Искушение Марии дАвалос

Его ярость обрушивалась на Леонору. Иногда он применял к ней физическое насилие. Теперь, когда она была изолирована в замке Джезуальдо, вдали от своих братьев, которые могли встать на ее защиту, Джезуальдо еще больше стал ее унижать. У него был новый приятель, Кастельвьетро Модена, который грел ему спину в те ночи, когда он не разделял ложе с Аурелией д’Эррико. Леонора стала больной и истеричной и начала страдать эпилептическими припадками. Доктор Джезуальдо поставил ей диагноз: меланхолия, вызванная чрезмерным выделением черной желчи из печени, но на самом деле ее болезнь называлась Карло Джезуальдо. Единственным утешением Леоноры была ее постоянная переписка с братьями, которых все больше тревожило ее благополучие. Алессандро предложил обратиться к папе с просьбой разрешить развод. Но из-за своего сына, маленького Альфонсино, Элеонора отказалась от такого решительного шага.

Затем, в 1600 году, на супружескую чету обрушилась трагедия. Джезуальдо выразил свое горе в письме к брату Леоноры, Чезаре.

К садомазохизму Джезуальдо и ужасу от собственной бисексуальности, которую он не мог в душе отрицать — а согласно доктринам его веры это был ужасный грех, — теперь добавились скорбь по Альфонсино и постоянная тревога о вполне реальной возможности, что прервется мужская линия рода Джезуальдо. Он возлагал все надежды на Эммануэле, своего наследника и сына от Марии д’Авалос, и хотя мальчику было всего тринадцать, начал строить планы, чтобы найти ему подходящую жену.

Воспоминание о ранах Марии и Фабрицио преследовало его; приступы астмы участились. Он изобрел еще один мазохистский ритуал: на виски и другие части тела Карло клали узел из тряпья и били по нему. Это успокаивало Карло.

Эти душевные и физические муки Джезуальдо выразил в мадригалах из книг V и VI с их взволнованным воскрешением в памяти смерти, их душераздирающими экстазами боли и наслаждения, их затрудненным дыханием и тяжелыми вздохами. В своих последних мадригалах бурную радость, ощущение полета и мрачную тему смерти он пропитывал эротизмом. В Resta di darmi noia от живости не осталось и следа — гармонии, исполненные муки. Эта музыка написана на стихи, которые Джезуальдо находил очень трогательными. Этот мадригал перекликается с автобиографической исповедью, проникнутой неотвязными воспоминаниями о Марии д’Авалос и осознанием Джезуальдо того, что, убив ее, он погубил свою жизнь:

Всех домочадцев Джезуальдо затронула трагедия его личной жизни. Эммануэле вырос с раздвоенной душой. Он чувствовал в детстве, что отец его любил, и выполнял свой долг перед ним, послушно усваивая уроки Карло по управлению имением и выполнению других обязанностей принца. Но он знал, что отец убил его мать, и не мог не чувствовать ненависти к нему за это. Наблюдая со стороны, как Карло обращается с Леонорой д’Эсте, он полагал, что и с его матерью отец обращался с такой же жестокостью и презрением. Те, кто мог бы разуверить его в этом, давно исчезли из его жизни. После того как Сильвия дала показания на суде над Карло, она вернулась в Мессину и нашла работу в доме мелкого сицилийского дворянина, за чьего кучера она, в конце концов, вышла замуж. Обезумевшая от горя Лаура пришла в палаццо Диомеде Карафа на следующий день после убийства, и Мадделена приняла ее в дом.

Смерть пятилетнего сына лишила Леонору желания жить. Братья возобновили попытки уговорить ее подать прошение папе о разводе. Чезаре, теперь герцог Модена, зашел так далеко, что даже составил документ. На этот раз Леонора рассмотрела его, но снова отказалась, поставив свою веру выше. Братья настаивали на том, чтобы обуздать Джезуальдо, обратившись к его дяде, архиепископу Неаполя. Леонора упросила их не делать этого. Ее несчастная жизнь с Джезуальдо скрашивалась лишь случайными визитами к братьям в Модену. Когда она бывала в отъезде, Карло жаждал ее возвращения и писал ей умоляющие письма. «Я вернусь домой добровольной мученицей, — написала она в одну из таких отлучек, — чтобы пройти через чистилище в этом мире, дабы наслаждаться раем в следующем». Когда она возвращалась, Карло почти не обращал на нее внимания.

В 1603 году в городке Джезуальдо разгорелся скандал. Аурелия д’Эррико, чувствуя себя неуверенно в роли наложницы и ревнуя к Леоноре, пожелала иметь еще большую сексуальную власть над Карло. Ее единственным средством была магия. Она прибегла к помощи местной ведьмы, Полисандры, и мага-священника Антонио Паулелла. Ритуалы и предметы, которые эта парочка использовали для оживления угасающей страсти принца, были эксцентричными: заклинания, магические формулы, евхаристия, святая вода, распятие, фигурки из воска, ключ, замок и особый препарат. Ключ, замок и распятие вместе с большой буханкой хлеба зарыли под коридором, по которому часто проходил Карло. Другими средствами были две маленькие статуэтки Карло и Аурелии, которые пронзали булавками. Монеты и медальон, содержавший волосы и ногти с ноги покойников, спрятали в ниши в стенах замка. А дух, который вызывал маг Паулелла, был заключен в графин и отдан Аурелии, чтобы она могла знать о мыслях и делах принца. Аурелии дали также кусок хлеба, специально приготовленный Паулеллой и смазанный смесью из ее выделений из влагалища, менструальной крови и спермы Карло. Затем Аурелия дала его за столом Карло.

«С принцессой покончено, — хвасталась Аурелия перед деревней. — Принц будет моим, и только моим ниже талии. То, что выше талии, будет принадлежать принцессе, которой достанутся лишь поцелуи».

Эти слова Аурелии довели до сведения местного епископа, и скоро все открылось. Карло заболел лихорадкой после того, как съел тот кусок хлеба. В течение нескольких дней он был опасно болен, и его состояние ухудшилось от того, что проделки Аурелии стали общеизвестны. Его честь снова была серьезно скомпрометирована. Хотя на этот раз виновен был не он, семье д’Эсте, по-прежнему могущественной, было нанесено страшное оскорбление.

Честь требовала, чтобы Аурелия и Полисандра были приговорены к смерти. Судья должным образом назначил суд, и, если бы ответчики были признаны виновными, их ждала смерть через повешение. Это дело вылилось в яростный конфликт между церковью и государством. Вмешалась инквизиция в Риме: женщин следует передать для пыток местному епископальному суду, судье пригрозили отлучением от церкви, если он будет настаивать на повешении. Он предоставил вынести решение по делу вице-королю Неаполя. В ходе этих осложнений магу-священнику удалось под шумок ускользнуть. Виновными были признаны только две женщины.

На протяжении той осени Карло находился между жизнью и смертью. В конце концов, церковь и государство достигли компромисса. Ответчиц пытали, и они были признаны виновными феодальным судом Джезуальдо, но Карло отказался от мести посредством смертного приговора. Аурелия и Полисандра были подвергнуты пыткам и заточены в подвалах замка Джезуальдо, где и оставались до тех пор, пока не умерли от болезней и страданий.

Спустя два года, в возрасте семнадцати лет, Эммануэле женился на немецкой принцессе, Полиссене фон Фурстенберг. Хотя Карло и рассорился со склочной Полиссеной, он передал сыну управление своими имениями и целиком отдался музыке. С точки зрения семьи Джезуальдо, брак Эммануэле оказался бедствием: в этом браке не родилось ни одного сына, только две дочери.