Вьющиеся розы

Дорис пулей вылетела из дому, едва вспомнив про телефон и кредитку. Ей даже в голову не пришло рассчитывать на то, что Стив за нее заплатит. Она слишком ценила свою независимость.

Переходя дорогу уже перед самым кафе, Дорис внезапно вспомнила про зеркальце и расческу. Ну вот, теперь она предстанет перед ним лохматая, как давно не стриженный пони. От расстройства она едва не угодила под колеса автомобиля, ойкнула, вспрыгнула на тротуар.

Ох, Дорис, ну отчего ты такая рассеянная? — восстанавливая равновесие, подумала она. Так. Главное, спокойствие. Отдышаться, улыбнуться и расправить плечи. После таких мысленных инструкций Дорис еще больше задеревенела и сжалась, но отступать было некуда, потому что за дверью кафе уже стоял он.

Стив был безупречен. Мягкая ткань белой рубашки подчеркивала ширину и спокойную силу разворота его плеч, темные волосы были зачесаны назад, уверенный взгляд серых глаз заставил Дорис зардеться.

— Мисс Кэмпбел, — он подал ей руку, — разрешите проводить вас за наш столик.

Дорис не могла понять, говорит он насмешливо или серьезно, но рука его была ласковой и твердой, а когда она подняла глаза… В хрустальной вазе на столе стоял самый большой букет пурпурных роз, который Дорис когда-либо видела. Шампанское, два тонких фужера, свечи.

Не зная, что сказать, она тихо опустилась на стул, заботливо пододвинутый Стивом. Протянула руку, дотронулась кончиками пальцев до тугого бархатистого бутона.

— Стив…

Он улыбался.

— Нравится?

— Да, конечно. Но…

— Тебя что-то смущает? — Он спокойно и внимательно смотрел на нее.

— Нет. То есть да. Я не знаю… — Она подняла на него отчаянный взгляд. — Стив, это все как-то слишком…

— Неожиданно? — улыбнулся он.

— Да. Я не уверена… Я не готова…

— Дорис, я просто хотел сделать тебе приятное. Я ничего от тебя не требую.

— Извините. — Перед столиком возникла официантка в белом накрахмаленном фартучке и, как ни странно, с таким вызывающим видом, как будто их присутствие являлось для нее личным оскорблением. — Уже нести горячее?

— Девушка, вы нам мешаете, — жестко отчеканил Стив.

Официантка глянула на него и покраснела.

— Извините, — уже совсем другим тоном, как будто бы разом сдувшись, проговорила она, — дайте, пожалуйста, знать, когда я вам понадоблюсь. — И она ушла, еще раз метнув на Стива странный взгляд из-под ресниц.

Это взгляд одиночества, пронеслось в голове у Дорис. Таким взглядом смотрят на него почти все женщины. Она отметила это еще тогда, на вечеринке, только объединить свои наблюдения в один вывод не успела. Слишком была поглощена собственными переживаниями. А ведь я такая же. Ничем не лучше, ничем не хуже. Одна из многих. Одна из миллионов самостоятельных взрослых женщин, независимых и гордых, как сама Америка, тех, которые так стремятся добиться свободы и успеха, но в самой потаенной глубине души, зачастую спрятанной от них самих, отчаянно мечтают о том, чтобы их назвали любимой.

Взгляд-тоска, взгляд-мольба. Ты мужчина, я женщина. Я хочу принадлежать тебе, повиноваться тебе, любить тебя. Позволь, я стану твоей.

Девушка давно ушла, а Дорис молча смотрела на Стива. Он тоже молчал, вглядываясь в ее лицо.

— Что-то не так?

— Я не могу, Стив. Все слишком быстро. Я должна подумать. — Она поспешно встала и пошла к выходу.

— Дорис?

— Прости, Стив… Прости.

«Прости, Стив», — бормотала она сквозь слезы, спеша как можно скорее укрыться за надежными стенами своего маленького дома. Я не могу, понимаешь? Я не могу потерять тебя… Обрести, поверить, а потом потерять. Дорис всхлипывала, вытирая глаза запястьем. Что я могу дать тебе, Стив? Для чего я тебе нужна?

Стив добежал за ней до выхода из кафе и остановился на пороге. Он видел ее смятение и слезы и не мог понять, чем они вызваны. Ей ведь понравился букет. Как трепетно она касалась лепестка. Он зачем-то вернулся к столику. Окинул цветы прощальным взглядом и вышел. Хорошо, что он оплатил заказ заранее, сейчас ему были бы неприятны эти хлопоты. Никто из персонала, с плохо сдерживаемым любопытством наблюдавшего за происходящим, не осмелился ничего ему сказать, предложить забрать цветы, вернуть предоплату. Стив сел в машину.

Что заставило ее так поспешно уйти, почти сбежать? Как будто она испугалась чего-то. Она ведь уже отдала ему то, что так ревностно охраняют и за что требуют великолепных взносов большинство женщин. В принципе это обычная мужская схема, которой он и сам не раз пользовался. Много ухаживаний, денег и цветов в обмен на… Девушка с удовольствием (или немного ломаясь, но все равно с удовольствием) принимает дары. Мужчина показывает себя состоятельным и щедрым кавалером. Как сказал один его друг, зоолог, совершает брачный ритуал, демонстрируя, какая большая у него территория и какой он непобедимый самец. А потом все просто: она дает себя уговорить, сама получая при этом секс, массу престижа и удобств. Он тоже получает то, чего хотел: любовницу, продолжительность встреч с которой будет зависеть от того, сколь многого она от него требует и что может предложить взамен. Просто как алгебраическая формула, как рыночная операция, где каждая сторона приобретает необходимый товар и сбывает то, что требует спрос.

По крайней мере, так всегда было в его жизни. Понятно и предсказуемо. А Дорис из этой простой схемы выпала. Вначале, когда разбудила там, в кафе, его забытые мечты и стремления. Потом, когда искренне и страстно отдалась ему, подарив такие ощущения, которых он не испытывал никогда в жизни. И наконец, теперь, когда, увидев цветы и шампанское, внезапно и необъяснимо исчезла.

Может, стоило все же догнать ее. Нет, он правильно сделал, что не пошел за ней дальше. Дорис в этот момент не выглядела как человек, который хочет, чтобы его останавливали и утешали. Возможно, это бы унизило ее достоинство. Уж во всяком случае, это было бы вмешательством, о котором она не просила.

Стив нажал кнопку внутреннего кондиционера. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Небольшая, по меркам Атланты, пробка перекрывала движение. Стив хотел сдать задом, чтобы свернуть на одну из боковых улиц, но его «бентли» был уже окружен машинами со всех сторон. Он стиснул зубы и включил музыку.

Оставался один вопрос: что ему делать дальше? Нажал газ, втискивая машину в образовавшееся свободное место. Пожалуй, стоит немного подождать, а потом, когда волнения улягутся, можно будет наведаться к Дорис. Он улыбнулся своим воспоминаниям и мысленно пожелал ей доброй ночи.

Следующие несколько дней прошли для Дорис как одна большая бесконечная вереница дел, маленьких и больших, малоприятных и откровенно занудных. Разбор рабочих бумаг и ревизия электронных учебных материалов, обновление тестовых баз, препровождение в химчистку покрывал и ковров, вызов садовника, который должен был ухаживать за яблонями и несколькими кустами вьющихся роз, оплетавших веранду и заднее крыльцо, наем фирмы по мытью окон, очередной техосмотр машины. Словом, все, что угодно, только чтобы максимально занять внимание и время.

Стив не появлялся. Наверное, обиделся. И правильно сделал, решила про себя Дорис. Даже «спасибо» толком не сказала. Она бережно хранила записку Стива, но звонить ему не решалась. Потому что и сама не знала, что сказать ему при встрече, как объяснить свое бегство.

И вообще, мисс Дорис Кэмпбел, чего ты от него хочешь? — рассуждала она, заволакивая на чердак коробку с зимней одеждой. Если серьезных отношений, тогда почему сбежала. А если вообще ничего, тогда зачем занимать его время?

Пыхтя и упираясь ногами, она задвинула коробку на предназначенное ей место, между балкой и ящиком с рождественскими украшениями, и плюхнулась сверху, чтобы перевести дух. В этот момент откуда-то снизу раздалось приглушенное мелодичное треньканье. Дорис не сразу поняла, что в ее доме издавало подобные звуки, а потом метнулась к лесенке, ведущей в прихожую. Это звонил ее домашний телефон, используемый столь редко, что она порой забывала звучание его вызова. Пока она спускалась, звонок смолк. Раздосадованная Дорис собиралась было включить перечень входящих номеров, как услышала шуршание автоответчика. А потом такой знакомый глубокий голос сказал: