Опасность в бриллиантах

– Я сейчас же пошлю лакея с запиской к Селии, – пообещала Одрианна, заметно расстроившись. – И мы вместе устроим поздний завтрак.

– Спасибо. Есть еще одна вещь, которую я хочу рассказать вам обеим и Верити, когда я с ней увижусь. Мне нужна ваша помощь.

Одрианна невинно посмотрела на нее.

– Что-то личное?

– Не совсем. Меня это затрагивает, но в основном сосредоточено на других. Дело в небольшом расследовании, которое мне пришлось предпринять, чтобы исправить некоторые старые несправедливости.

У Одрианны вытянулось лицо.

– Расследование? Во имя справедливости? Как… благородно.

– А ты ожидала чего-то другого?

Одрианна досадливо пожала плечами:

– Должна признаться, что Верити и Селия мне писали и рассказывали совершенно невероятные вещи про тебя и Каслфорда.

– Значит, вы сплетничали обо мне в письмах?

– Имей в виду, я была абсолютно уверена, что они все неправильно поняли, и написала им об этом.

– Спасибо.

– В конце концов, мы с тобой кузины. Если ты и герцог… в общем, если он домогался тебя так, как они утверждали, ты бы непременно мне написала и рассказала. Ты ни за что не позволила бы мне прозябать в приморской деревне, не сообщив такую пикантную новость.

Дафна понадеялась, что ее улыбку можно принять за согласие.

– Нет, я нисколько не сомневалась, что они обе просто вообразили себе такой грандиозный план соблазнения с его стороны, – с серьезным видом добавила Одрианна. – Но даже если они и правы, само собой разумеется, что только глупец совершит подобную попытку с тобой.

– Спасибо за доверие.

– Ну, я думаю, что знаю тебя лучше всех, Дафна. И я не сомневалась, что поняла все правильно, а они ошиблись. – Одрианна сунула руку себе за лиф. – В том смысле, что я не сомневалась до тех пор, пока не нашла вот это.

Она открыла ладонь, на которой лежали две бриллиантовые сережки.

Дафна уставилась на них, а Одрианна лукаво засмеялась.

– Ты кажешься мне рассеянным, Саммерхейз. И думается мне, что не последствия «Питерлоо» тому причиной.

– Этот кошмар может и подождать пару дней. Он уж точно никуда не денется.

Они сидели в библиотеке, наслаждаясь превосходным портвейном. Каслфорд уже не в первый раз за эти дни отметил, что теперь спиртное кажется ему намного вкуснее. Похоже, временное, воздержание разбудило его органы чувств. Тоже самое происходило и в постели. Обычно считают, что чем меньше у мужчины практики, тем хуже у него получается, но выяснилось, что это не так.

– Если я и рассеян, причина в домашних делах. Скорые роды Одрианны и так чуть не сводят меня с ума, а теперь еще и брат…

Саммерхейз покачал головой и расхохотался.

– Мне кажется, ты не в восторге от этой женщины. Она что, авантюристка?

– Ты всегда ищешь в браке самое худшее, да? Честно говоря, я еще не составил о ней никакого мнения, мы только познакомились. Впрочем, брат ее очень любит, а только это и имеет для меня значение. Нет, я думаю о другой женщине и о ее реакции на его возвращение.

Он имел в виду их мать. Саммерхейз вернулся в отчий дом, когда его брат пришел с войны, искалеченный настолько, что никто не надеялся на выздоровление. Ему пришлось занять место брата и оберегать маркиза от властолюбивой матери, стремившейся снова превратить его в ребенка.

Все это означало конец гедонистическому партнерству между Каслфордом и Саммерхейзом. Саммерхейз долгие годы негодовал по поводу их внезапного отчуждения.

– Полагаю, там то и дело происходят театральные сцены, трагические и комические одновременно, – сказал Каслфорд.

– Точно. Я столько раз воображал себе лицо матери, когда брат явился и представил ей свою жену… – Саммерхейз ухмыльнулся. – Черт, не знаю, то ли я рад тому, что меня там нет, то ли жалею, что пропускаю отличное представление.

Каслфорд изобразил, как мать друга широко распахивает глаза, то ли потрясенно, то ли в ужасе. Саммерхейз так захохотал, что у него слезы из глаз потекли.

– Конечно, еще я беспокоюсь, сумела ли эта его Джоанна сразу же постоять за себя, да и сам он – тоже.

– Мне кажется, что твой брат отлично стоит на ногах, причем снова на обеих, и в буквальном, ив переносном смысле слова. Если ему потребуется к кому-то прислониться, так рядом с ним жена. Ты свою работу выполнил, Саммерхейз. Дальше он понесет семейный факел сам. А у тебя достаточно собственного влияния в палате общин. Ты вообще собрал все самое лучшее: богатство, власть, привилегии, зато избавлен от наиболее утомительной части – тебе не нужно быть маркизом. Я бы сказал, что твое будущее выглядит идеальным.

– Наверное. И меня это радует. А заодно я рад, что на этот раз мы с тобой пробудем вместе долго.

Каслфорд вытянул ноги.

– А это значит, что ты снова можешь развлекаться. Больше нет нужды в удушающих тайнах. Черт, это будет как в добрые старые времена!

– Боюсь, если мы начнем развлекаться, как в добрые старые времена, Одрианна меня застрелит.

– Да, это возможно. – Каслфорд сделал глоток портвейна. – Проклятие!

Они сидели и мирно пили, как два давних друга. Наступило уютное молчание. Потом Саммерхейз глянул на Каслфорда, и в его глазах заплясали лихие огоньки, как когда-то.

– Ну? – спросил он.

– Ну?

– Хоксуэлл мне писал часто. Он сильно расстраивался, что меня тут не было, по его словам, неделю или дней десять назад.

– О, такое «ну».

– Ты ее соблазнил?

– Нет.

Саммерхейз обошелся без неприятных замечаний, в отличие от Хоксуэлла он не стал ни глумиться, ни выпытывать лишнего.

– Тем не менее, у нас с ней связь. Возможно, ты уже и сам догадался, я не умею хранить такие вещи в тайне.

– Ну, зато уж я постараюсь молчать.

– Решив, что я должен на ней жениться, я подумал, что соблазнение – это не лучшее начало. В общем, я старался изо всех сил, а в результате ничего не сделал. Сам себе удивляюсь, но надеюсь, такая самоотверженность не войдет у меня в привычку.

Судя по лицу Саммерхейза, это его по-настоящему потрясло.

– Ты удивил меня таким небрежным упоминанием про женитьбу. Я ни разу в жизни не думал, что настанет день, когда и ты обвенчаешься, уж не говорю про наследника. И когда это произойдет?

– Еще ничего не решено. Наверное, лучше ничего не говори жене, потому что предполагается, что пока это секрет.

Саммерхейз налил портвейна в оба бокала и поднял свой.

– Поздравляю! Миссис Джойс – изысканная женщина.

Каслфорд присоединился к тосту. Он в самом деле был очень рад возвращению Саммерхейза в город. По крайней мере, тот понимал, что Дафна не просто прелестная.

Глава 22

– Нет! – Хоксуэлл треснул кулаком по столу в комнате для игры в карты в клубе «Брукс». – Я этого не допущу!

Он встал, чтобы подчеркнуть свое возмущение.

– Ты не женишься на этой женщине, Каслфорд. Это исключено.

Саммерхейз, успокаивая, взял его за руку и потянул обратно в кресло.

– Ты ведешь себя неучтиво. Порадуйся за него, как и полагается другу.

– Черта с два! Только через мой труп!

Каслфорд многозначительно взглянул на Саммерхейза.

– Он стремится ее защитить, считает, что если я на ней женюсь, то испорчу ей жизнь. Всем известно, что так оно всегда и происходит, если мужчина заваливает женщину драгоценностями, шелками, мехами и делает ее герцогиней.

– Она уже взрослая женщина, Хоксуэлл, – сказал Саммерхейз, – И не из тех, кто не знает, чего хочет, она не нуждается в твоем вмешательстве в ее жизнь.

– Проклятие, да это совсем не ее жизнь будет разрушена! – Хоксуэлл вздохнул в своей раздражающей манере. – Подумай, старина, что ты делаешь? Ты рожден не для супружества. Тебя этому не учили. Черт, ты же Каслфорд! Ты кое-что символизируешь, кое-что важное, а вовсе не тихую семейную жизнь.

– Как напыщенно, Хоксуэлл. Какая трогательная забота о моем благополучии и репутации. Не бойся. Это не предвещает конец цивилизации. Я останусь самим собой, что бы ни случилось.