Отныне только легкий флирт

Она должна быть довольна. Ник как раз тот человек, с которым можно весело провести время. Так почему у нее из головы не идет первое впечатление о нем, когда он показался ей таким симпатичным? Разве она не решила раз и навсегда, что симпатичные и положительные ей больше не нужны?

Холли еще была полна впечатлениями дня, проведенного с Ником, когда вечером позвонила матери. Мари сразу поинтересовалась, как обстоят дела с Рейнольдсом, и Холли без обиняков сообщила, что встречалась с другим.

– Очень хорошо! – воскликнула Мари. – Как только он поймет, что ты можешь обойтись без него, он немедленно прискачет.

– Мамочка! Ну почему ты никогда не слушаешь меня? Я же тебе говорила – я не хочу, чтобы он вернулся.

На другом конце провода воцарилось недоверчивое молчание, но ненадолго. Мари вдруг жизнерадостно воскликнула:

– Ну и прекрасно, дитя мое, расскажи мне о твоем новом кавалере. Он надежный человек, на него можно положиться? Думает ли он о семье? Кем работает?

Холли уловила нотки надежды в ее голосе и ощутила прилив любви к этой женщине, которая так нелепо прожила свою жизнь, но не переставала уповать на то, что ее дочке повезет больше, чем ей.

– Ах, мама, обо мне совсем незачем беспокоиться!

– Как я могу не беспокоиться! Когда ты вышла из младенческого возраста, я скрепя сердце отдала тебя бабушке с дедушкой, которые стыдились моего образа жизни и боялись, как бы он не бросил тень на тебя. Они были правы, благодаря им у тебя сохранилось доброе имя, и теперь ты вполне подходящая пара для юноши из хорошей семьи, вроде Рейнольдса. Если ты его не хочешь, ладно, будь по-твоему, но найди кого-нибудь другого, кто мог бы обеспечить тебе достойную жизнь.

Холли вздохнула и сказала то, что, несомненно, хотела услышать мать:

– Он, мамочка, консультант по инвестициям. Работает в банке. – Она вспомнила роскошно обставленный отдельный кабинет Рейнольдса и стол Ника в общем операционном зале, но зачем матери знать об этом? Точно так же ей ни к чему сообщать, что Ник – ветер в поле, серьезного и положительного в нем ни на грош.

Во вторник Холли после работы стояла в очереди на почте. Вошел Ник, поздоровался и встал позади нее.

По спине Холли пробежала дрожь. Ник и Рейнольдс – оба банкиры, но на этом сходство между ними заканчивалось. Никогда Рейнольдс не вызывал у нее такого трепетного волнения, как Ник.

– Привет, привет, – ответила она, – но лучше бы вам стать к другому окну. Очередь, в которой стою я, всегда продвигается медленнее других. Это правило, почти не имеющее исключений.

– Не страшно. Я не тороплюсь.

– Мое дело – предупредить, – улыбнулась Холли. Ее охватило странное ощущение – ей померещилось, что, появись Ник за ее спиной внезапно, она, и не видя его, почувствовала бы это.

– Что привело вас сюда? – тихо спросил Ник, наклонясь к ее уху.

Его теплое дыхание пощекотало щеку Холли, ей сразу захотелось смеяться. Девушка из соседней очереди повернулась в их сторону, и по выражению ее глаз Холли решила, что ей понравился Ник и она завидует Холли.

– Покупаю марки для вашей седовласой приятельницы, – ответила она.

– Простите?

– Для вашей восьмидесятилетней поклонницы, Флосси Эллен. Ей нужны марки с уточками, тюльпанами, флагами – какие угодно, лишь бы на них не было слова «любовь». Последних у нее сколько угодно, но не может же она в самом деле клеить их на конверты с чеками, рассылаемые от имени клуба книжных новинок.

– Боже сохрани! – согласился Ник.

Он улыбнулся, Холли ответила тем же. Он шел прямо с работы, судя по одежде – на нем был темно-серый костюм с белой рубашкой и голубым галстуком, почти такого же цвета, как его глаза.

– Как ваш план сбора денег? Директор представил его опекунскому совету? – поинтересовался Ник.

Холли моргнула – она опять бесцеремонно разглядывала Ника.

– Да, вчера вечером, но совет пожелал выслушать и меня, так что я присутствовала на заседании.

– Следующий, – услышала Холли. Оказывается, ее очередь подошла. Увлеченная разговором с Ником, она и не заметила, как очутилась около окошка оператора, время пролетело в один миг.

Выйдя из почты, они направились в кафе через улицу. Нику хотелось услышать, что сказали члены совета, а Холли не терпелось поделиться с ним своими впечатлениями от заседания.

– Но у меня мало времени, – предупредила она, переступая порог павильона, где находилось кафе. – Спешу домой, к Санни.

– Вы заперли его в клетке?

Холли вспомнила, что он натворил в субботу, и не удержалась от смеха.

– Не совсем так. Я достала длинную цепь, а одна из моих соседок, Джейн, дала взаймы собачью конуру. Перед моим уходом на работу он вполз в нее, немного повертелся там, а затем улегся и высунул голову наружу, очень довольный жизнью.

Они заказали кофе, и Холли поведала Нику, как проходило заседание совета.

– Они не только одобрили мои предложения и отвели средства, правда скромные, на их реализацию, – сообщила она в заключение, – но и дали мне в помощь сотрудника, чтобы я могла больше времени уделять работе с горожанами.

Ник с горящими глазами выслушал вдохновенный рассказ Холли, но затем вдруг посерьезнел.

– Так не хочется лить на вас холодную воду, но я не могу не сообщить вам кое-что о Чемберсе. Выяснилось, что у него есть финансовые интересы в строящемся торговом комплексе.

– Помимо продажи участка Чемберса?

– Вот именно. Он обладает таким пакетом акций, что введен в комиссию по планированию комплекса. И все же мне кажется, что Чемберс представляет для этих коммерсантов меньшую ценность, чем он сам думает: им просто выгодно иметь на своей стороне влиятельного среди местного населения человека. И участок Чемберса, по-моему, им нужен не так уж позарез. Они, скорее всего, согласились купить эту землю в обмен на обещание Чемберса оказывать им всемерную поддержку.

– Разве это нельзя квалифицировать как использование своего общественного положения с корыстной целью?

– Кто станет поднимать шум в таком маленьком городке, как наш, где половина жителей связана родственными узами? Во всяком случае, Чемберс первым выступил с идеей использования этого участка в интересах торгового комплекса.

– Негодяй! – Холли в сердцах ударила ладонью по столу. – Он убедил опекунский совет в том, что коммерсанты из кожи вон лезут, лишь бы приобрести участок, и соблазняют его огромными деньгами, перед которыми он не в силах устоять. Это, правда, не имеет значения по сути дела, но показывает, какой же Чемберс подонок. А как вы это выяснили?

– Я задал несколько наводящих вопросов моим знакомым, которые могут быть в курсе дела.

– Но почему у вас возникли подозрения? – Холли смотрела на Ника с нескрываемым восхищением.

– Еще когда я работал в Аграрном банке, коммерсанты вели переговоры с мистером Лонгстритом. В них несколько раз участвовал и Чемберс, что заставило меня задуматься. Тут-то и обнаружилось, что он по шею увяз в делах комплекса, и, с моей точки зрения, это как раз имеет значение, и немалое, для решения вопроса о земле.

– Почему же?

– Этот проходимец убедил коммерсантов в том, что от него многое зависит. Ему ненавистно все, что противоречит их представлению о его всесилии. На карту поставлен его авторитет.

– А это означает, что, когда дело дойдет до участка, он будет бороться за него с удвоенной энергией.

– Вы совершенно правы.

– А я – с утроенной. – Холли решительно стиснула зубы. – Этот кусок земли нужен приюту несравненно больше, чем комплексу. Магазины великолепно обойдутся без него. А приюту он необходим.

– Сдается мне, что Чемберсу наплевать на нужды приюта.

– Зато мне не наплевать. – Холли снова ударила по столу рукой, на сей раз кулаком. – И я заставлю жителей города встать на мою сторону.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Холли пожелала видеть своей помощницей Трину – последняя была не только ее верной подругой, но и самым подходящим для этой цели человеком. Питер не возражал, и рядом с кабинетом Холли было отведено помещение для занятий рукоделием. Их вместо Трины отныне будет вести Грейс, которую зачисляют в штат, Трина же сохранит обязанности шофера.