Леди и Волк

Стефан больше не сердился. Он обнял Кэтрин и прижал ее к себе. Мягкие золотистые волосы рассыпались по его груди. Он не хотел расставаться с ней, потому что боялся, что больше никогда не увидит.

— Прошлой ночью ты умоляла, чтобы я не покидал тебя. А сама…

— Я не покидаю тебя, — шепотом прервала его девушка, крепко прижимаясь к его груди. — Сердце мое останется с тобой. Я обещаю, что скоро вернусь.

— Я не отпущу тебя. — Он взял ее за плечи и отодвинул на расстояние вытянутых рук. Страх и ярость бушевали в его глазах. — Я не разрешаю тебе уезжать. Ты меня слышишь?

Несмотря на решительность, прозвучавшую в его словах, он с болью в сердце понимал, что Кэтрин поедет. Никакими доводами и приказами он не смог бы ее заставить отказаться от своего долга. В противном случае он потерял бы ее навсегда. Сама мысль об этом сводила его с ума. Но в конечном итоге именно чувство долга делало девушку такой особенной и цельной.

— Только вчера ты грозился отправить меня из поместья, — сказала Кэтрин, не придавая значения его словам.

— Да. Но в Шелби Мэнор, а не в Блэкмор. Ты сама видела, что сделал Марлоу с Констанцией! Я не допущу, чтобы то же самое повторилось и с тобой.

— Я разговаривала с Рамси, — продолжала девушка. — Мои родители уже приехали в замок. И пока они там, я буду в безопасности. Я расскажу им, что случилось, и похороню Констанцию. После этого сразу вернусь в Даунинг-Кросс.

Стефан фыркнул и скептически усмехнулся. Взгляд его остановился на волчице, которая сидела на задних лапах и терпеливо дожидалась, когда на нее обратят внимание.

— А почему ты решила, что они тебя отпустят? — Он опустился на колени и погладил животное. — Твой отец стремился выдать тебя замуж не за… убийцу, каким меня сейчас все считают.

Девушка озадаченно нахмурила брови.

— Я сомневаюсь, что они станут препятствовать мне теперь, когда моя честь опозорена. Поскольку я не стану этого отрицать, то буду вольна делать то, что считаю нужным.

Стефан набрал в луже горсть гальки и со злостью бросил в заросли крапивы и папоротника. Оттуда, беспокойно чирикая, взлетела стайка воробьев.

— Не думай, что скажут обо мне другие. Меня это совсем не беспокоит, — быстро добавила Кэтрин, словно, читая его мысли.

Стефан поднялся и беспомощно развел руками.

— Все намного серьезней, чем ты думаешь, Кэйт. Если со мной что-нибудь случится, ты останешься без имени, без дома, без надежды выйти замуж.

— Меня не интересуют другие мужчины! — сказала она решительно. Одарив его обольстительным взглядом, девушка потянула его за руки. — Ты помнишь свое пророчество? В ту ночь, когда мы впервые встретились, ты обещал, что наступит такой день, когда я страстно буду желать тебя, лишенного всех титулов, простого крестьянина или нищего. И ты оказался прав. Все происходит именно так!

Кэтрин раскачивала руками из стороны в сторону, держа его сильные и надежные руки. Когда ей ничто не угрожало, она оставалась обаятельно живой и игривой девушкой. Немного завидуя ей в душе, Стефан улыбнулся.

— Я буду бороться, чтобы доказать свою невиновность. Клянусь, что однажды ты станешь графиней Блэкмора!

Кэтрин пожала плечами и улыбнулась.

— Мне безразлично, как меня будут называть. Я хочу лишь одного — снова заснуть рядом с тобой.

Откинув все сомнения и тревоги прочь, девушка наслаждалась его объятием. Она подумала, что слишком долго жила для других — для Джорджа и для родителей. И когда она вернется из Блэкмора, будет жить только для себя.

— Я вернусь, — твердо сказала Кэтрин. — Я обещаю.

— Мэркхам поедет с тобой. Он подождет тебя в деревне и будет сопровождать обратно. Ты можешь пробыть там не более двадцати четырех часов. Этого времени достаточно, чтобы обсудить все с родителями. Если ты не вернешься, я приеду за тобой.

— Не надо, это слишком опасно, — девушка покачала головой, — у тебя мало людей.

— Я приеду за тобой, — неумолимо повторил Стефан.

Глава 17

Прошла целая неделя, а Кэтрин так и не вернулась в Даунинг-Кросс. Она стала узницей замка. Как и предполагал Стефан, ее родители были решительно против их свадьбы. Лорд Гилберт и леди Элеонора вместе с графиней Розалиндой вели себя так, словно честь ее не пострадала. И придерживались версии о том, что девушка заблудилась в лесах, спасаясь от жестокого убийцы. Этим убийцей, по их мнению, и был Стефан. Как бы она ни доказывала, что Стефан невиновен, никто не хотел ее слушать. Никто не хотел признавать убийцей старшего брата.

Кэтрин умоляла отпустить ее, но отец и Марлоу, которые очень сблизились за это время, считали, что в ее интересах лучше оставаться в Блэкморе. По крайней мере, до тех пор, пока не схватят Стефана. Девушку выпускали из замка только на ежедневную прогулку. При этом с крепостной стены за ней внимательно наблюдали охранники. На прогулке ее сопровождала волчица. Это было мудрое решение — взять ее с собой. Луппу боялись все, включая Марлоу.

Негодяй набрался смелости носить траур по поводу смерти жены и ребенка, которых сам и убил. С видом удрученного потерей мужа, он, вопреки предположениям Кэтрин, не возражал против приготовлений к похоронам.

После того как Констанцию проводили в последний путь, девушка часами сидела у окна своей комнаты в надежде получить от Стефана какую-нибудь весточку. Она знала, что он может обезуметь от беспокойства, когда Мэркхам вернется в Даунинг-Кросс без нее, но надеялась, что он не предпримет необдуманных шагов.

Нервы Кэтрин были натянуты до предела, когда родители позвали ее в свою комнату для очередного семейного совета.

— Европа говорит, что ты все время проводишь в своей комнате, — сказала леди Элеонора своей дочери. Она жестом предложила ей сесть за стол, изысканно сервированный кусочками рыбы, сыром, хлебом и фруктами. Складки ее пурпурной накидки колыхались в унисон величавым жестам. Волосы, как обычно, были аккуратно уложены под вуалью. — После отдыха ты стала выглядеть намного лучше, по крайней мере не такая бледная.

— Мои щеки пылают от ярости, — враждебно сказала девушка. Она села за стол с большой неохотой и с ужасом смотрела на отца. «Как только он может есть с такой жадностью, когда мне так плохо?» — подумала Кэтрин.

— Все, что тебе было нужно, это оправиться после недавних событий, — продолжила Элеонора, пропуская мимо ушей слова дочери. — Правда, она стала неплохо выглядеть, Сеймур?

Лорд Гилберт промычал что-то, поскольку рот его был набит едой, и настороженно взглянул на дочь. После глотка меда его лоб разгладился.

— Конечно, — ответил он в своей обычной грубоватой манере, отчего нижняя челюсть выдвинулась вперед. — К счастью, ты уже пришла в себя.

— Это не правосудие, а издевательство, — настаивала Кэтрин на своем. — Вы знаете, что Стефан не виновен. И я не перестану этого повторять, пока его честь не будет восстановлена. Отпустите меня к нему. Умоляю вас.

От такой просьбы у барона Гилберта в горле застрял кусок хлеба. Он закашлялся, отчего его щеки и тело сотрясались так, что он бился грудью о стол. Лицо стало пунцового цвета. Леди Элеонора стучала ему по спине, а Кэтрин, зная любовь отца к драматическим сценам, спокойно ждала, когда это закончится.

— Правосудие уже состоялось, — закричал наконец барон. — Ты была обручена с человеком, который убил родного отца. Однако ты по-прежнему защищаешь убийцу. Ему надо было голову отрубить, а не помогать исчезнуть из замка. Лучше не зли меня!

— Это возмутительно! — кричала ему в ответ Кэтрин. — Я уже не ребенок, а женщина! И имею право на свое мнение! Ты, в отличие от меня, не знаешь, что творится в этом замке. А я знаю, что Марлоу убил графа!

Наступило зловещее молчание. Леди Элеонора нервно сжимала руки, а барон кусал выступающую вперед нижнюю губу. Девушка в смущении смотрела на них и наконец продолжила:

— Если вы позвали меня не для того, чтобы выслушать правду о Стефане, то объясните, зачем я здесь? — Она подошла к окну и вдохнула свежий воздух, принесенный бризом.