Правда (СИ)

Я сделал себе еще один кофе и снова закурил. Было только одно место, которое помогло бы мне сейчас забыться. Это небольшая городская лужа, которая протекала мимо Национальной библиотеки, затем уходила в канализацию и возвращалась обратно. В том месте, на противоположенной стороне от библиотеки, была одна лавочка, которая так сильно меня привлекала. Могучий старый дуб, который раскинул свои массивные ветви в разные стороны, прятал ее под собой. Они дополняли друг друга: эта лавка и дуб, будто были одного возраста, хотя, конечно же, дуб был намного старше. Метрах в трех от лавки была эта лужица. Требовалось спуститься с небольшой горки, чтобы попасть к лавке, а там уже можно наблюдать уток. Я приходил сюда довольно редко, всегда жалея, что не делаю это чаще. Людей там почти никогда не было. По левую сторону был довольно оживленный трафик, но я никогда не замечал его, слишком далеко были мои мысли. Я всегда был так сосредоточен. Всегда о чем-то думал. Я окончательно решил пойти туда.

Следующий месяц длился как год: учеба, дом, вечерние пробежки, ленивая готовка ужина и все в таком духе. Еще я начал курить. С Гарри мы не виделись, даже не списывались и не созванивались. «Вот они, друзья», — думалось мне.

Размеренный ритм моей жизни начинал меня раздражать, мне хотелось какого-то драйва. Каждое воскресенье я приезжал к пруду, ставил машину и прогуливался вокруг него. Я садился на берег, смотрел вдаль, снова вставал и бродил туда-сюда. Все эти действия разбавлял никотиновый дым. Я бродил по городу, заходил в разные кафе, попивая кофе, или жуя что-нибудь, наблюдал за людьми. Встречался со старыми знакомыми, а их можно было пересчитать по пальцам одной руки. В общем, разбавлял свой досуг, как мог.

Прошел март, затем наступил апрель. Девятое число, мой день рождения. Мне исполнялось двадцать два. Я лежал в кровати, а рядом вибрировал телефон. Немногочисленные родные в лице двоюродных братьев, бабушек и дяди названивали мне, пытаясь поздравить с праздником и пожелать банальных вещей. Я лежал и думал о своем возрасте. Двадцать два — это много? Наверно, нет, а, возможно, я просто себя успокаиваю. К этому событию можно относиться по-разному. Кто-то считает день рождения праздником и отмечает с размахом. Кто-то ведет себя скромнее и проводит этот день в кругу семьи и близких друзей. Есть и те, кто вовсе его не отмечают, увиливают от поздравлений и подарков. Некоторые люди считают это вовсе не праздником, а проклятьем, приближением смерти, приближением старости.

Последний звонок был в девять часов вечера. Звонил отец. Удивительно, последние два дня рождения он вообще забывал меня поздравить. Ненависть, которую я испытывал к этому человеку с самого детства и до окончания школы, сменило равнодушие. Он ушел от мамы в Международный женский день, когда она, будучи еще студенткой лингвистического университета, нянчилась со мной и посещала учебу. «Мужской поступок». По крайней мере, я всегда себе так говорил, в моей голове не укладывалась, как вообще можно было так поступить. Сейчас у него своя семья — жена, дочь. Он высокопоставленный военный, перечисляет раз в месяц деньги на мой счет в банке. Когда я был моложе, категорически отказывался от них, но мама внушила мне, что не стоит отказываться от этой помощи — гордым сыт не будешь. Так и повелось. Наш разговор продлился с минуту.

— Привет.

— Привет.

— С днем рождения, Абель.

— Спасибо.

— Ты уже совсем большой.

— Ага.

— Я как-нибудь заеду к тебе или пересечемся в городе, поужинаем, вот только разгребусь с делами, — Он всегда так говорил, сколько себя помню.

— Да, конечно.— Ну ладно, мой подарок будет лежать у тебя на счете.

— Хорошо. Пока.

— Пока.

Возможно, в этот диалог можно было вставить проявление интереса к моей жизни или к его с моей стороны, но никто из нас этого не сделал. Заниматься притворством я не любил. И вещами, которые мне были по боку, не интересовался.

В принципе так и прошел этот «праздник». Дома с бутылкой вина, наедине, я размышлял о том, что стал на год старше, о том, чего успел добиться за этот год, о том, каким будет следующий. Уснул я на диване, где и сидел.

Апрель для меня всегда был некой границей между зимой и летом. В этом городе весна обычно начиналась в мае и заканчивалась в июле. Лето начиналось в июле и заканчивалось в августе. В общем, погода здесь никогда не радовала. И те короткие мгновения тепла были самыми драгоценными. Мое настроение всегда начинало улучшаться с приходом солнца. Оно менялось в геометрической прогрессии с отметкой температуры на термометре. Хоть апрель и был прохладным, все равно уже было легче. Тестостерон в моем организме зашкаливал, уровень энергии поднимался до предела. Мои вены на руках снова стали просматриваться, нет, не просматриваться, они бросались в глаза. Некоторым это не нравилось, но, в основном большинство, наоборот, притягивало. Впереди была защита дипломной работы, окончание университета. От Гарри не было вестей.

========== Славный денёк ==========

23 апреля 2018 года.

В тот день я увидел сон: дом возле океана. Снаружи он был окрашен в белый и голубой. Дорожка из брусчатки длиной примерно в десять метров, маленький белый забор и сад. Везде росли цветы. За забором был спуск, а метрах в пятидесяти — пляж и океан. Сон быстро улетучивался из моего сознания. Я пытался вспомнить как можно больше деталей, но чем сильнее я напрягал свою память, тем мутнее становилась общая картинка.

Я отправился к пруду. Сколько я там пробыл, уже не помню. Зато отчетливо помню свое удивленное лицо, когда возле подъезда увидел сидящего Гарри.

— Привет. Абель. — Гарри встал и поравнялся со мной.

— Чего тебе?

— Можно я войду?

— Не знаю, наверное, можно. — Я повернулся к нему спиной и побрел в подъезд. Дверь закрылась. Мы зашли в квартиру.

— Абель, я хотел извиниться. Я был не прав.

— Серьезно? И тебе понадобился почти месяц, чтобы осознать это? Мне не нужны твои извинения. Ты пришел для этого? Тогда ты прощен, можешь жить спокойно. — Я был жутко зол на него. Мне хотелось выместить всю злобу и обиду, которую я испытывал на протяжении этого времени, прямо сейчас.

— Абель, прости. Мне жаль, что так вышло… Я действительно перебрал. Проснувшись утром, осознал, что наделал. Мне стало так тошно. Я возненавидел самого себя. Глядя в зеркало, я не узнал отражения. Мне было стыдно. Я просто не мог тебе позвонить, думал, ты презираешь меня. — Гарри следовал за мной, осторожно передвигаясь по квартире и обращаясь к моей спине.

— Презираю? Возможно, так и было. Но сейчас все изменилось. Мне все равно. У тебя своя жизнь, у меня своя. — Мы зашли на кухню, и я встал напротив столешницы.

— То есть мое общество тебе неприятно?

— То есть да.

— Абель… — Гарри засунул руки в карманы и шмыгнул носом. — Не гони меня, пожалуйста. Я изменился. Я понял, что одинок. Вокруг нет никого. Все, кто меня окружает, — притворщики. — Он облокотился спиной о стену и скрестил руки на груди. — Я сменил номер телефона. Удалил все страницы в социальных сетях. Я пытаюсь начать все заново. Никто не высказывал своего мнения, когда был рядом со мной. Все мне поддакивали, кроме тебя, Абель, моего лучшего друга. Пожалуйста, не отворачивайся от меня, кроме тебя у меня, по сути, никого и нет. — Его глаза были полны раскаяния и страха. — Отец живет работой, мама уже давно выбрала амплуа светской дамы и успешно исполняет эту роль. Никто меня не знает так, как ты. Не отворачивайся от меня.