать и подарит Сэму кучу детей.

Скатав снежок, Аннелиз медленно отошла в сторону, чтобы посмотреть на старую собачью будку, засыпанную снегом.

Сэм пристально смотрел на карниз дома, вероятно размышляя о гниющих балках и летучих мышах, а также других проблемах, с которыми сталкиваются домовладельцы. Аннелиз размахнулась и запустила в Сэма снежком, который попал ему в шею. Часть снега угодила прямо за шиворот через открытый ворот рубашки.

— Эй! — возмутился он. — Так нечестно!

Его детское восклицание заставило ее улыбнуться:

— Ты же сказал, нам нужно размяться.

Она быстро зачерпнула пригоршню снега, слепила снежок и спряталась за собачью будку.

Взгляд Сэма обещал возмездие. Он наделал снежков, сложил их на подоконник сарая и встал позади дома на старый пень, получив преимущество по высоте.

Когда он укладывал последний снежок в кучку, Аннелиз выскочила из своего укрытия и быстро бросила в него три снежка, крича от радости, что попала в цель. Волосы Сэма были в снегу, ему пришлось стереть снег с губ.

Его месть была стремительной и целенаправленной. Аннелиз слишком поздно вспомнила — Сэм в годы студенчества был отличным бейсболистом. Град снежков обрушился на нее сверху, рикошетя о крышу, стены и углы собачьей будки. По крайней мере половина снежков приземлилась ей на голову.

Плотнее запахнув пальто и надев плотный капюшон, она ждала, когда у Сэма закончатся снежки, а затем она принялась немилосердно забрасывать его снежками. На этот раз она играла нечестно. Сэм подпрыгивал и ругался, стараясь не свалиться с пня. Аннелиз смеялась до слез, а когда у нее закончились снежки, спряталась за будку и стала ждать. Но ничего не происходило.

Почему Сэм не отстреливается? Она осторожно выглянула из-за угла, ожидая в любой момент получить снежком по голове.

Сэма нигде не было.

Аннелиз стала замерзать — у нее онемели пальцы и колени.

Внезапно позади нее захрустел снег, и на ее спину обрушилась огромная куча снега. Она завопила от шока, дико размахивая руками.

И тогда они стукнулись головами.

Прежде чем она успела что-то сообразить, Сэм уложил ее на спину и засунул большую пригоршню снега под ее пальто.

— Перестань! — закричала она. — Я замерзла.

Расстегнув пальто, он стал растирать снег на ее груди.

— Позови на помощь своего дядю, — произнес он, лукаво улыбаясь.

Сладко улыбнувшись Сэму, Аннелиз выждала пару секунд, врезала ему коленом в пах, перевернула на спину и уселась на него верхом, прижав руку к горлу.

— Я должен был предвидеть, — простонал Сэм. — Ты же изучала боевые искусства, а не играла в куклы Барби! — Он поднял руку. — Сдаюсь.

— Ха!

— Ты мне не веришь? — Он невинно выгнул бровь.

Аннелиз встала и вздрогнула, почувствовав, как талый снег ползет по ее спине и животу:

— Я тебе нисколько не верю. Ты интриган и жулик!

— Только в спорте, — серьезно сказал он. — Но не в реальной жизни.

Она просто дразнила Сэма, но его внезапное тихое признание прозвучало очень значительно.

Он встал, поморщился и стал отряхиваться:

— Ты по-прежнему меня ненавидишь?

«Я не переставала любить тебя, Сэм».

— Я не ненавижу тебя, — уклончиво произнесла Аннелиз. — Но если я подхвачу пневмонию, ты будешь оплачивать мой больничный.

Глава 10

Обрушившееся на него цунами разочарования Сэм выдерживал стоически.

Чего он ожидал? Что за сорок восемь часов произойдет чудо? Аннелиз никогда его не простит, и ему не стоит ждать ее одобрения. Аннелиз даже не поняла, что выиграла.

Признавая горькое поражение, Сэм махнул рукой:

— Пойдем в дом.

На заднем крыльце они сняли верхнюю одежду.

— Оставь здесь, — сказал Сэм. — Позже я положу одежду в сушилку.