Жаркая страсть

— Добрый вечер, леди Клэрис.

Леди Уинтеруистл, семидесятилетняя сплетница, устремила на Клэрис недружелюбный взгляд пуговичных глазок.

— Какая неожиданность снова видеть вас! Вот уж сюрприз!

Она посмотрела на леди Давенпорт, от которой только что отошли Джек и Клэрис.

— И в такой компании!

Джек мгновенно насторожился, однако Клэрис лишь слегка подняла брови, поздоровалась, представила его и осведомилась о здоровье дочери ее милости.

Леди Уинтеруистл даже растерялась — у нее отняли добычу. К удивлению Джека, она перевела взгляд с него на леди Давенпорт:

— А… понимаю…

В последнем Джек сильно сомневался. Но, судя по выражению его лица, та уже успела сделать кучу выводов.

— Ваши тетушки привыкли воображать, будто могут совершить невозможное, — почти злорадствуя, прошипела она. — Бьюсь об заклад, во все это вас втянул Давенпорт.

Ткнув напоследок в него пальцем, леди Уинтеруистл отвернулась. Правда, бросила напоследок:

— Вы гораздо глупее, чем я думала!

И тут терпение Джека лопнуло. Однако Клэрис сильно сжала его руку.

— Нет. Она того не стоит.

Джек всмотрелся в ее лицо. Клэрис казалась абсолют-но. безмятежной.

Заметив в его глазах недоумение, она вздохнула и отвела взгляд:

— В обществе немало ей подобных. После вчерашней ночи слухи уже успели расползтись, и у сплетников было время отточить коготки. Лучший способ справиться с ними — игнорировать каждое слово.

По ее настоянию они прошлись по бальному залу леди Максуэлл. Ужин у леди Мотт был куда менее многолюдным, и хотя многие действительно были поражены появлением Клэрис, никто не сказал ей дурного слова. Однако здесь было полно народу, и не все были рады видеть Клэрис. Джеку оставалось лишь наблюдать и оценивать каждый кивок: некоторые были скрупулезно вежливы, некоторые — настороженны, и очень немногие — искренне дружелюбны.

Оказалось, что леди постарше цепенели при виде Клэрис. Однако никто не посмел оскорбить ее. Оскорбить Олт-вуд на глазах у всего света означало совершить нечто вроде социального самоубийства. Если Клэрис присутствует на балу, значит, пригласила ее хозяйка дома, и почти наверняка — по просьбе какой-нибудь высокородной дамы. И все же взгляды, иногда недобрые и откровенно злобные, сверлили ей спину.

— Очень непохоже на тебя — подставлять другую щеку, — пробормотал он наконец.

Глаза Клэрис весело искрились.

— Никто из них вот уже семь лет как не способен вывести меня из равновесия. Даже тогда я отчасти понимала, что побуждало их травить меня. Те, кто был готов распять меня за отказ выйти замуж за человека, выбранного отцом, когда-то не осмелились сделать то, что сделала я. Вот она, цена, которую приходится платить за возможность показать другим, чего они могли бы добиться, если бы были достаточно сильны духом. Поэтому мое присутствие здесь, в кругах, к которым я принадлежу по праву, многим кажется святотатством. Для них мое изгнание было достойным наказанием. Они не вынесли бы мысли о том, что мне не пришлось платить за свое неповиновение.

Клэрис горько усмехнулась:

— Но если считаешь мою реакцию необычайно слабой, подумай о том, что они испытывают. Для них хуже всего на свете сознание того, что их осуждение не способно никоим образом меня коснуться. Что я не позволю им управлять моей жизнью, что они не в силах причинить мне зло.

Джек не сразу понял, насколько она права, но тоже сжал ее пальцы:

— Прости, мне не следовало сомневаться в тебе.

Взгляд, брошенный на него, был достоин истинной Боадицеи:

— В этом отношении… думаю, не следовало.

Они нашли Олтона и Сару и провели десять минут в их обществе. Вскоре за ними пришел Роджер и повел знакомиться с теткой Элис. Поскольку Мойры сегодня не было, они воспользовались моментом, чтобы укрепить связи с семейством Элис.

Потом они гуляли по залу, иногда останавливаясь и заводили с кем-нибудь разговор, но только в том случае, если кто-то к ним подходил.

Они не стали танцевать на балу леди Максуэлл, — там было полно энергичных молодых леди и их партнеров, настоящая толкотня, — но здесь, как только раздались первые аккорды вальса, Джек взял Клэрис за руку, извинился перед двумя леди, с которыми они беседовали, и увлек в центр зала.

Обняв за талию, он закружил Клэрис в вальсе.

У Клэрис закружилась голова. Близость Джека пьянила. Вся окружающая реальность куда-то исчезла. Осталось лишь одно притяжение — теплое, живое, странно ободряющее. Утешительное.

Джек был с ней. Они были вместе. Все остальное не имело значения.

Музыка смолкла. Клэрис тихо вздохнула, возвращаясь в действительность, в бальный зал и к любопытствующей толпе, которой не терпелось ее допросить.

Улыбаясь своей холодноватой улыбкой, Клэрис прогуливалась с Джеком по залу. Мойра затерялась где-то среди гостей, и это лишь усугубляло решимость Клэрис доиграть свою роль до конца.

Сплетники, глаза которых буквально вылезали из орбит, не могли дождаться^момента, когда можно будет вдоволь позлословить о леди Клэрис Олтвуд. О нет, ничего скандального, но теперь никто не поверит, что она обречена умереть старой девой. Что она не способна найти мужай иметь детей.

— Моя дорогая Клэрис!

Клэрис слегка поколебалась, прежде чем величественно протянуть руку хорошо одетому джентльмену.

— Эмсуорт.

Лед в ее голосе наверняка насторожил бы Джека, если бы тот не узнал имя. Клэрис отняла руку и взглянула на Джека.

— Позвольте мне представить лорда Уорнфлита. Милорд, это виконт Эмсуорт.

Джек пожал руку Эмсуорту, во взгляде которого светилась откровенная неприязнь. Должно быть, прочитав что-то в глазах Джека, тот скованно улыбнулся:

— Дорогая Клэрис, я счастлив снова видеть вас в свете. Надеюсь, вы окажете мне честь, согласившись потанцевать со мной?

Джек выругался про себя. Эмсуорт прекрасно выбрал время, чтобы подойти к Клэрис с этой просьбой!

Но когда зазвучали первые аккорды, он мигом успокоился.

— Котильон! В этом случае, пусть Клэрис танцует с Эмсуортом.

— Если пожелаете…

Клэрис подала виконту руку. Возможно, совсем неплохо, если окружающие увидят, что виконт и Клэрис не враждуют. Он часть прошлого, которое она давно похоронила. Однако Клэрис будет великодушна и подарит ему несколько минут. И это, по мнению Джека, окончательно должно будет похоронить прошлое.

Виконт повел ее в центр зала, На протяжении всего танца Эмсуорт пытался поймать ее взгляд. Клэрис испытывала злорадное удовольствие, отказывая ему даже в столь м&том внимании, и механически выполняла сложные фигуры котильона. И даже улыбалась другим танцорам, радуясь, что они видят ее с Эмсуортом.

Когда музыканты отложили инструменты и Клэрис выпрямилась после финального реверанса, Эмсуорт сжал ее запястье:

— Дорогая Клэрис, яхотел бы обсудить с вами одно важное дело. Дело, относящееся к нашему общему прошлому.

Клэрис удивилась. Какое общее дело у них может быть?!

— Выйдем на террасу, — настаивал он. — Мы можем поговорить там. — И, не дожидаясь согласия, повел ее к стеклянной двери, ведущей на террасу. Клэрис смирилась и пошла за ним. Она терпеть его не могла виконта и его обращение с ней, но хотела услышать, что он скажет. А вдруг даст ей оружие против Мойры?

Перед тем как переступить порог террасы, Клэрис оглянулась и заметила, что Джек решительно идет сквозь толпу в ее сторону. Клэрис сразу стало легче на душе.

Оказавшись на террасе, Эмсуорт огляделся и повел ее от гостей, беседующих у двери. Они пошли туда, к деревьям, где их никто не мог услышать.

Эмсуорт отпустил ее и, сцепив руки за спиной, принял позу, по которой Клэрис сразу поняла, что он готов сделать очередное ханжеское заявление.

Она почти ожидала услышать что-то пренебрежительное о ее отношениях с Джеком и их неприличном поведении во время вальса…

— Я действительно очень рад вашему возвращению в город, дорогая. Вы дорого заплатили за свое легкомысленное поведение, а именно отказ выйти за меня замуж. Очевидно, дамы, чье мнение имеет вес в свете, решили, что пора вас простить.