По велению сердца

Обернувшись через плечо, Марша посмотрела в зеркало. Действительно, очень возбуждающая картина.

Как и новые открытия. Обняв его ягодицы, она обняла член губами и принялась дразнить, проводя языком вниз-вверх по всей длине. Обнимала теплые круглые мешочки, гладила пальцами, касалась их губами. Заставила его стонать от наслаждения.

– Вы сущая лисичка, Марша Шервуд, – выдохнул он.

– А вам это нравится, – сказала она, отрываясь от своего увлекательного занятия.

– Господи, еще как! – ответил он.

Не касаясь его губами, она тихо подула на возбужденный ствол, жаждущий продолжения чувственного контакта.

– Вы меня дразните, – укорил он ее.

Она засмеялась.

– Полагаю, мне пора.

Осторожно подхватив под руки, он развернул ее лицом к зеркалу и, стоя за спиной, стал гладить ее тело от грудей к животу и ниже.

– Я хочу, чтобы вы стали моей. – Твердый ствол подпирал ее ягодицы. – Сначала в постели. Потом здесь, перед зеркалом.

Не дожидаясь ответа, он поднял ее и отнес в постель. Уложил на сапфирового цвета покрывале и лег рядом. Перевернулся на живот.

– Не могу на вас насмотреться. И распробовать тоже.

Отвел прядь волос, упавшую ей на глаз.

– Выходите за меня, Марша!

– Почему вы этого хотите? – Марша смотрела на него с улыбкой. Дункан был прекрасен – смуглый, сильный и великодушный.

Он улыбнулся.

– Есть очевидная причина. Очень практическая.

– Какая же?

– Миледи, мы уже не можем повернуть назад. – Он поцеловал ее нос. – Я вас скомпрометировал. Но я человек чести и хочу сознавать, что загладил свой проступок.

О Господи! Если бы он только знал.

– И это… все?

– Это прекрасный повод для женитьбы, не правда ли?

– Да. Но нет ли других причин?

Некоторое время он смотрел в огонь, потом взгляд карих глаз вновь обратился на нее.

– Вы мне нравитесь. Очень нравитесь. Мы могли бы составить отличную семью. Вы. Я. И Джо.

– Вы так думаете?

Он кивнул.

И она тоже так думала. Это была чудесная мечта, которая мечтой и останется.

Ее сердце упало. Она встала.

– Не знаю, о чем только я думала.

А чего она вообще ожидала? Что он скажет, что любит ее? Она едва сдержала горький смех. Ах, Шекспир! Слава Богу, есть его трагедии. Они подготовили ее к трагедии собственной жизни.

Дункан вскочил.

– Куда вы?

– Я ухожу. – Она направилась к двери мимо чудесного зеркала.

– Почему? – Схватив брюки, он быстро их натянул.

– Мне так надо. – Прикрыв руками грудь, она выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Он бросился за ней по пятам.

В гостиной она поспешно схватила свое нижнее белье. Скорее одеваться! Он встал возле нее.

– Если вы выйдете за меня, вы сумеете стать счастливой, – попытался он заверить ее. – Я обещаю, что сделаю вас счастливой!

– Прошу вас, – сказала она, натягивая чулок, – оставьте меня.

Молчание в комнате становилось невыносимым. Она пыталась справиться с завязками корсажа. Дункан надел рубашку. Ее пальцы не слушались – Марша не хотела просить его о помощи – и бросилась к дверям парадного. Схватила плащ и набросила на плечи.

Дункан шел за ней. Рубашка была расстегнута, обнажая темные завитки волос на груди и плоские мышцы живота.

– Вы сейчас слишком взволнованны, чтобы рассуждать.

Он вдруг сделался Дунканом из далекого прошлого – те же повелительный тон, трезвый ум.

– Ничего подобного. Мой мозг работает, как никогда ясно. – Она завязала плащ под подбородком. – Я рада, что пришла к вам сегодня. Теперь я точно знаю, что мне делать – возвращаться в Оук-Холл.

– Марша!

– Дункан, я знаю, что вам нравится исправлять неправедное. Но есть вещи, которые не исправить.

Распахнув дверь и даже не потрудившись захлопнуть ее за собой, она побежала к наемному экипажу.

– Скорее! – велела она кучеру.

Затем забралась в экипаж, лицом к окошку. Кучер щелкнул кнутом.

Вот и конец ее иллюзиям.

Глава 29

На следующий день Дункан помогал Маргарет управиться с ее уроком игры на фортепиано.

– Как же так, милорд, – сказала она, – джентльмену с такими большими руками, как у вас, так легко играть. А когда играю я, звук такой, будто у меня все пальцы большие.

– Нужно больше практиковаться. – Дункан улыбался, но на душе скребли кошки. – Надеюсь, вы сможете упражняться, сколько пожелаете. Я вам доверяю – вы не станете делать этого в ущерб обязанностям по дому.

– Вы слишком добры, милорд, – сказала она.

– Нет. – Он взял несколько минорных аккордов. – Вовсе я не добрый, Маргарет.

Печаль минорных нот повисла в воздухе.

– Лорд Чедвик, – прошептала служанка, – что случилось?

Он сделал медленный вдох и медленный выдох.

– Неприятности с женщинами.

– О Боже мой! Это… это леди Марша?

Он медленно кивнул.

– Должно быть, она глупа, раз не оценила вас. – Маргарет явно было обидно за него. – Вы всегда выказывали ей уважение. Заботились о ней, защищали ее. – Она обиженно замолчала.

Дункан коснулся ее руки.

– Как мне повезло – иметь в доме такую преданную служанку.

– Мы все вам преданы, лорд Чедвик, что бы ни случилось. – И глаза ее вдруг наполнились слезами.

Руки Дункана замерли на клавишах.

– Что? – спросил он. – Что случилось? – Он был сбит с толку и снова испугался. Это был панический страх, который он уже испытывал – когда к нему приходила Эйслин.

Горничная молча сидела на скамье, ее нижняя губа дрожала.

– Маргарет, – приказал он, – говорите же!

Она собралась с духом.

– Мне нужно сказать вам нечто ужасное, милорд. Не знаю, долго ли смогу хранить это в тайне.

Он приготовился к худшему.

– Прошу вас, не говорите только, что и вы уходите!

– Конечно, нет. Я же вам только что сказала! Я вам верна. Вы заслуживаете моей преданности. Просто иногда кое-что происходит, и получается – то, что вы знаете о себе и о мире, – все неправда. Я вам предана, но я больше не могу быть счастливой. А мне так этого хочется. – Она смотрела поверх его головы на оплывающую свечу, стоявшую на каминной полке.

– Вы несчастны?

Маргарет поспешно кивнула.

– Мне очень грустно, – шепнула она.

– Но что произошло? Просто скажите. Я не стану на вас сердиться.

– Ладно. – Она кивнула.

Пришлось ему забыть о собственных бедах, ради того, чтобы стать хорошим слушателем и заботливым хозяином.

– Ваш брат… – Она замолчала. Глаза ее наполнились печалью.

– Мой брат? – Его сердце пустилось вскачь, снедаемое горем и тревогой. – Мой брат вас обидел?

– Нет, – прошептала она.

Слава Богу. Напряжение слегка отпустило.

– Но он обидел того, кого я любила, – продолжала Маргарет. – Знаю, что и вы ее любили.

Кого же Финн обидел? Еще одну женщину?

– Что он сделал? – Против воли Дункана его голос задрожал от гнева. – И кому?

– Это Эйслин. Он разбил ей сердце, – с тоской произнесла Маргарет.

Господи, только не Эйслин!

Надежды, которые он начал было питать насчет Финна, рухнули, словно карточный домик.

Эйслин была красивой девушкой лет двадцати с небольшим. Конечно, она не устояла перед чарами Финна! Дункану вспомнился вечер, когда он сказал брату, что Эйслин уезжает. С какой беспечностью воспринял Финн эту новость!

Он припомнил разговор с Эйслин накануне ее отъезда. Он должен был догадаться, что она говорит неправду!

Сейчас он был потрясен до глубины души. Его грызло чувство вины – он проявил преступное небрежение!

– Почему она не сказала мне?

– Она не хотела, чтобы вы знали, – пояснила Маргарет. – И она боялась. Не вас! Но она боялась вас огорчить.

– Итак, полагаю, никакой больной сестры не было.

Маргарет покачала головой.

– И никакой семьи, ради которой нужно было возвращаться в Друмри. Говорю вам – ей было невыносимо больно лгать вам. И ваших денег она не хотела. Просто не знала, как выпутаться из всей этой лжи.