Цветок пустыни

Лиз села рядом с Эндрю, и тот с любовью потрепал ее по плечу:

— Горишь на работе, да? А мы как раз говорили о тебе.

— Обо мне?

— Да. Ты уже привела дом в порядок, и я пожаловался, что не знаю, чем бы занять тебя теперь, а Йейт предложил кое-какую работу, чтобы от безделья тебя не потянуло на шалости. Ну конечно, если тебя это заинтересует...

Лиз перевела взгляд с одного мужчины на другого.

— А что нужно делать? — спросила она у Эндрю.

— Работать санитаркой в больнице «Отец Фуко», — вместо отца ответил Роджер Йейт. — Если вы уделите на эти цели один-два часа по утрам в течение нескольких дней в неделю, старшая сестра была бы вам очень признательна.

— Но будет ли от меня какая-нибудь польза? Что я должна делать?

— Все, что от вас требуется, — это проверка бинтов, раскрой марлевого полотна, взвешивание пищевого рациона в зависимости от вида диеты и комплектация лотков с перевязочным материалом, если, конечно, удостоверение, выданное вам больницей Святого Иоанна, подтверждает вашу квалификацию.

— Я была бы рада помочь, — сказала Лиз, ликуя в душе. — Но вы же знаете, у меня совсем нет опыта...

— Не страшно, опыт придет. — Сказав это, Роджер обратился к Эндрю: — Ну а вы-то согласны? Можно ли Лиз попробовать себя в этом деле?

— Да, конечно, если она сама этого хочет.

Как только Эндрю встал и отошел, чтобы переговорить с кем-то еще, Бет вступила в разговор, скорчив капризную гримаску:

— Роджер, вы никогда не просили меня поработать в больнице. Что, я слишком глупа для этого или тут дело в чем-то еще?

Йейт покровительственно посмотрел на нее:

— Вы не являетесь гордым обладателем свидетельства больницы Святого Иоанна. И кроме того, я решил, что вы для этого не годитесь, — поддразнил он.

— А Лиз, значит, годится? О-о... — Остановившись на полуслове, Бет замолкла и, часто моргая ресницами, уставилась на Роджера. — Я полагаю, что под этим вы подразумеваете то самое, о чем говорили на днях.

— Возможно, так.

Лиз пристально посмотрела на Бет.

— Да, в некотором роде, — продолжала та. — Мне показалось странным, что мы, такие разные, носим одно и то же имя — Элизабет. Но Роджер ответил, что это ничего не значит и никого не поставит в тупик, ведь я — Бет, а ты — Лиз, и тут уж ничего не поделаешь.

Лиз прокомментировала все это довольно сердито:

— На мой взгляд, ерунда какая-то. «Лиз», «Бет», в чем разница?

— Ну, что такое «Лиз», он не объяснял. Так ведь? — Бет обратилась за помощью к Роджеру. — Но «Бет», по его словам, предполагает трогательную в своей беззащитности женщину. Получается, что «Лиз» — это полная противоположность ей — особа, привыкшая полагаться только на себя, ну и, как бы это сказать, основательная, словом, «Лиз» — это все то, чем не являюсь я. Если вы и на самом деле так думаете, Роджер, я думаю, это может объяснить, почему вам кажется, что она сможет оказать большую помощь, чем я, в больнице «Отец Фуко».

Лиз повернулась к Роджеру:

— Вы тоже считаете меня основательной?

Роджер спокойно встретил ее взгляд.

— Я этого не говорил, — заметил он. — Я бы мог подобрать и другие эпитеты, хотя весьма вероятно, что они понравятся вам не больше, чем этот. И если уж на то пошло, что в нем плохого? Существует масса самых различных мнений о королеве Елизавете Первой. Например, люди до сих пор спорят, была ли она излишне спесива или же просто олицетворяла верховную власть; была ли она самодержцем, коварной интриганкой или же куклой в чьих-то руках. Тут все зависит от точки зрения. Однако основательной она точно была. И есть еще нечто такое, что я всегда подозревал, — невозмутимо заключил Йейт. — Для своих лучших друзей она всегда была «Лиз», и ей это нравилось!

Обе девушки засмеялись: Бет несколько принужденно, а Лиз — с удивительным для нее самой удовольствием.

Когда смех затих, Бет заявила:

— Вы как хотите, а я по-прежнему отдаю предпочтение имени «Бет». Кроме того, Роджер, — продолжила она шаловливо, — не очень-то хорошо сравнивать Лиз с Елизаветой Первой.

— Почему же? Ей это должно льстить.

— Да нет же! — своими крохотными кулачками Бет несильно ударила Роджера по руке. — Королева Елизавета никогда не была замужем, ужасный вы человек! Да ведь вы только что предрекли Лиз безбрачие!

— Ни в коей мере, — сухо ответил Йейт. Вдруг Бет вскочила и потянула Роджера за руку:

— Идемте танцевать, мы с вами здесь лишние — сейчас на Лиз налетит Крис Соупер и похитит ее на следующий танец. Крис — ее завоевание, разве вы не знали этого? Он весь вечер увивается возле нее, а познакомились они только вчера. Так что, может быть, вы и правы, и Лиз знает, как получить то, что ей нужно. Я много лет знаю Криса, а он ни разу не вздохнул в моем присутствии!

Под чарующие ритмы мелодии из мюзикла «Моя прекрасная леди» Бет шагнула в объятия Роджера Йейта, и они закружились в танце, оставив Лиз в глубокой задумчивости, ведь, с одной стороны, Бет определенно выиграла партию, а с другой — на этот раз Роджер был на ее стороне. Говоря об имени «Элизабет», он оставил что-то недосказанным в присутствии Бет, и, возможно, она услышит объяснение, оставшись с ним наедине...

Лиз увидела его снова только после того, как, устав от шума, царившего в доме, выскочила на улицу и прошла туда, где три ступеньки, проделанные в насыпи, выводили на аллею, идущую от заднего фасада гостиницы. Здесь было темно и относительно тихо. Лиз присела на верхнюю ступеньку, чтобы выкурить сигарету, наслаждаясь покоем и прохладой. Но едва она сделала первую затяжку, как на аллее замерцал огонек второй сигареты и со стороны гостиницы к ней подошел Роджер.

— Привет. Вы одна?

Лиз сидела поджав ноги и обхватив колени. Для того чтобы увидеть лицо Йейта, ей пришлось задрать голову.

— Да, — ответила она, — в доме тесно, и на крыше тоже полно народу. Я вам мешаю пройти?

Девушка отодвинулась, чтобы Роджер мог спуститься по ступенькам, но тот не пошевелился.

— Успею пройти, — беспечно сказал он. — То есть пройду, как только вы будете готовы. Как вам известно, я пришел довольно поздно и еще не танцевал с хозяйкой бала.

Лиз рассмеялась:

— Вы говорите так, будто мы с папой устроили официальный прием и обязали всех приглашенных соблюдать этикет XIX века. Но это всего лишь вечеринка для друзей, в противном случае я не смогла бы сбежать от общества и насладиться тишиной.

— Хорошо, если не хотите отдать должное этикету, предлагаю совершить прогулку к границам этого парка и обратно. Решайте!

Лиз колебалась. Ей хотелось потанцевать, но и возможность остаться с ним наедине казалась очень привлекательной. По безразличному тону Роджера трудно было судить о том, что предпочитает он сам.

Оттягивая время, чтобы сыграть наверняка, Лиз откинула голову и, поднявшись, прислушалась.

— Мне кажется, там только что начали танцевать румбу, — сказала она. — Вы не хотели бы...

Но тут Судьба сделала свой выбор за нее. Продолжая говорить, девушка неловко шагнула со ступеньки на неровную площадку, и ее щиколотку пронзила такая острая боль, что она едва не закричала.

Роджер поддержал ее за локоть.

— Ну что же вы не смотрите под ноги, — укорил он. — У вас что, нога подвернулась?

Понимая, что теперь ей и шагу не сделать, чтобы не захромать, да и то ей будет не по силам, если она сперва немного не отдохнет, Лиз призналась:

— Да. То есть боюсь, что щиколотку я повредила еще раньше, а сейчас неудачно ступила на больную ногу.

— Еще раньше? Когда еще раньше? Выходит, вы весь вечер танцевали, после того как растянули связки?

— Ну да. Я...

И она рассказала Йейту о своем злоключении.

— Ладно, — раздраженно буркнул Роджер. — Оставим теоретические выкладки для вашего удостоверения по уходу за больными и перейдем к практике! Если вам не придется проходить следующие шесть недель в гипсе, считайте — повезло. А пока я должен осмотреть вашу щиколотку. Вы можете идти? Нет? Тогда опирайтесь на меня.