Вьющиеся розы

Она решила тогда, что с мужчинами для нее покончено. Она никогда и ни за что не сможет больше никому верить. Она не позволит больше себя обмануть и использовать как милую и удобную в хозяйстве вещь. Ей больше не нужна ни любовь, ни зависимость от того, кого любишь. Ей есть чем занять свою жизнь, кроме того чтобы таскаться за каким-нибудь мерзавцем, а потом безутешно рыдать на пороге собственной спальни.

Шарон утешала ее, говоря, что серьезные отношения заводить вовсе не обязательно. С мужчинами можно еще и просто весело трахаться.

— Вот пускай она и трахается, — глухо проговорила Дорис.

Больше к теме Дейва и его предательства они не возвращались.

Но эти чувства беспомощности и растоптанного доверия, а точнее, отчаянное нежелание переживать их снова, с тех пор стали определяющим в отношениях Дорис с людьми. Причем не только с мужчинами, но и с женщинами. Ей сложно было раскрыться. Ей казалось это равноценным тому, чтобы выставить на осмеяние свою беззащитную душу. Примерно раз в неделю Дорис болтала с Шарон, изредка перезванивалась или списывалась по Интернету с давними университетскими приятелями, наведывалась к матери. Пожалуй, на этом круг общения, который выбрала для себя Дорис, заканчивался. Работа не шла в счет. Потому что вынужденное взаимодействие, которое обусловлено твоей профессией, редко бывает достаточно искренним и теплым. Впрочем, Дорис благодаря своему обаянию и женственности, которые сложно было скрыть за сдержанностью делового костюма, легко находила подход к самым разным людям. Но никогда не доверяла им ключей от своего мира.

Откуда же взялась эта необъяснимая близость с совершенно незнакомым человеком? Дорис сидела на бортике ванны с релаксирующим пенным бальзамом, ожидая, пока та наполнится водой, и смотрела на белый сугроб пены, взбиваемой тугой водной струей. А может, это снова ее фантазии и никакой душевной близости нет и в помине? Ну, уж нет. Проще всего сейчас обесценить все то, что произошло между ними, назвав это похотью истосковавшегося тела. Проще всего усомниться в искренности. Потому что доказать ее, понять мозгами невозможно. Всегда будут какие-то детали, нюансы, которые можно истолковать с подозрительностью и неприятием. Слишком мало знакомы. Ушел, не разбудив и не попрощавшись. А вдруг ему просто хотелось развлечься, а она уже заговорила о какой-то эфемерной близости. И далее в том же духе.

Какая гадость!

Дорис в омерзении помотала головой. Позволяя этим мыслям свободно разгуливать в своей голове, она словно наполняла сердце черной липкой жижей. Тоже своего рода предательство. Поэтому — долой сомнения.

Дорис сняла халат и, осторожно попробовав ногой воду, погрузилась в теплый аромат пены. Действительно, искренности, чувству тепла, внутреннему свету, который отражался в его глазах, когда он смотрел на нее, можно только верить. Или не верить. Но тогда уже понимать, что неверие — это ее собственный выбор. И к самому Стиву это не имеет никакого отношения.

Дорис сладко потянулась.

И все-таки как он целуется!..

А как она умеет целоваться… Стив вошел в кабину офисного лифта, нажал кнопку подземного уровня, и металлические двери мягко закрылись. Кто бы мог подумать, что в этой хрупкой и нежной девушке таится столько огня, неистовой страсти. Он вспомнил, как выгибалась ее тонкая талия, подпрыгивала грудь, плясали бедра. Пах свело сладостным спазмом, и Стив мысленно порадовался отсутствию попутчиков. Лучше бы об этом не думать, иначе вместо предстоящего визита к боссу он помчится в ее спальню.

Механический голос объявил подземный уровень. Стив одернул пиджак и вышел на стоянку.

Тайлер знал многих женщин и был достаточно искушен в любовных играх. Но он никогда не испытывал ничего подобного. Он где-то читал, что самый быстрый и верный способ узнать человека — это переспать с ним. Потому что в постели мы демонстрируем самую свою суть, свое истинное отношение к партнеру и к миру. Такой искренности он не чувствовал еще ни от кого. Да и, пожалуй, сам еще никогда не был столь же свободен и открыт, как в разговорах с ней, как в ее объятиях. Он даже приостановился, пытаясь подобрать слово, которое могло бы передать его чувства к Дорис. И почему-то не нашел подходящего.

Он сел в машину и включил, как обычно во время долгого пути, музыку. Динамики, очевидно ухмыляясь про себя, выдали ему продолжение вчерашней композиции. Той, на которой закончилась их дорога к дому Дорис. Он в досаде ткнул в дисплей, останавливая музыку. И что же, теперь все вокруг будет напоминать ему об этой девушке?

Стив притормозил у светофора. Нужно было сосредоточиться на мыслях о предстоящем разговоре. Шеф человек жесткий и любит ясное изложение идей. А у него вместо мыслей сейчас в голове какая-то каша. Женщина на корабле — к беде, почему-то вспомнил Стив и решительно нажал кнопку мобильного.

— Мэдлен, пожалуйста, распечатай мне итоги по вчерашним совещаниям и продиктуй последнюю сводку продаж.

7

Дорис с головой погрузилась в пучину домашних дел. За время напряженного окончания учебного семестра накопилась масса дел, которые необходимо было завершить, чтобы возвращение в дом было наполнено уютом, а не немым укором корзины с бельем, смирением увядавших цветов и досадной пустотой холодильника.

Совершив инспекторский рейд по комнатам, Дорис составила список покупок и дел вне дома. Потом подумала и решила, что на сегодня, кроме шопинга, планировать ничего не будет. Не хотелось вечером выглядеть как взмыленный регбист.

Мурлыча себе под нос какую-то веселую песенку, Дорис натянула тенниску и шорты, завязала волосы в тугой хвост, который упаковала под бейсболку.

К старту готова, мысленно отрапортовала она, открывая ворота гаража. Сегодня у нее все получалось. Давно потерянные вещи сами собой находились, одежда сидела особенно ловко, а машина проявила лучшие черты своего характера, кротко внемля приказам хозяйки.

В торговом центре, как водится, нашлось все, что было необходимо, но тоже необычайно быстро и без столь нелюбимой Дорис сутолоки.

Сгрузив покупки в машину и едва закрыв багажник, Дорис, переполняемая чувством выполненного долга, решила вознаградить себя чем-нибудь вкусным. Среди торговых павильонов центра ютилось множество кафешек. В обычаи Дорис не входил обед вперемежку с делами, поэтому она не знала, какое из местных заведений сможет удовлетворить ее требовательный вкус. Пришлось ориентироваться скорее по аромату, чем по рекламным стендам здешних кулинаров.

Она выбрала открытое кафе с круглыми пластиковыми столиками и такими же плетеными стульями, основной интерьер которого составляли кадки с разнообразной зеленью и пара высоких клеток с птицами. Работали большие и почти бесшумные вентиляторы, птицы суетились и пересвистывались, а растения скрывали обедающих от толпы посетителей центра. Здесь восхитительно пахло свежей сдобой. Дорис взяла себе кофе, булочку с ванилью и фруктами и круассан с шоколадом. И соленых орешков. Конечно, это не было обедом в традиционном понимании этого слова, но вполне гармонировало с ее настроением. Пожалуй, Шарон бы упала в обморок от обилия калорий, которые аппетитно сгрудились на подносе у Дорис. Но Дорис была твердо убеждена, что полнеют не от вкусностей, а от скверного характера.

Птицы с интересом наблюдали за трапезой Дорис. Может быть, хотели составить ей компанию? Но Дорис, будучи законопослушной леди, не стала им ничего давать.

Просите у хозяина, мысленно заявила она пичугам, взобравшимся на прутья клетки в непосредственной близи от ее столика. Вдруг вам можно только какое-нибудь специальное зерно?

Немного отдохнув, Дорис решила отправляться домой, поскольку времени до назначенного срока оставалось совсем немного. Ровно столько, сколько понадобится на душ, неторопливые сборы и дорогу. При мысли о встрече со Стивом пальцы похолодели от волнения.

«Не расслабляйся!» — грозно приказала себе Дорис и направилась к машине.

Она решила надеть легкий голубой костюм, состоящий из довольно короткой юбки и блузки с красивым вырезом, оставляющим открытыми шею и часть плеч. Цвет ткани удачно оттенял глаза Дорис, и взгляд ее, и без того лучистый и светлый, сегодня казался каким-то особенным. На время сборов она накрутила волосы на крупные бигуди, усилившие естественное струение ее золотистых волос. Прозрачно-перламутровый лак на ногти и блеск для губ, подчеркивающий их соблазнительную припухлость. Теперь не опоздать.